Мой встречный ветер

И отключилась. А я осталась стоять, чётко следуя приказам.

Пожалуй, раз мне вновь нечем заняться, а господин нехороший молчит, я должна рассказать об Оле подробнее. Я в целом, по жизни, слишком много говорю о себе — и при этом ничего дельного из себя не представляю.

А моя Оля… Она очень талантливая. Я правда раньше не встречала никого подобного, хотя людей в моей жизни успело достаточно побывать…

Ее будто и вовсе невозможно сломить. Гибкая березовая веточка — умеет подстраиваться под обстоятельства. Да и под людей тоже — знает, что нужно сказать. Вечно всех держит в тонусе. Собираемся мы — я с Полинкой, унылые, и Оля, вечно наполненная зарядом энергии. Характер у нее такой, бодрый и воинственный. Ругается постоянно, что у нас неправильный жизненный настрой. И в целом постоянно на всех ругается. Если достаточно близка человеку — ругается непосредственно на него, воспитывает, скажем так, с легкой ноткой агрессии. А если недостаточно — выслушиваем мы с Полинкой.

Если ей надо кому-то показаться хорошей, она делает это без зазрений совести. Не все, пожалуй, одобряют такую тактику. На словах, по крайней мере. Может, просто завидуют? Только самим себе не могут в этом признаться.

Есть у нас одногруппница, Рита, что однажды серьезно с Олей поссорилась. Как раз из-за того, что Оля относилась к ней одним образом, без особого уважения, а демонстрировала примерно противоположное поведение. Рита подошла к нам — мне и Полинке, подгадав момент, когда Оли не будет рядом. И сказала, поочередно глядя то на Полину, то на меня: однажды выяснится, что и с вами она фальшивит.

Может, и так. Я не хочу об этом думать.

Оля не любит рассказывать о прошлом. Сейчас у ее семьи все хорошо. Мама, когда-то учительница географии, сейчас работает директором недавно открывшейся гимназии. У папы свой бизнес, что-то, связанное с автомобилями. Еще есть младший братик, недавно ему должно было исполниться три года. Оля говорит, что постоянно с ним нянчится, когда возвращается домой. А я все никак не могу представить себе, каково это, когда у вас с братом шестнадцать лет разницы — мы-то с Ильей проходили все этапы взросления вместе…

Иногда лишь проскальзывают в словах Оли обрывки воспоминаний. Я зачем-то храню их бережно, как осколки драгоценных камешков, будто Оля без спросу передала их мне в руки, избавив себя от этой непростой ноши. Иногда я пытаюсь сложить их в полноценную картину, собрать витраж, что украшает окна сказочных дворцов, — но пока мне этого не удалось.

— Ника!

Оля остановилась, а чемодан затормозил только секунды через полторы, по инерции едва не врезавшись в меня.

На ней были светло-голубые джинсы и короткий белый топ, на котором висели темные очки в бежевой окраске, как будто она только что сошла с подиумной дорожки. Правда, волосы чуть растрепались за время перелета. Или за время поиска моей скромной персоны по всему аэропорту.

Мы обнялись, и Оля поправила покосившиеся очки.

— В общагу сейчас? — поинтересовалась я.

— В общагу! — Она хлопнула по боковушке чемодана. — С этой пушинкой далеко не уйдешь. Потом можем погулять. Я тебе сто-о-олько расскажу, — Оля довольно улыбнулась. Вытащила из кармана джинсов телефон, и брови взметнулись вверх: — Почти девять утра. Не верится. Я садилась на самолет в полночь… Самая короткая ночь в моей жизни.

— Забрали подаренное время обратно.

— Устала… Ночи перед Кондратюком — и те были длиннее.

Кондратюк — это наш историк России. В свое время он нам порядочно потрепал нервы. Что мы только не читали к его семинарам. И современные статьи на английском, переполненные сложными терминами, которые даже переводчик отказывался понимать. И исторические документы, начиная от городских летописей и заканчивая всеми известной «Повестью временных лет». Которая на самом деле носит другое название, куда более длинное. Одновременно подтягивали себе и английский, и древнерусский. А я так ни один и не знаю. Но ничего страшного, истории у нас впереди еще три семестра…

— Может, тогда до общаги — и спать?

— Ну уж нет, — Оля помотала головой. — Скоро опять уеду. Так что сегодня я на весь день твоя. До вечера, по крайней мере. Пока не начну засыпать. Или ты просто встретить меня приехала? — И она хитро-хитро посмотрела на меня. — Идешь на свидание с очередным ухажером?

— У меня нет ухажеров.

И я куда более нервно, чем следовало, вцепилась в Олин чемодан. Попыталась сдвинуть его с места… И ничегошеньки у меня не вышло. Это точно была никакая не пушинка. Я не представляю, что нужно положить в чемодан, чтобы он был настолько тяжелым.

— Девятнадцать килограмм восемьсот грамм, при лимите в двадцать килограмм, — похвасталась Оля. — Ужас как боялась, что окажется тяжелее, и придется доплачивать. Но повезло. Ты не волнуйся, я его сама не таскала, всегда находились желающие прогуляться с этой чудесной сумочкой вместо меня. Сейчас тоже найдем. И на такси. Сомневаюсь, что в автобус влезем вместе с ним. Ну-ка, ну-ка…

Стоило Оле лишь прикоснуться к ручке чемодана, как рядом с нами, откуда ни возьмись, появился мужчина лет двадцати пяти. По моему скромному мнению, весьма неприятный. Среднего роста, но шире меня, Оли и чемодана, поставленных в ряд. Завсегдатай качалки.

— Девушки, вам помочь?

И смотрит на Олю. Правильно, я ведь не девушка, я так… Сначала Оля, потом чемодан, а затем уже я.

— Помогите, если по пути, — Оля мило улыбнулась. А у Оли, между прочим, просто невероятная улыбка. Даже я попадаю под ее чары, что уж о представителях мужского пола говорить…

— А вы куда направляетесь? — мужчина тоже улыбнулся. Лицо его от этого стало дружелюбнее, но более привлекательным он мне все равно не показался. Впрочем, моего мнения никто особо и не спрашивал…

— До стоянки. А вы?

— А мы, получается, тоже. — Он поправил белую облегающую футболку, растрепал короткие русые волосы. — Игорь.

— Оля. — И подруга нескромно отодвинула мою персону, предоставляя Игорю доступ к чемодану. А на ухо мне шепнула: — Опять Кондратюк вспомнился, чтоб ему сегодня икалось весь день.

Все-таки семинары по истории даром не прошли, биографию Рюриковичей мы знали лучше своей.

Игорь, ничуть не сомневаюсь, тоже заметил забавность совпадения. Просто не стал ее озвучивать, чтобы не смущать нас своим богатым багажом знаний.

Впрочем, тащить чемодан Игорю было куда легче, чем мне и Оле. Как будто его в самом деле заполнили не кирпичами, а пухом. Хотя я все-таки не понимаю, откуда такая любовь сравнивать все с пухом. Помню пуховые подушки в бабушкином деревенском доме — тяжеленные; пока будешь перекладывать с места на место, все силы закончатся, особенно если тебе лет пять. Зато засыпаешь мгновенно…

Синтепон вот в современных подушках — совсем другое дело.

— Оля, откуда приехали, если не секрет?

Не прошло и двух секунд. Ну еще бы. Стоило Игорю взять чемодан в свои руки, так у того будто отросли крылышки, он покатился сам собой, следовало лишь направлять. Так почему бы и не поболтать по дороге.