Мой желанный враг

— Кто идёт играть в бутылочку? — громко кричит он, отчего я вздрагиваю и перестаю дышать. Потому что он закрывает солнце собой. А ещё, потому что слишком близко возле меня. Его дыхание чувствую на коже шеи, — Если конечно не боишься, Горская! — шепчет мне на ухо. Выравнивается и смотрит в глаза. На губах оскал и широкая улыбка.

Что за херня? Какая ещё бутылочка?! Что он задумал?!

Глава 5 Мирон

— Ну, если тебе нравится смотреть, как я целуюсь с Кириллом, то я только «за»! — отвечает мне ведьма, и облизывает свои пухлые губы.

Сука!

Я опускаю взгляд на её грудь, и сквозь тонкую ткань, вижу торчащие соски. Я брал их в рот. Целовал и трогал руками. Блядь. Стоит только это вспомнить, как член просыпается.

Ведьма уходит, а я, отворачиваясь от компании, и поправляю член, который готов выпрыгнуть из трусов в любой момент. Головка уже намерена показаться из-за резинки шорт. Просто пиздец какой-то.

Да, я и, правда, опоздал из-за длинноногой, белокурой модели. Мы с ней познакомились ещё в середине той недели, но так и не встретились. Я всё искал повод для переноса встречи.

У меня неделю не было секса. Чертова ведьма, которая клеймила меня своей кровью, и прорекла на целибат. Жизнь без секса.

Сегодня я его разрушил. Да ну нахуй. Между мной и Горской ничего не может быть. Мы ненавидим друг друга. А та ночь… Пусть она снилась мне каждую ночь на протяжении этой недели… Она была ошибкой.

Я пригласил Наташу навстречу, лишь бы снять напряжение и разгрузить яйца. Да, я откровенно, боялся встречи с ведьмой. Боялся, своей реакции на неё. Потому и трахал девушку до изнеможения, чтобы член упал, и как минимум сутки ничего и никого не желал.

А потом Горская снимает свою одежду, и в стрингах идёт в воду. Её аппетитные булочки двигаются в такт моего сердца. Член нервно начинает подниматься. Что за хрень?!

Вода немного остужает мой запал, и я отвлекаюсь от Горской. Она вообще делает вид, что меня не существует! Это как? Я блядь лишил её девственности, а она делает вид, что ничего не было. Ахуеть.

Но, когда я вижу, как Кирилл целует Аньку, а она отвечает, во мне буря негодования поднимается. Моя же! Как смеет?!

Выхожу из воды и достаю сигареты. Брат странно смотрит на меня.

— Что? — раздражено спрашиваю.

— Ничего. Остынь. А если не хочешь потерять, действуй.

— Чего-о? — пытаюсь сделать вид, что не понимаю про кого он. — Сань не еби мозги мне этой хернёй. Энжи извини за мат. Но, скажи, своему парню, пусть не придумывает всякую чепуху.

— О чём он? — спрашивает Ангелина брата.

— Ни о чем ангел. Не обращай на него внимания.

Я делаю затяжку за затяжкой, и смотрю на ведьму, которая выходит из озера. Она берет свои волосы в руки и выжимает с них воду. Потоки стекают по её телу. А я как будто вижу это всё в замедленной съёмке. Ничего более сексуального, кажется, за всю жизнь не видел. Она осматривает меня с головы до ног, и поворачивается боком. Солнцу лицо своё преподносит. Улыбается его лучам и облизывает губы. А я злюсь. Даже солнцу улыбку дарит, а мне, ни одной за весь день. За всю неделю. За всю эту гребанную жизнь.

Когда ведьма исчезает, я медленно плетусь сзади со всеми. Так и хочется крикнуть в спину, чтобы шмотки одела, и скрыла свою жирную задницу.

И я кричу… Не хуй, блядь, всем её показывать. Кир оно дрочить уже готов на неё. Ебучий гандон. Как же меня бесит ревность к ней. Что это вообще за чувство?! Я раньше и не знал о нем. Теперь понимаю брата. Он Энжи всю жизнь любит и ревнует одновременно.

— Если тебе не нравится, — останавливается ведьма и поворачивается ко мне, — не смотри убогий. Кирилл тебе нравится?

— Да-да, — отвечает этот мудак.

— Челюсть подбери, — выпаливаю ему и отправляюсь в свою палатку. Надо переодеться и приготовиться к игре в бутылочку. Вот только перед тем, как выйти ко всем, приходиться подрочить. Член наотрез отказывается падать. Ведьму ему подавай. А то, что сука до этого у него два часа секс был, его не интересует.

Когда я дрочил последний раз? Так, дайте вспомнить. Ага, лет так в тринадцать. Сука, семь лет назад. Вот, что она сделала со мной?! Что?!

На улице как раз стемнело. Парни уже развели костёр, и многие сидят возле него. Детвора тоже крутится. Мелкие хотели сыграть с нами, но я запретил. Близняшкам пятнадцать, Каролине тринадцать. Но нахуй нам этот детский сад? А Ангелина, когда услышала, что Диана хочет тоже играть в бутылочку, чуть сознания не лишилась.

Детей отправили в палатки, пусть в гаджеты повтыкают. А мы заняли места вокруг костра. Анька села как раз напротив меня. Я сверлю её взглядом, она меня тоже.

— Ну, что начинаем? — в нервном напряжении потирает руки Кирилл. Он сел рядом с Аней.

— Давайте! — подхватывает Даша, и первая, ухватив бутылку, крутит. Когда горлышко останавливается напротив Сани, она поднимается на ноги и быстро двигает в его сторону. Он останавливает её рукой.

— Мы с Ангелиной не участвуем. Нам не надо запускать бутылочку, чтобы поцеловать друг друга.

И приобняв лису припадает к ней губами.

Бедная Энжи. Она покрывается вся красными пятнами, но на поцелуй брата отвечает.

— П-ф, — разражено чмокает Дашка, и возвращается назад на свое место, — тогда не сидите тут.

— Вы правы, мы пойдем, погуляем.

Саня берет Ангелину за руку, и они снова идут к озеру. Через несколько секунд, их силуэт скрывает ночь.

Дашка провожает их взглядом, и снова крутит бутылку. Иногда, когда она смотрит на Саню, мне кажется, что я вижу в её глазах любовь и ненависть одновременно. Но, она же, лучшая подруга Ангелины, и не может любить её парня. Да и весь мир знает, что мой брат, навеки влюблен в ангела.

Пока я думаю, Дашка успевает крутануть бутылку и поцеловаться с Кириллом. Ход переходит к нему. И он попадает на Аню. Снова смотрю, как они целуются. Ведьма попадет на Колю. Он на Дашу. Она на меня. Цепочка замыкается. Поцеловались все, кроме нас с ней. Так ещё проходит один круг. Мы с ведьмой сверлим, друг друга взглядом, но бутылка играет мимо нас.

Когда очередь снова доходит до меня, я поднимаюсь на ноги.

— Нахуй, надоело, — чуть ли не выплёвываю. Четыре раза за сегодня наблюдал за поцелуем Аньки и Кирилла. Я что сюда за этим приехал? Уваливаю к машине, чтобы взять, новую порцию бухла. Когда возвращаюсь, никто уже не играет.

Раздаю напитки и сажусь возле костра. В свете вечерних огней, облик Горской более мистический. Искры от костра разлетаются в стороны, и освещают её еще сильнее. Я смотрю на неё, как будто вижу впервые. Хочется отпиздить себя по лицу зато, что оторваться не могу. Зато, что думаю о ней постоянно. Что трахать других иду, лишь бы её забыть. Не потому, что просто трахаться хочется… Нет! Чтобы её демонический облик выкинуть из головы. Чертовщина какая, клянусь.

Мелкая, вообще же на меня даже не смотрит. Слушает, как ей что-то рассказывает Кирилл. А ко мне ближе, подсаживается Дашка. Кладет руку на коленку, и пальчиками поднимается вверх, ближе к ширинке.