Мой желанный враг

— Мир, ты такой красивый, — шепчет мне в ухо. Да, что ж вы блядь заладили одно и то же.

— Даш, ты пьяная. Ступай спать.

— Мир, а трахни меня, — я даже взгляд от Горской отрываю, чтобы посмотреть на Ахмедову. Она что ебаннутая? У нас правила в компании есть. Мы не спим друг с другом, если не собираемся заводить отношения. Секс дружбу портит. Повторяю Даше эти слова вслух. Напоминаю, вдруг забыла.

— Да что вы заладили… Правила… Правила… А если сердце хочет больше, чем разрешают правила?! Что, смириться?! Хуй! Никогда не отступлю, — уже еле выговаривает она. Понимаю, что все, что она тарахтит, меня не касается.

Беру её под руку и веду в сторону палатки. Младшие все спят. Приходиться её положить в свою палатку. Сани ещё нет, а Матвей развалился пьяный на всю их палатку. Дашка хватает меня и тянет на себя. Падаем вместе. Ахмедова обнимает и лезет целоваться. Отвечаю на поцелуй, чтобы отвлечь. Дашка, настолько пьяная, что можно было бы её трахнуть. Не факт, что вспомнила бы. Но я её не хочу. Вообще никого не хочу.

Приходится повозиться с ней. Она мостится мне на грудь и медленно засыпает. Долго жду…

А когда выхожу из палатки, возле костра никого нет. Оставалось всего две свободных. Одна для мальчиков, другая для девочек. Но Саши и Ангелины нет. А в другой, вижу возню. Походу Аня и Кирилл её заняли.

Кровь в венах закипает. Хочется разнести её в хлам. Вытащить парочку из палатки и, его пиздить, а её…

Ведьма! Ненавижу!

Хватаю возле костра бутылку рома и пиздую к озеру. Темень ужасная стоит. Буцаю всё, что попадается под ноги. Пока дохожу до воды, даже ноги пекут. Наверное, сухая трава, расцарапала кожу, но мне плевать.

Она с Кириллом в палатке. Что делает?! Достаточно вспомнить страстный поцелуй и сразу всё встаёт на свои места.

Жадно делаю глотки алкоголя. А когда надоедает даже алкоголь, падаю на песок и смотрю на луну. Она уже не такая полная, как в нашу ночь. Пошла на спад. Но светит одинаково ярко.

Рассматриваю все её оттенки и вспоминаю волосы ведьмы на фоне огня. Такие же яркие и блестящие.

Неожиданно слышу хруст веток за спиной. Озноб выступает на коже. Не то чтобы страшно прям, просто не люблю, когда кто-то нарушает мой покой. Вскакиваю на ноги.

* * *

— Кто здесь? — резко выпаливаю и вытягиваю руки вперёд. В ответ ничего не следует, но я слышу тяжёлое дыхание. Не привык ждать нападения, поэтому делаю выпады, и получается ухватить соперника за шею. Тонкую такую, что если взять её в обе руки, можно полностью сдавить. — Зачем пришла? — только уловив её аромат, продолжаю говорить. Пальцы от горла не убираю. Наоборот, надавливаю и толкаю к первому встречному дереву. Когда она спиной упирается, наверное, сильно ударяться, ведь из её груди вырывается стон. Колючий…

— Отпусти придурок, — всё-таки отвечает хоть что-то.

— А если я не хочу?!

— Я требую…

— Ха, требует она… — но я разжимаю пальцы, и освобождаю её. Возвращаюсь на песок и, взяв бутылку, жадно делаю глотки. — Сьебись, — выпаливаю жёстко и продолжаю пить.

Аня обходит меня и садится в паре метров. Лицом поворачивается к воде и просто смотрит. Молчит…

Нахуй припёрлась?! Зачем?! Ей надо быть как можно дальше от меня. Но она тут…

— Будешь? — первым нарушаю тишину, и протягиваю ей бутылку. Она, молча ее, берёт, и тоже жадно делает глотки. Месяц ложится на воду своими яркими лучами, и я вижу её силуэт. Она прикладывается к бутылке и смотрит прямо.

— Спасибо, — сухо и без эмоций.

— Должна будешь, — не подумав, говорю я.

Она молчит. Ещё некоторое время смотрит на воду, а потом поднимается на ноги и проходит мимо меня.

— Пусть другие к тебе в долги влазят. Максимум, что я тебе должна, так это ебальник набить, — сухо, безэмоционально отвечает.

А я закипаю. Она что, храброй водицы выпила? Как смеет со мной так разговаривать?! Вскакиваю на ноги и ловлю её за руку, на себя дёргаю. А когда тело тела касается, нажимаю и снова в дерево толкаю.

— Ахуела? — шепчу прямо в губы.

— Хуже. Всегда такой была… Ахуевшей. Не знал? Зверев, иди на хуй, — а вот это на эмоциях говорит. Мне сносит крышу от этих слов. В плохом смысле… В чудовищном.

— Мой хуй будет сейчас полировать твою киску, а потом… — закрываю глаза и представляю, все, о чем говорю, — будет растягивать твой маленький ротик…

Ебать, стоит договорить, как я улетаю. Хочу этого… Безумно. Ведьма… Снова что-то сделала, что я не могу себя контролировать.

Аня хочет что-то ответить, но я не даю. Закрываю её рот, своим. Как только губы наши соединятся, я в транс вхожу. Мечтал об этом всю неделю. Весь этот гребанный день. Руки к шортам опускаю. Сразу стягиваю, вместе с трусами. К промежности рукой дотрагиваясь. Сука, хочется все в ней трогать. И письку, и жопу, и сиськи. Поцелуй разрываю, за футболку хвастаюсь. Вверх поднимаю. А под ней… Ничего. К сиськами губами сразу. Как же ахуенно целовать их. Пальцы лобок ищут, к влагалищу тянуться.

— Сука-аа, — тянет Горская. А я лишь сильнее на клитор надавливаю, и сосок между губами пропускаю. А когда пальцы входят во влажную щель, я всё…

Презерватива рядом нет. Где-то в палатке остался. Но я не пойду за ним, без этого справлюсь. Главное вовремя достать.

— Ведьма, — шепчу ей в губы, — трахать тебя сейчас буду.

— Попробуй только, — вроде как возмущается, или делает вид. Мне похуй. Кончать сейчас карамелька будет. Кончать…

Подхватываю её за попу, и вжимаю в дерево. Ноги широко развожу, и заставляю бедра мои обхватить. Мелкая слушается, молча, не сопротивляется. А я член к входу подставляю, трусь там, влагу её растираю. Анька стонет, прямо в губы. Кусает меня за подбородок, но молчит. Эта не попросит, чтобы быстрее вошёл и заставил кончить. Эта сгорать от похоти будет, но и слова не скажет.

— Ань, — шепчу в ухо, и подставляю член к входу, делаю толчок, — ты сладкая такая…

— Ах, — кричит ведьма. Делаю ещё толчок, — Ах! — орет во весь голос. Закрываю её рот своим. Сначала рот имею, а потом и к промежности возвращаюсь. Ни на секунду не доставая член. Он внутри. Без презерватива. Ахуевает от кайфа. Это впервые у меня без презика… И именно с ведьмой. И мне кажется, что это лучший секс в моей жизни.

Разгоняюсь и начинаю активно вбиваться. Яйца горят от желания кончить… Но пока мелкая не взорвалась, не могу себе позволить. Ни за что! Сначала она, а потом следом и я.

— Уф, — стонет она, пока я активно вбиваюсь. Кусает мои плечи и губы. — Мир…

Моё имя на устах, да и ещё с такими интонациями…

Член держись, не сдавайся. Приходится достать его на время. Мелкую трахать пальцами, между ног, продолжаю. Она все так же выгибается навстречу, и стонет.

— Мир… Член… Ах, — кричит она. И я вгоняю. На всю длину. Яйца ахуевшие. Их никогда так не мучали и не изводили. Но от этого, слаще триумф.

— Мир, Мир… Я кончаю, — орет она, и я накрываю её рот своим. Она сейчас весь наш табор разбудит своими стонами. Влагалище сжимается и обхватывает мой член сильнее. Я делаю ещё пару толчков, и на входе, чувствую, что член начинает содрогаться. Еле успеваю его вытащить.