Мой злодей

– Что за толстуха? – спросил этот мужик, и к испугу девушки добавились слезы.

По всей вероятности она бы и убежала отсюда, если бы было чем прикрыть тыл, а так девушка замерла, не зная, куда спрятать глаза.

– Курт, ты когда-нибудь научишься стучать, прежде чем войти в мою комнату или нет? – назидательно повысив тон, обратилась я к своему слуге.

– Простите, – как-то невнятно пробормотал мой обычно бойкий слуга и попытался утащить Армана вместе с собой за дверь.

– А ну прекратите, я не потерплю такого отношения! – вырвался мужчина, при этом едва не налетев на бедную Веронику. – Мало того, что устраиваете разврат с этим мужланом, – при этой фразе Курт выразительно скрипнул зубами, – так ещё и с толстыми проститутками оргии устраиваете!

– Курт, не надо! – вскрикнула я, заметив, что тот закатал рукава, явно желая избить наглеца, но мне стоило следить за другим человеком. После удара Вероники Арман отлетел на другую стену и сполз по ней с таким ошеломлённым видом, будто увидел что-то невозможное.

– Вы – подлец, и пусть покарает вас Солнце за каждое ваше гадкое слово! – выкрикнула она со слезами на глазах и убежала, так и не сумев прикрыться до конца. На выходе она встретилась с Эллой и, еле с ней разминувшись, убежала куда-то в коридор.

– Что происходит? – растерялась моя служанка.

– Элла, помоги ей, нельзя, чтобы кто-то увидел ее в таком виде! – скомандовала ей, и девушка тут же выбежала следом за ней.

Как только дверь за Эллой закрылась, Курт поднял за шкирку с пола все ещё растерянного Армана.

– Курт, оставь его, – попросила друга и с отвращением высказала хаму: – Вероника ещё мягко выразилась, вы достойны не только удара, господин Арман, но марать руки об вас никому не хочется.

– Вероника? Дочь графини Затморской? – невольно оглянулся на дверь модельер, словно полностью прослушал все, что я сказала, а на Курта вообще не обратил внимания. – Такая же, как мать.

– Это какая? – сощурилась, ибо что-то очень личное было в злобном взгляде Армана, что он бросил на дверь, за которой скрылась несчастная девушка.

– Двуличная и мерзкая, – ответил Арман, уже посмотрев мне в глаза, – прямо как вы!

– За словами следи, мерзкий червяк, – отвесил ему подзатыльник Курт, на что модельер огрызнулся и чуть было не начал драку.

– Вы привезли меня сюда насильно! Думаете, я буду об этом молчать?! – возмутился мужчина.

– А что ты сделаешь, клоун? – ухмыльнулся мой слуга, а между ними разве что искры не летают, так и до мордобоя недалеко.

– Курт, выйди, нам нужно обсудить работу, – попыталась его образумить.

– Ты кого клоуном назвал? – запетушился наш изнеженный модельер.

– Курт! – крикнула я, когда тот толкнул Армана.

– Тебя, – с кривой ухмылкой произнёс мой слуга, совсем не слушая меня. – Красивую девушку проституткой обозвал, червь болотный. Тебя что не учили, что женщин нужно уважать? А?

Курт продолжил толкаться, я закатила глаза, чувствуя, что драки не миновать.

– Ты кого красивой назвал? Ту толстуху? Чувства прекрасного что ли совсем нет? Неудивительно, в такой черни, как…

Арман не договорил, весомый кулак Курта врезался в стенку возле головы кутюрье. Тот даже глазом не дернул, но замолчал на полуслове.

– Курт, отвези леди Веронику домой и передай ей, что мне очень жаль. Господин Арман также принесет ей свои извинения при их следующей встрече, – подъехала на коляске к ним, чтобы хоть так меня начали замечать.

Курт резко выдохнул и, слегка кивнув мне, отошёл от модельера и вышел за дверь. Стоило ему уйти, второй мужчина будто плечи расправил.

– Никогда! Я не собираюсь извиняться перед женщиной, которая подняла на меня руку! – возмутился этот по истине червяк. – Особенно перед дочерью этой несносной графини!

– И что же вам сделала графиня Затморская? – спросила в лоб, но так и не дождалась ответа. – Не все дети похожи на родителей, а вы своей грубостью обидели и ранили хорошего человека, господин Арман. На ее месте я бы ударила вас сильнее.

– Сразу видно, что вам до леди далеко, – парировал этот сноб, вызывая желание его пнуть. – Вы совсем не похожи на такого благородного человека, как господин Карвалье.

Ещё один человек делает замечание тому, что я на леди не похожа, а сам и до звания человека с трудом дотягивает. Да и за его работу иногда ему руки оторвать мало.

– Вы извинитесь перед леди Вероникой, – это был не вопрос, а утверждение.

– Ни за что! Она – склочная баба, которой место на базаре, а не среди светских господ!

– Сказала бы я вам, где ваше место, господин Арман, да боюсь, леди такими словами не пользуются, – проговорила сквозь зубы. – И все же вы извинитесь перед ней.

Он наклонился ко мне, так что наши лица отделяет всего несколько сантиметров. Глаза у него глубокие, а волосы выглядят так, словно он их красит, корни совсем другого цвета, отдают в какую-то рыжину.

– Ни за что, – пафосно, выговаривая каждое короткое слово, отчеканил он, смотря на меня в упор.

– Спорим, я сделаю платье лучше того, что вы сделаете госпоже Чарльз? – пошла я сразу ва-банк.

– Я не собираюсь делать платье для такой склочной женщины! – рассмеялся он мне в лицо.

– То есть, вы даже не брались за работу? Да вы дилетант, господин Арман, – взыграла на его гордости и самолюбии. – Представьте себе, что будет с вашим добрым именем, когда такая болтливая леди, как леди Чарльз, расскажет всем своим знакомым, что великий Арман ее обманул, не сделал платье к указанному строку.

У него едва глаза из орбит не повылезали, так его возмутили мои поистине правдивые слова.

– Сколько вы бы не пыжились, заказ нужно сделать. Уже слишком поздно искать госпоже Чарльз другого портного, вы сами виноваты, что согласились на это.

– Я не соглашался! Вы меня заставили, угрожая увольнением! – крикнул он возмущенно.

– Ну, давайте я снова буду этим угрожать? Какая разница, что вами двигало, слово дано, вам нужно сшить платье к указанному строку, иначе вы останетесь без работы и с опороченным именем.

Он резко выпрямился и, посмотрев на меня с полуулыбкой, сказал:

– Да вы – сам Темный во плоти.

– Если это комплимент, то спасибо, если нет, то вы сами заслуживаете того, что я так с вами себя веду. Выполняй вы свою работу хорошо, я бы не посмела угрожать вам или заключать идиотские споры, чтобы вы работали.

– Никто не жаловался на мою работу до вас, – с раздражением ответил мужчина.

– Им просто не было с чем сравнивать, – снисходительно улыбнулась, наблюдая, как он бесится.