Мой злой и нежный Серый Волк

Около огромной черной лошади «боярин» опустил меня на землю и, подняв с травы свой кафтан, протянул его мне.

– Надень, – его голос прозвучал как приказ.

Я не стала противиться, утонула в расшитом серебром черном шелковом кафтане. От кафтана приятно пахло терпкими духами, напоминавшими аромат леса, в сочетании с тонкими нотками луговых трав. «Боярин» взял меня за талию и через мгновение я очутилась на коне. Мужчина легко запрыгнул в седло позади меня, крепко обнял, прижал к себе.

– Держись, княжна! – сказал он, и не дав мне опомниться пустил коня галопом.

Я с ужасом вцепилась в лошадиную гриву. Это было даже страшнее, чем нападение русалки, казалось, я вот-вот свалюсь с бешено скакавшей лошади. Я взвизгнула и заболтала ногами в воздухе. «Боярин» еще крепче прижал меня к себе и я, наконец, обрела равновесие.

Как ни удивительно, вскоре я приноровилась к бегу коня и меня трясло уже не так сильно. А приноровившись, смогла, наконец, как следует оглядеться.

Река, в которую я упала, змеей извивалась среди соснового бора. В спокойной воде отражалось яркое голубое небо с кучерявыми облаками. Узкая дорога петляла среди корабельных сосен, огибая огромные валуны. Вдоль дороги росли пышные папоротники, чуть дальше виднелись заросли колючей малины. Ее ягоды алели в темных листьях. Один раз я даже увидела мелькнувшую в кустах рыжую пушистую лисицу.

Вскоре лес расступился, впереди на холме показался частокол из заостренных бревен, а за широко распахнутыми расписными воротами виднелось белокаменное строение с бесчисленными башенками, террасами и крытыми переходами. Настоящий дворец из русской сказки. В будке у ворот клевал носом бородатый мужик, опираясь на бердыш. Его изогнутое лезвие поблескивало в лучах солнца.

Увидев нас привратник вскочил, вытянулся в струнку, потом отвесил глубокий поклон, сняв с головы шапку.

– Здрав будь, боярин! Завтра ждали тебя.

– А я приехал сегодня, – строго взглянул на привратника «боярин».

Похоже, о моем утоплении привратник был не в курсе, слишком безмятежно он дремал, опершись на свое оружие. На меня мужик смотрел с изумлением, но вопросов задавать не стал. А вот у меня вопросов с каждым мгновением становилось все больше.

– Позови княгиню, ее падчерица чуть не утопилась, а вы спите, и в ус не дуете. Сонное царство!

Мужик охнул и бросился к высокому крыльцу.

«Боярин» соскочил с коня, осторожно снял меня с холки и поставил на землю.

– Вот ты и дома, княжна, – он провел рукой по моим волосам, поправляя растрепанные волосы, перекинул через мое плечо русую косу.

Я потрогала ее. Цвет волос совпадает, а вот длина откуда такая? Мои волосы едва доставали до плеч. Коса мне понравилась – толстая, длинная – отличная коса!

Мои размышления прервал очередной вопль.

– Любавушка, доченька! – с крыльца торопливо спускалась полная женщина лет сорока в зеленом парчовом платье, по крою похожем на сарафан. На голове у нее был кокошник, расшитый изумрудами, грудь женщины украшали нитки бус из сверкающих каменьев, а на толстых пальцах поблескивали перстни, да так много, что пальцы ее едва смыкались.

За ней семенило еще четверо женщин, одетых скромнее и возрастом постарше, все в таких же платьях, но из более простой тускло-зеленой ткани, и тоже в кокошниках, только без изумрудов. Они остановились на некотором расстоянии и с тревогой смотрели в мою сторону, с тревогой и настороженностью, будто ждали чего-то.

Полная женщина обняла меня, церемонно поцеловала в обе щеки. Потом замерла, словно задумавшись, и чмокнула в лоб.

– Ты чего ж удумала, деточка моя? Я ли тебя не холила, я ли не лелеяла? Как тебе такое на ум пришло? – хотя губы кривила ласковая улыбка, взгляд оставался холодными. Она сделала вид, что вытирает от слез совершенно сухие глаза. Если кого-то спектакль и мог обмануть, то не меня, я на подобные представления уже насмотрелась в своем мире. Кажется, с новой мамой мне снова не повезло… – Да ты же совсем голая, в одной рубахе! Что боярин подумает? Иди, иди к себе в горницу, солнышко! – подтолкнула меня в спину тетка. – Эй, мамки, няньки, проводите княжну в ее покои!

– И горячим липовым отваром напоите, – не просто сказал, а приказал «боярин». – Я позже к княжне зайду, проверю. А к тебе, княгиня, у меня вопросы есть. Что ж это у тебя Пелагея, падчерица топиться вздумала? – обратился он к толстой женщине. – Аль живется плохо? Аль обижает кто?

– Кто ж ее посмеет обидеть, боярин? – тотчас запротестовала та. – Она мне дороже родной дочери. На головку она у нас слабая, – печально вздохнула «мачеха». – Припадочная, бедняжечка… Уж мы как ее только не лечили, каких лекарей не приглашали, и к знахарям водили, и чародеям показывали – ничего не помогает.

Это я, что ли, припадочная?

Дослушать мне не дали – толпа женщин увлекла меня внутрь здания, а я, уставшая после плаванья и сражения с русалкой, не смогла им сопротивляться.

Глава 3

Охая и причитая, женщины повели меня в терем. Я вертела головой, пытаясь понять, что это за помещение.

Внутри терема веяло приятной прохладой. Мы миновали анфиладу комнат. Стены расписаны цветами, зверями, птицами, фантастическими существами. Сказочно красиво! Небольшие арочные окна заполняли витражи. Солнечные лучи проникали через них и кидали на каменные полы яркие блики.

Я с каждым мгновением убеждалась, что все вокруг – реальность. Если нарядиться в крестьян или купить приличного коня реконструкторам было по силам, то отстроить подобные хоромы у простых любителей славянских мифов не хватило бы никаких денег. Добротная резная дубовая мебель, кое-где лежат ковры, массивные кованые подсвечники стоят вдоль стен.

Одна из теток распахнула тяжелую дверь и поклонилась, пропуская меня. Похоже, это и есть моя «горница». В просторной комнате со сводчатым потолком стоял стол, крытый вышитой скатертью. У окна на подставке пяльцы с незаконченной работой. На низеньком столике шкатулка с нитками, иголками и прочими вышивальными принадлежностями. Из комнаты вело две двери. Мои провожатые замерли, а я, не зная куда идти, шагнула к ближайшей двери.

Это оказалась гардеробная, до отказа забитая нарядами. Платья висели на вешалках и на манекенах, на полках лежали кокошники, шали, в коробках ленты. На столе матово переливался жемчуг. Давно не видела такой красоты, хотелось все рассмотреть, потрогать, примерить. Правда тут же появилось чувство, что это чужое и, стоит прикоснуться, как меня начнут ругать. Я протянула руку к бархатному платью и тут же меня потянули за рукав.

– Пойдем в спальню, княжна, – сказала одна из женщин. Похоже, эти четверо – служанки. – Тебе надобно отдохнуть. Мы принесем переодеться. Надо боярину кафтан вернуть. И ты в мокрой рубашке совсем озябнешь.

Про это я как-то вообще забыла.

Из большой комнаты они провели меня в спальню. Высокая кровать под балдахином была покрыта белоснежным шелковым покрывалом с вытканными на нем розами. Одна из женщин торопливо сдернула его, взбила пышные подушки, откинула одеяло:

– Приляг, княжна, – поклонилась мне.

– Мне бы сначала искупаться, – от волос пахло тиной.

– Как прикажешь, – отвесила поклон другая женщина. – Сейчас воду согреем, а пока, княжна, может отвар из липы желаешь?