Моя девушка на выходные

— Да… — повторила снова и потёрла опухшие веки. — А где… где Ольшанский?

— Тебя только это волнует? — спросил раздражённо.

— Нет… — отозвалась сипло и попыталась сесть. — Меня волнует, как я доберусь. А у него тачка, — хотя на самом деле, мне просто хотелось знать, где этот оболтус. Почему-то это казалось важным. Я ведь помню… смутно, но помню, как он нёс меня домой, как суетился. Уверена, мажор полночи проторчал тут и отдал врачу круглую сумму за его услуги.

— Я могу вызвать тебе такси, — примирительно произнёс Дима и, прочистив горло, добавил: — Лекарство на прикроватной тумбе, выпей обязательно.

— Ага, не нужно такси… спасибо, — вымученно поблагодарила и сбросила вызов. Схватилась за голову, но боль не стихла и взгляд расплывался.

Сколько сейчас вообще времени? Взглянула на телефон и шумно застонала.

— Чёрт… всего час… — остался один грёбанный час, а я даже встать не могу.

На глаза непроизвольно выступили слёзы. Дурной знак. И температура похоже снова поднимается. Ольшанский блин… убью!.. хотя, я же сама в воду прыгнула, он меня не заставлял. Но всё равно гад.

Стоило о нём подумать, как в дверь позвонили. Сначала позвонили, а потом в замке щёлкнул ключ. Дима что ли вернулся? Так быстро?

Не успела спустить свою больную тушку с кровати, как в комнату вошёл… мажор.

— Ты… как тут? — недоумённо вскинула бровь, пытаясь подняться. — Откуда ключи?

— Одолжил у твоего парня, — ухмыльнулся гад, подбрасывая связку в воздух. — И не смей дерзить мне. Я пришёл тебя спасти, впрочем, как и всегда.

— Как мило, — притворно скривилась, а у самой сердце подскочило и ухнуло в желудок. Плохо… очень плохо. Похоже я серьёзно простудилась, и ещё где-то треснулась головой.

Дала себе мысленного «леща» и встала. Ольшанский оказался рядом.

— Воу-воу… полегче, барышня, — усмехнулся, усаживая меня обратно. — Не так быстро. Сначала выпей лекарство, потом я всажу тебе укол и только потом отведу в ванну.

— Ты всадишь укол? — спросила недоверчиво. — Если решил меня добить, то мог бы выбрать более безболезненный способ.

Ольшанский поставил на тумбу пакет и стал раздеваться.

— Ой, Меньшикова, лучше захлопнись. Я ни с одной девкой так не нянчился, как с тобой.

— Спасибо… — пробормотала, опуская голову и скривилась от боли.

— В постели отблагодаришь, — язвительно отозвалась эта сволочь и протянула мне бутылку воды и горсть таблеток. — Глотай и подставляй зад, будет делать из тебя футболистку.

Обречённо выпила лекарство и произнесла, закручивая пробку:

— Знаешь, я, пожалуй, воздержусь. Ни за что не доверюсь тебе.

Ольшанский хмыкнул, обрабатывая руки антисептиком.

— Это ты зря. Я первоклассно ставлю уколы. Можешь, спросить у моей мамы, когда она лечилась от наркозависимости…

— Так, стоп, — выставила ладонь и вскинула голову. Ольшанский набирал лекарство в двух кубовый шприц с тонкой иглой. — Ты сейчас серьёзно?

Ольшанский постучал пальцем, сгоняя пузырьки воздуха и выпустил тонкую короткую струю лекарства.

— Я никому об этом не говорил, учти. Поворачивайся.

Заторможено перевернулась, задрала футболку, даже не помню, как одевалась, и спустила немного трусы, оголяя только одну половину попы.

— Давай быстрее, — поверить не могу, что доверилась этому мажора.

— Не торопи меня, детка, руки и так трясутся, — я дёрнулась, но этот гад рассмеялся и всадил мне в зад иглу, ловким шлепком, так что я ничего не успела понял. — Булки расслабь, — велел строго, и я подчинилась.

Лекарство неприятно щипало, но в целом терпимо.

— А теперь в душ, я подготовлю твои шмотки и спортивную сумку.

Перевернулась, быстро натягивая трусы обратно, но Ольшанский даже не смотрел, он был занят тем, что убирал использованный шприц и ампулу.

Никогда не видела его таким. Не знала его с этой стороны…

— И чего смотришь? — усмехнулся иронично, поймав мой взгляд. — Думаешь, какой я классный?

— Размечтался, — буркнула недовольно и поднялась.

Меня слегка повело в сторону, но мажор придержал, схватив за руку, помогая поймать равновесие.

— Сейчас станет легче, — заверил он, не выпуская меня и помог добраться до двери ванной комнаты. — Если что, кричи. Поняла?

— Я не буду запирать дверь, — вымолвила тихо и скользнула внутрь, ощущая, как непривычно сильно стучит сердце. Наверное, из-за лекарства.

После прохладного душа реально легче стало. Начистила зубы, надела бельё, обмоталась длинным полотенцем и вышла.

Ольшанский раскладывал на кровати мою футбольную форму.

— Надевай сразу, — бросил, не поворачиваясь.

Метнулся в прихожую мимо меня и вернулся с коробкой в руках.

— Давай, — велел и демонстративно отвернулся.

— Э-э… — протянула непонимающе. — Мне обязательно надевать форму сейчас? Холодно же будет…

— В раздевалке не будет меня, никто тебе не поможет, у нас и так мало времени осталось, а в машине тепло, так что пошевеливайся.

Вздохнула и стала одеваться. Гетры, шорты, футболка…

— Готова?

— Почти. Где мои бутсы?

Ольшанский повернулся и внезапно опустился передо мной на одно колено.

— Давай ласту, Золушка, — усмехнулся бесцеремонно, доставая из коробки новенькие мега классные бутсы. Чёрно-красные… о каких давно мечтала.

— Это что? — спросила сипло и упала на кровать.

— Не видишь? — усмехнулся мажор, расшнуровывая бутсы. — Считай, мой подарок тебе на День рождения.

— Он летом, — ответила растерянно.

— Не имеет значения, — отмахнулся он, взял мою ногу за щиколотку и приподнял.

Ещё ни одни парень не надевал мне бутсы…

Глава 22

Едем в больницу…

Сегодня последняя тренировка перед началом отборочных. Первая игра со сборной Политехнического Университета состоится уже в этот четверг. Смогу я поправиться за тря дня или меня заменит Немцова? Вот будет обидно.