Моя девушка на выходные

— Со мной ты не такая вежливая, — иронично усмехнулся гад, ставя подпись. Отложил ручку и повернулся ко мне. — Ну вот, хоть на человека стала похожа, а то думал, рядом со мной покойник лежит.

Скорчила рожицу в ответ и улыбнулась врачу:

— Думаю, я почти здорова.

— Всё же я вас осмотрю, — сдержанно отозвался он, поднимаясь.

Ольшанский тоже встал и размял шею.

— Я тогда в душ, — и направился в ванную комнату, крикнув напоследок. — Возьму твою щётку!

— Можешь и прокладки взять! — огрызнулась в ответ, на секунду забыв, что рядом посторонний человек.

Доктор подавил улыбку и снял с шеи стетоскоп.

— Прошу вас, повернитесь ко мне спиной и задерите футболку.

Повернулась, заливаясь краской стыда, едва сдерживая сердитое сопение…

Осмотр прошёл успешно. Мне выписали лекарства, дали рекомендации и посоветовали воздержаться от физических нагрузок, чего я, увы, сделать не могу.

Ольшанский вышел по пояс обнажённый, вытирая голову полотенцем, а я снимала с койки постельное бельё.

— Оставь, — отмахнулся он, бросая полотенце на диван. — Они сами всё сделают, это же платная клиника.

— И что? Быть свиньёй? — парировала в ответ. — И оденься уже, ради Бога.

— Только ради тебя, а не ради какого-то бородатого мужика в сандалиях, — усмехнулся гад и натянул белую майку на своё безупречное загорелое тело.

— Давай заедем куда-нибудь позавтракать? — предложил, доставая из шкафа барсетку с документами и ключи от машины.

Сердце пропустило удар.

— Слушай… спасибо тебе за заботу, но можешь просто отвезти меня домой?

Мажор вопросительно вскинул бровь.

Откашлялась и произнесла:

— Твой отец уже поверил в то, что мы встречаемся, нет смысла играть на публику. Теперь наша задача убедить его, что я неподходящая кандидатура верно?

Ольшанский потёр лоб.

— Теоретически. К чему ты клонишь?

Сглотнула, отводя руку за спину, чтобы не видел, как сжимаю её в кулак, скрывая волнение.

— Значит, я должна опозорить тебя и мэра на благотворительном вечере? Тогда твой отец точно разозлится и, надеюсь, ты добьёшься то, чего хочешь. Если честно… — отвела взгляд и поморщилась. — Я уже устала от этого фарса. Хочу, чтобы всё стало, как прежде.

— Ясно, — бесстрастно произнёс Ольшанский, как всегда прячась за безэмоциональной маской. — Поехали тогда, отвезу тебя к твоему принцу.

— Вот не надо ёрничать, — отозвалась язвительно и подхватила свою сумку…

Пока ехали в машине царило молчание. Я смотрела в окно, Ольшанский явно хотел закурить, поэтому всю дорогу крутил между пальцев зажигалку и стучал ею по рулю.

Когда подъехали к дому, забрала сумку и повернулась:

— До субботы?

— Не выйдет, — кисло отозвался Ольшанский. — Папа решительно настроен прийти на твою первую игру за выход на чемпионат. Так что в четверг жди.

— Дима тоже собирался… — отозвалась растерянно. — И что мне делать?

Ольшанский безразлично пожал плечами.

— Да ладно, он привык уже, наверное. Ещё пару дней потерпит. Потом вы счастливо воссоединитесь, а я свалю в закат… — закусил костяшку указательного пальца и перевёл взгляд в окно.

В груди неприятно кольнуло, но я отмахнулась от этого чувства, как от назойливой мухи.

— Тебе легко говорить, — фальшиво улыбнулась и выскочила из машины.

Проводила уезжающего Ольшанского взглядом и, расправив плечи, направилась к дверям парадной…

В квартире вкусно пахло. Поставила сумку на пол, бросила на этажерку ключи и стала раздеваться. С кухни вышел Дима, вытирая руки полотенцем. Цветной фартук смотрелся на нём забавно.

— С возращением, — тепло улыбнулся он, распахивая объятья.

Осторожно приблизилась и неловко обняла так, словно не имею на это права.

— Хозяйка приходила. Я оплатил квартплату и переписал показания счётчиков.

— Точно! — спохватилась я. — Я переведу тебе на карту свою часть, — и полезла за телефоном.

— Да ладно, — отмахнулся Дима. — Потом разберёмся. Проходи, будем завтракать.

— Хорошо, но сначала загружу грязные вещи в машину и переоденусь, — произнесла, покосившись на сумку. — И мне тут лекарства назначили…

— Посмотрим чего не хватает и купим, — улыбнулся Дима и, поцеловав меня в лоб, вернулся в кухню, а я прислонилась к стене, потирая грудную клетку.

Что же так тяжко-то?..

Глава 25

Осознание…

Ольшанский

Достал из пачки сигарету одной рукой, другой набирая друга на телефоне. Включил кондей, чтобы вытягивал дым, вставил сигарету в рот и чиркнул зажигалкой.

В трубке раздался собачий лай и где-то совсем на заднем фоне женский смех. Яр усмехнулся, одновременно делая глубокую долгожданную затяжку.

«Как же я задолбался…»

— Да, привет, — прозвучал весёлый голос Невзорова на том конце «провода». — Погоди минутку, я выйду на лоджию.

Послышался звук раздвижных дверей.

— Лис, это Яр звонит, я скоро! — выкрикнул друг в сторону, не закрывая динамик.

— Передай, что он балбес и, если не прекратит… — донеслось из комнаты, но дверь лоджии закрылась.

Яр расслабленно устроился в кресле и немного откинул спинку.

— Что у вас там происходит? — спросил, устало потирая глаза. Снова затянулся и с наслаждением выдохнул облако сизого дыма.

— Алиса купала Малыша, а он смылся из ванной и стал гонять по дому, разбрызгивая пену, — довольно произнёс друг. В его голосе слышалось умиротворение и покой. Счастье. — А ты? Хочешь встретиться?

— Хочу, — не стал отпираться. — Я кажется сам себя переиграл…

— А я говорил, — без тени иронии или насмешки произнёс Невзор и вздохнул. — Давай в «Рибай» через полтора часа?

Яр машинально посмотрел на наручные часы и выдохнул:

— Давай. Жрать хочу…

— Риту выписали? — после секундной паузы, поинтересовался друг.

— Да… — горькая усмешка сорвалась непроизвольно. — Сразу укатила к Соколовскому, даже на завтрак не осталась.

— И правильно сделала, — серьёзно произнёс Невзоров. — Но мы об этом при встрече поговорим.