Моя дочь от тебя
Шрифт:
Я обхожу самосвал. Сердце, дыхание, все замерло. Двигаюсь скорее на автомате. Страх увидеть то, что осталось от внедорожника и от тех, кто сидел в нем, холодит внутренности, сжимает в тугой комок, и я почти физически чувствую, как моя душа кривится в гримасе боли...
Шаг. Второй, и меня вдруг кто-то толкает, грубо окликая:
– В сторону. Живо!
Я, пошатнувшись, делаю несколько шагов и слышу сквозь вату в ушах, как из горла вырывается крик. В глазах темнеет от накрывающих с головой волн отчаяния и безысходности.
– Майя!
– шепчу или кричу,
– Майя, - тянусь к ней всей душой, всем телом, игнорируя предупреждения всех, кто встает у меня на пути.
Падаю перед девушкой на колени, наклоняюсь к ней. Прислушиваюсь к дыханию.
– Господи, прошу, не отнимай!
– просьба срывается с губ надрывная, и даже не сразу понимаю, что по щекам бегут слезы.
Вглядываюсь в бледное, исцарапанное осколками лицо с надеждой на то, что Майя сейчас откроет глаза. Вздохнет...
– Мужчина! Эй, помогите! Уберите мужчину!
– слышу над головой звучный женский голос.
– Ну же!
– Меня кто-то ощутимо толкает в бок.
– Не отпущу!
– рычу сквозь зубы, держу девушку за руку.
– Не отпущу.
– Да что же ты проблемный такой?!
– цедит кто-то за спиной и дальше...
Удар. Четкий. В шею.
Я только и успеваю, что сделать вдох, перед тем как в глазах все темнеет и начинает вертеться.На задворках сознания мелькает мысль: Я должен спасти ее. Должен.
И следом. Четко. Ясно:
– Девушка жива. Срочно! Носилки!
***
– Эй!
– кто-то теребит меня за плечо, и я вздрагиваю.
Твою ж мать! Задремал все-таки.
Открываю глаза.
– Домой иди. Зачем ребенка мучаешь и сам мучаешься?
– смотрит на меня равнодушно уставшими глазами медсестра.
Опускаю взгляд на Марусю, посапывающую на моих руках. Прижимаю ее к себе теснее. Качаю головой.
– Я подожду, - отвечаю скупо.
– Ну, не жалко себя, ее хоть пожалей. Сегодня все равно вряд ли что скажут. Понимаешь же. А ты ничем уже не поможешь.
Конечно, я понимаю. Все понимаю, но уйти не могу. Сердце противоречит душе, которая не желает оставлять Майю.
– Я еще немного побуду. Не волнуйтесь о нас, - отвечаю женщине холодно.
И что ей вообще от меня нужно?
Женщина, осуждающе покачивая головой, уходит по своим делам. А я снова перевожу взгляд на малышку.
Как же быть? И что мне с ней делать? Конечно же, теперь я точно уверен в том, что Маруся - моя дочь, но, как управляться с маленьким ребенком, я ума не приложу.
В голову даже закрадывается шальная мысль позвонить предательнице Даше, но здравый рассудок тут же отметает ее, воскрешая в памяти все то, что сделала девушка.
С другой сторону, - рассуждаю про себя, - девочка уже вполне взрослая и мыслит достаточно рассудительно, я смогу с ней и сам справиться. Мы вместе сможем, а если что-то не получится, то найдем Марусе няню.
Черт! И почему это сразу не пришло мне в голову?
А когда Майя выйдет из больницы....
В горле неожиданно першит, когда в голове возникает образ
девушки. Крепко зажмуриваюсь, трясу головой, прогоняя видение. Нет. Сейчас даже в мыслях нельзя допускать того, что Майя может умереть. Ей нужно жить ради дочки.– Эй, бро. Плохо выглядишь.
– Стараясь говорить и двигаться как можно бесшумнее, Антон присаживается рядом со мной.
– Это не важно, - тряхнул головой.
– Для тебя, может, и да, а вот для девчушки...
– он кивает на Марусю, - ты будешь нужен отдохнувшим и выспавшимся. Не понимаешь? У нее, кроме тебя, никого больше нет.
Кошусь в сторону друга.
– Я не могу уехать, - срывающимся голосом отвечаю.
– У меня не получится.
– Я останусь, - понимающе кивает Антон.
– Если вдруг будут какие-то новости, сразу сообщу.
Малышка шевелится снова на моих руках. Всхлипнув, что-то начинает бубнить. Не разобрать. И только тут я окончательно сдаюсь, понимая, что теперь нужно принимать решения не только исходя из своих интересов, но и учитывать потребности моей маленькой... принцессы.
– Хорошо.
– Кивнув другу, встаю на ноги.
Приходится целую минуту оставаться на одном месте, перекатываясь с пятки на носок, чтобы разогнать затекшие мышцы.
Но, когда уже собираюсь покинуть место ожидания возле операционного блока, дверь неожиданно распахивается, и оттуда выходит врач.
У меня улетает душа в пятки, а сердце наоборот колотится в груди так громко, что закладывает уши.
Взгляд врача устремляется на меня.
– Вы...
– тянет он.
– Муж, - подсказываю.
– Да, - кивает.
– Извините, но утешительного вам сказать ничего не могу. Состояние вашей жены крайне тяжелое...
– Возможно, ее стоит переправить в Москву?
– выдавливаю из себя каждое слово.
– Это не самое лучшее решение. Ваша жена сейчас не транспортабельна. Разрешение на ее перевод в Москву, увы, я не смогу вам дать.
Врач выглядит хоть и уставшим, но говорит уверенно и твердо, что вызывает у меня некое спокойствие в том, что рядом с Майей находится опытный хирург.
– Тогда?..
– Девушка сейчас в коме. Давать какие-либо прогнозы на будущее еще очень рано. Так что не смею вас больше задерживать. Возвращайтесь домой. И... молитесь.
Врач больше не задерживается. Мужчина делает шаг в сторону, показывая тем самым, что сказал мне все, что хотел, направляется в ту же сторону, что и мы, но только быстрее.
– Бро, - чувствую жесткую хватку на своем плече.
– Все будет хорошо, слышишь? Ну, в конце концов, не для того же вы встретились с этой твоей первой любовью, чтобы вот так расстаться? Не верю я в это, - с запалом говорит Антоха, и я, делая над собой усилие, киваю ему.
– Надеюсь, - бормочу и не чувствую, как, переставляя ноги, направляюсь к выходу.
Мы уже практически доходим до двери, когда в нее вваливается заплаканная Ирина Витальевна. Женщина так расстроена и поглощена какими-то своими переживаниями, что даже не узнает нас. Смотрит куда-то вдаль полными отчаяния глазами.