Моя дорогая служанка
Шрифт:
– Женя!!!
– Не надо, Марин! Оставь меня…»
Да, да, именно так он ей и сказал. А может, она пришла к счастливой сопернице поговорить, а точнее, отговорить ее выходить за Евгения, а та стала насмехаться над бедной брошенной девушкой? А то, что они виделись раньше и знали друг друга, это мне сама Марина сказала, когда я спросила ее, встречалась ли она с погибшей?
– С кем? С домработницей? Видела я ее, конечно. Я же приходила к Жене домой…
Но откуда у Марины пистолет? Ведь, как мы знаем, именно Карина похитила его из дома Удовиченко? Как он мог оказаться в руках Марины? Я этот вариант уже обдумывала, но отбросила ввиду того, что Марина перестала бывать в доме Удовиченко задолго до того, как Евгений начал спать с
В самом обозримом, я бы даже сказала, ближайшем будущем мадам Удовиченко задержат, и не надо быть провидицей, чтобы предположить, что ее супруг наймет меня, чтобы помочь в ее освобождении. И тогда мне придется заниматься этим делом вплотную. И оправдать именно Маргариту Игоревну мне будет труднее всего, ведь я совершенно не уверена в ее невиновности.
Да, да, труднее всего… Если в невиновности Удовиченко-старшего я была практически уверена, в невиновности его сына сомневалась (как говорит моя подруга Светка: «Шансы пятьдесят на пятьдесят»), то с матерью почтенного семейства дела обстоят намного хуже. И если уж я возьмусь за это, прямо скажем, непростое дело, то тогда надо подвести итог того, что я знаю о ней, пусть даже знаю не слишком много. Первое: дамочка она нервная, хотя, в общем-то, умеет держать себя в руках. Но мои вопросы ей очень не нравились. На некоторые она просто отказалась отвечать. Я тогда сразу подумала, что ей есть что скрывать от меня. Что именно? Например, то, что стрелять она все-таки умеет. «…Только не вздумайте подозревать сына! Он не умеет обращаться с оружием. Я, кстати, тоже…»
Далее. От посещения Карины в тот злосчастный день она тоже открещивается. Если бы не показания соседки и продавщицы Даши…
До чего я не люблю скрытных молчаливых людей! Насколько проще с откровенными болтунами: сами все о себе расскажут, что надо и не надо. А теперь вот добывай о Маргарите все ее секретные сведения!
А еще я хотела обмозговать ситуацию с папочкой и сыном. Странные они все-таки люди: по очереди ходили к одной даме сердца и не могли между собой решить этот вопрос! Тоже мне, мужики! Что, не хватило смелости выяснить вопрос между собой? А вот в следующий раз я и спрошу их об этом!
Так, о чем еще стоит подумать?..
Нет. Все, хватит! Хватит думать о Маргарите Игоревне и этой непутевой домработнице. В самом деле, сколько можно? У меня уже и так мозги набекрень. Надо взять тайм-аут и заняться чем-нибудь другим. О! Приготовлю-ка я лучше что-нибудь на ужин, а то до ночи еще далеко, а осетринная уха уже потихоньку переваривается в моем желудке, и скоро он опять заявит о себе.
Я отправилась на кухню.
Холодильник был пуст, как бескрайние просторы Северного полюса: кроме льда и снега – ничего… Черт, почему я не подумала про ужин раньше? Надо было по дороге домой заехать в супермаркет и прикупить чего-нибудь съедобного. А теперь придется снова одеваться, выходить из дома и тащиться в магазин за целый квартал…
Народа в супермаркете было много. Оно и понятно: вечер, люди идут с работы, по дороге запасаются провизией.
Я ходила по огромному залу с корзиной в руках и собирала с полок все, что в моем понимании было съедобным. Так, это готовая пицца – только разогреть в микроволновке… Это – сыр, тоже полезная в хозяйстве вещь: отрезал – и бутерброд готов!.. Сливочное масло – сгодится… Голубцы-полуфабрикаты – можно взять для разнообразия… Мясной фарш –
на тот случай, если соберусь сготовить настоящий обед… Наверное, все-таки пришло время вспомнить, что Маргарита и ее мама лгали о том, что не умеют стрелять из папочкиного пистолета. Лгали… Обе лгали… Впрочем, я бы на их месте, скорее всего, поступила бы так же. Каждый имеет право защищать себя и свою свободу. А что, в самом деле, рассказывать всем и каждому о своих талантах?!.«– Маргарита Игоревна, позвольте вас спросить, как вы провели тот день?
– Я? – Она тогда удивилась и даже возмутилась. – А при чем тут я?
– Все при чем. Все, кто имеет хоть какое-то отношение к убитой.
– Я – не имею! – Ответ категоричный, надула губки, как будто оскорбилась в лучших чувствах».
Она ее жутко ненавидела… Странно, что она не грохнула ее раньше. Впрочем, это как раз объяснимо: пистолета-то в доме уже не было! А может, домработница все выдумала про брата? Может, пистолет она выкрала именно потому, что боялась: хозяйка пальнет в нее, когда узнает, что та спит с ее муженьком в свободное от своих основных занятий время?
Однако я опять думаю о Маргарите. Все мои мысли против моей же воли крутятся вокруг этой женщины. Но ведь ее никто пока не арестовал. Она просила меня помочь освободить ее сына, я это сделала, так что ко мне претензий нет. Я также просила ее все без утайки рассказать мне, но она пренебрегла моим предостережением. Что ж, это ее дело. Если теперь ребята из отдела Мельникова задержат эту дамочку, у нее будут большие проблемы. Во всяком случае, доказать свою непричастность к убийству у нее вряд ли получится.
А вдруг Маргарита все-таки не входила в квартиру Карины? Ну и что, что она была там? Возле дома была, а в квартиру не входила! А если был кто-то еще, та же брошенная Евгением Марина? Или братец-уголовничек!..
Черт! Как я забыла о нем?! Ведь Евгений сказал: Карина жаловалась ему, что он ее избивает, отнимает деньги и заставляет воровать для него вещи из квартиры семьи Удовиченко. А если он узнал, что у Карины есть оружие? Может, он стал избивать ее, отнимая кошелек, а она возьми и достань пистолетик! Направила прямо в бандитскую рожу любимому братцу… Хотела всего лишь припугнуть неугомонного родственничка, а тот, не оценив юмора, отнял у нее оружие и сам пальнул в сестру.
Точно! Вот кто был третьим – братец-уголовничек! Как бы мне теперь узнать про него хоть что-нибудь!..
Черт, я опять ломаю голову над этим… Нет, все, хватит! Беру вот эту пачку печенья и иду к кассе. Пора домой, пока я тут половину магазина не скупила.
– Татьяна! – Это был Мельников. Он тоже держал в руках корзину, в которой лежали батон хлеба и кусок докторской колбасы. Под мышкой у него была черная кожаная папка для бумаг. Мы пошли навстречу друг другу.
– Ты что здесь делаешь? – спросил Андрей, посмотрев на мои покупки.
– Странный вопрос для опера, ты не находишь? Если я скажу тебе, что хожу здесь с экскурсией, ты ведь не поверишь?
– Тебе, мать, – поверю!
– Тогда присоединяйся, Андрюша, будем вместе наслаждаться обзором шедевров пищевой промышленности.
– Делать мне больше нечего! Я сейчас возьму спагетти и еще соус к ним и – к выходу!
– Тогда я пошла занимать очередь в кассу.
Из магазина мы вышли вместе.
– Андрюш, тебе куда? – спросила я уже на крыльце, видя, что мой друг немного мнется.
– Вообще-то, мать, я хотел напроситься к тебе в гости.
– Так в чем дело? Напросись. Только предупреждаю: у меня немного неубрано, так сказать, маленький творческий беспорядок…
– Да ладно! Думаешь, у меня дома лучше?
Помыв руки, я первым делом поставила голубцы в микроволновку, порезала Андрюшкину докторскую колбасу, сделала бутерброды и заварила кофе, потому что в ожидании голубцов Мельников предложил «заморить червячка».
– А ты вообще ко мне по делу или как? – спросила я, разлив в чашки кофе и пододвинув к моему другу сахарницу.