Моя Геройская Академия | И Вдруг Дорогу Перешла Кошка

— Я одержу победу в вашу честь на следующем фестивале! — воскликнул он, издав петуха. И зачем-то добавил: — Мадам!

Мицуки улыбнулась и окликнула сына:

— Кацуки, я жду.

— Иди, я за тебя помою посуду, — подбодрил его Эйджиро. Кацуки молча встал и направился к лифтам, сопровождаемый любопытствующими взглядами одноклассников.

Когда они скрылись из виду, класс тихо загалдел. Все были разделены на группки, поэтому всюду шли свои обсуждения.

— Вау, какая горячая штучка, — произнёс Денки. Минору и Ханта согласно покивали.

— Кто это? — спросила Очако у подошедшей к их столику Тсую.

— Это мать Бакуго, — ответила она.

— А ты в курсе, зачем она пришла? — продолжила она допрос.

— Понятия не имею, — пожала плечами Тсую. — Она просто уточнила у ква, если это 1-А класс, не вдаваясь в подробности.

Зайдя в спальню, Мицуки окинула взглядом стандартную спальню с казённой мебелью. Ни единой личной вещи, чтобы сделать комнату своей, хотя это вполне допускалось.

— Я думала, ты принесёшь тот плакат, который в прошлом году тебе подписал Всемогущий, — задумчиво произнесла она.

— Не захотел и не принёс, — огрызнулся Кацуки, роясь в своём комоде и ища любимую футболку с черепом. — Лучше скажи, зачем пришла и куда это мы пойдём «гулять»? Я вообще-то под домашним арестом.

— Не переживай, я поговорила с твоим руководителем. Точнее, он мне позвонил и рассказал, что ты с Мидорией подрался, я и попросила его позволить провести с тобой день.

— Ха, какое извращённое наказание, — хмыкнул Кацуки, тут же получив по загривку шлепок.

— О, мой бедный мальчик, как бы только не умер от ужаса, — улыбнулась Мицуки, наблюдая, как сын снял свою майку и надел футболку. Когда дело дошло до снятия штанов, Кацуки вопросительно уставился на неё. Мицуки усмехнулась и демонстративно села на стул у стола с ноутбуком. — Да что я там не видела, что так скрываешь? Или ты извращенец, носящий женское бельё, м? Но если так, я тебя всё равно люблю и не отрекусь, обещаю.

— Хватит чушь пороть, просто отвернись! — упрямо воскликнул Кацуки. — Ты меня лет сто не видела в трусах, и давай это так и оставим.

Мицуки фыркнула, сдерживая смешок, и послушно отвернулась, пробубнив только себе под нос что-то навроде «дитё малое».

— Готов? — спросила она, осматривая своего ребёнка. Кацуки стоял в чёрной футболке с черепом, бежевых шортах с боковыми карманами на штанинах и белых носках. Взгляд на секунду задержался на приклеенном на щеке пластыре. — Ну, нормально, сойдёт, носки целые. Возьми те кроссовки, что я недавно купила тебе.

Захватив телефон и бумажник, Кацуки последовал за матерью, неся в руках белые кроссовки.

— Эй, Бакуго, ты куда намылился? — шёпотом окликнул его Ханта. Однако Кацуки прошёл мимо, загадочно молча. Ибо и сам не знал.

Выйдя, они пришли к парковке, где был оставлен личный красный седан матери. Мицуки села за руль и завела автомобиль.

— Ты приехала на машине? — уточнил зачем-то Кацуки.

— Как видишь, — хмыкнула Мицуки. — Не так уж и далеко было ехать, всего полтора часа. Правда, я успела проголодаться. Как смотришь на то, чтобы остановиться в кафе? Хотя, наверное, ты только что позавтракал…

— Давай в кафе, — ответил Кацуки, так как был голоден. Всё, что он успел съесть, это миску хлопьев с молоком.

— Куда хочешь? — спросила Мицуки. Кацуки безразлично пожал плечами. — Поехали в «Хиро-ланч»?

— Лучше в «Платиновый Коралл», — тут же откликнулся Кацуки. — Я легко съем весь буфет.

— Значит, в «Платиновый Коралл», — согласилась мать.

Позавтракав как следует, они вновь куда-то поехали. Через полчаса молчания, Кацуки, наконец, не выдержал:

— Так куда мы едем-то?

— В Токио, — загадочно ответила Мицуки, бросая взгляд на встроенный навигатор. — Через два часа будем на месте. Если хочешь, вздремни, ты выглядишь уставшим.

— Ничего я не уставший, — буркнул Кацуки, глядя на неё поверх мешков под глазами.

На самом деле он не спал всю ночь, думая о том, что опять поступил с Изуку, как полный мудак. Ночь до этого не спал из-за предвкушения экзамена на лицензию. А месяц до этого — из-за других событий. Точнее, иногда сон был, но урывками, и, как правило, Кацуки просыпался от кошмаров, после чего больше не мог заснуть. И если бы не бесплатный кофе, предоставляемый общежитием, уже давно впал в кому от недосыпа. Но матери он это не станет рассказывать. Нечего беспокоить её своими загонами.

Дальше они ехали молча. Мицуки приоткрыла окно для притока свежего воздуха, из-за чего в салоне загудел ветер. Через пять минут глаза Кацуки закрылись, и он провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся он оттого, что его бесцеремонно растолкали, подёргав за плечо.

— Вставай, сынок, мы прибыли.

— Ну-у-у, дайпоспа-а-ать! — провыл в зевке Кацуки, с трудом открывая глаза и уставившись на мать осоловевшим взглядом.

— Не смотри на меня как на врага, — укорила его Мицуки, протягивая пакет из «Хиро-ланч». — Ты так сладко спал, что я не стала будить, когда заехала за перекусом. Взяла то, что ты обычно берёшь, задрот.

Кацуки уставился на мультяшного Всемогущего, держащего в руках бургер и напиток. Не говоря ни слова, он взял пакет и открыл его, доставая бургер с рыбной котлетой, маринованными халапеньо и острым соусом, тут же съедая в один укус. Так же быстро он расправился и с молочным коктейлем.

— Там карточка со Всемогущим в пакете, — напомнила Мицуки. Но Кацуки невозмутимо отложил пакет, буркнув, что потом посмотрит. — Тогда всё, идём.

— Куда? — спросил юноша, осматриваясь по сторонам и увидев, что они перед каким-то старинным зданием готического стиля с решётками на окнах.

Мицуки вздохнула, набираясь решительности:

— Слушай сюда. Прошлым вечером мне позвонил Айзава и рассказал о твоей драке с Изуку. И сегодня утром медсестра записала тебя на консультацию к психотерапевту, — Мицуки подняла руку, видя, что сын напрягся и хотел что-то возразить. — Я не закончила, не перебивай. Ты на испытательном сроке. Так что не возражай и делай всё, что от тебя требует школа. Это включает и консультацию у назначенного школой специалиста.

Однако Кацуки уже был вне себя, последние слова матери он не воспринимал. В нём разгоралась обида за то, что та ему не с самого начала объявила цель поездки, а как какому-то идиоту, боящемуся врачей, посмела врать и уже поставила перед фактом. Это он ей и высказал на повышенных тонах.

— Какой же ты у меня конфликтный! — воскликнула она, закипая.

— Сама не лучше! — огрызнулся Кацуки. — Зачем было устраивать всё это мозго… устраивать всё это? — вовремя спохватился он. Мать не любила, когда он матерился и могла по шее дать.

В ответ вместо очередной тирады, она вдруг горько усмехнулась:

— Ты прав, сама не лучше. Как же я в своё время трепала нервы своей матери. Теперь каждый день жалею, а извиниться уже никогда не смогу… — повисла небольшая пауза. — Вот будут у тебя свои дети, Кацуки, узнаешь по чём пуд лиха!