Моя Геройская Академия | И Вдруг Дорогу Перешла Кошка

— Если доживу до них, — проворчал он. — И не дави мне на жалость!

— Доживёшь, придурок, куда денешься? — возмутилась Мицуки. — Именно поэтому тебе и надо к мозгоправу.

— Да я пошутил! — оскорблённо воскликнул Кацуки. — Не слышала что ли про чёрный юмор? Я не дебил, чтобы выпиливаться, люди и с куда более серьёзными проблемами живут.

— Сраный юморист, — усмехнулась Мицуки. И добавила примиряющим тоном: — Кацуки, нет ничего плохого в том, чтобы оспаривать мнение или указ, с которым не согласен. Но мозги тоже надо иметь. Ты на испытательном сроке. Школа назначила тебе терапевта. Ты либо следуешь инструкциям, либо помаши ручкой учёбе. Я тебе добра желаю, дурак.

Кацуки уже успел поостыть и сумел более адекватно воспринять слова матери. Она выжидательно смотрела на него. Вздохнув, он открыл дверцу и вышел:

— Ладно, пойдём, покажемся этому твоему психотерапевту…

На входе Кацуки прочитал на табличке, что это — психиатрическая лечебница тюремного типа имени какого-то чувака — вчитываться он не стал. Поморщившись, оглянулся, замечая, что больница обнесена высоким кованым забором, но ни колючей проволоки, ни каких-то типичных для тюрем атрибутов, не было. Кругом росли аккуратные деревья и ухоженные клумбы с цветами, петляли каменные дорожки. Был и работающий фонтан. Поразмыслив, Кацуки решил, что, наверное, так и должно быть. Он понятия не имел, как обязаны выглядеть лечебницы тюремного типа, и просто согласился.

Зайдя внутрь, они попали в просторный зал с ресепшеном. В зале было пусто. Мицуки подошла к сидящему за стойкой широкоплечему сотруднику в форме медбрата и представилась, сказав, что привела сына на консультацию. Сотрудник кивнул, сверился ещё раз по компьютеру и проводил их до кабинета.

— Что?! — воскликнул Кацуки, перечитывая имя доктора на двери, ведущей в её кабинет. — Горогору?!

— Что-то не так? — осведомился медбрат.

— Нет, всё в порядке, — заверила с улыбкой Мицуки. — Нам нужна минута. Знакомая фамилия, — обратилась она к Кацуки. — У тебя в классе учится кошкодевочка, она Горогору. Как думаешь, то её мать?

— Откуда я знаю, не интересовался! — Кацуки ещё раз перечитал надпись, в надежде, что та изменится, но чуда не произошло.

— Идём, а то опоздаем, — сказала Мицуки и, поклонившись сотруднику, открыла дверь.

Кацуки прошёл внутрь светлого просторного кабинета. На полу лежал узорчатый персидский ковёр бордового цвета, на стенах висели картины с пейзажами. Стояла красивая кушетка с выгнутыми ножками. Перед арочным окном во всю стену располагался огромный дорогой стол из красного дерева с компьютером, а в кожаном кресле восседала сама хозяйка кабинета.

То, что это мать Мико, сомнений не оставалось — она была копией, только старше и с обычными ушами вместо кошачьих. Её светлые волосы были острижены в стильный пикси-кат, и носила она роскошный деловой костюм.

Она проследила, как Мицуки с Кацуки прошли и сели в расположенные рядом со столом кресла и поднялась. Кацуки не мог оторвать от неё взгляда — настолько она была внешне похожа на Мико, лишь старше.

В её походке, взгляде и внешности ощущалась абсолютная доминация, вызывая в нём необъяснимую робость и желание подчиниться. Вспомнилось, как Мико однажды истерически хихикала, когда Рин заявил, что если сдохнет на стене, Айзаве придётся иметь дело с его матерью. Теперь он понимал: то была не шутка, а предупреждение. Эта женщина наверняка одним взглядом была способна скрутить в бараний рог любого, даже самого сильного. Возможно, что и Все За Одного… и даже Всемогущего…

Мысль о Всемогущем была некстати. Нахмурившись, Кацуки отвёл взгляд, пытаясь прогнать образ поверженного истощённого героя, лежащего в луже собственной крови.

— Кацуки Бакуго, — между тем сказала доктор, протянув руку для пожатия. Её голос звучал мягко и без какой-либо угрозы. — Я доктор Кая Горогору. Рада знакомству. А вы — его…

— Мицуки Бакуго, его мать, — представилась та, во все глаза глядя на доктора. — Простите, но вы случаем не Кая Кубо?

— Это моя девичья фамилия, — Кая удивлённо вскинула брови, внимательно всматриваясь в лицо визави. — Мицуки Аоки?!

Мицуки рассмеялась, поднимаясь из кресла, и, к изумлению Кацуки, обняла пугающую докторшу, как старого друга, а та — её в ответ.

— Аоки в девичестве! Теперь я Бакуго. Сколько лет, сколько зим! — воскликнула Мицуки, отстраняясь и улыбаясь. — Кая, я тебя не узнала! Эта твоя профессиональная аура почти убедила, что ты не можешь быть той самой безбашенной Каей, с которой мы на школьном выпускном прокрались в бассейн того безумно милого Бакуго-сенпая из модельного агентства, где купались топлесс!..

Кацуки с интересом навострил уши, забыв обо всех своих проблемах. Таких подробностей он услышать не ожидал.

— Мицуки, — зашипела Кая, но тут же засмеялась. — С ума сошла, у меня пациент!

— Прости, — Мицуки хлопнула Каю по плечу. — Ничего, переживёт. Сам наверняка был бы не против, купайся в его гипотетическом бассейне девчонки топлесс, — хмыкнула она.

— Ты-таки стала Бакуго? Как ты нашла ключик к этому айсбергу?

Мицуки фыркнула:

— О, Кая, помнишь, как я переживала, когда пыталась с ним заговорить, а он молча взирал на меня аки холодный неприступный принц? Так вот, оказывается, он был не холодным неприступным принцем, а просто его сковывала невероятная робость в моём присутствии. Узнав этот его секрет, я сама взяла инициативу в свои руки, а через полгода отношений и предложение сделала.

— Вот как, — засмеялась Кая. — Ларчик-то просто открывался. Ну, поздравляю тебя с замужеством!.. Сколько мы уже лет не виделись?

— Если очень придираться, то с окончания выпускного, — ответила Мицуки. — Но я о тебе часто думала, как ты там живёшь и все дела… Горогору знакомая фамилия… Вроде, это фамилия доктора?

— Она самая, — кивнула Кая, вздохнув. — Кстати, история завоевания этого доктора похожа чем-то на твою, ибо он тоже был холодным и неприступным сенпаем. Я студенческую практику проходила в том же госпитале, где он стажировался. Из-за особенной причуды ему постоянно приходилось крутиться с самыми тяжёлыми пациентами: от едва дышащих после аварии до недоношенных младенцев и раковых больных на четвёртой стадии. Он работал не покладая рук, многих спасал, но даже несмотря на это, не мог спасти каждого. Как результат — синдром выжившего, вопросы, почему так и зачем ему такой бесполезный дар. В итоге случился нервный срыв, полная апатия и отказ вообще работать. И тут я со своей очень подходящей причудой. Подлечила неприступного трудоголика-сенпая, восстановила душевные силы. И после поддерживала, уже просто как его друг. Но наша дружба быстро переросла в серьёзные отношения. Я получала специальность уже будучи замужней женщиной с двумя детьми.

— Впечатляет, — призналась Мицуки. — А я моделью работала будучи беременной. Даже пару раз с младенцем Кацуки снималась в рекламах детских товаров.

— Что?! — удивлённо переспросил Кацуки, прежде чем успел понять, что даёт о себе знать.

— Да, сынок, было время, — Мицуки потрепала его по голове, и Кацуки недовольно нахмурился. — Дома должны где-то лежать записи с твоей попкой, на которую я наношу крем. Там также есть моменты, не вошедшие в финальную нарезку, например, как ты пустил фонтанчик, когда я расстегнула твой памперс.

— С ума сошла о таком говорить, женщина? — воскликнул Кацуки, покраснев. Конечно, он был младенцем, но всё же, здесь были незнакомые люди.

Мать фыркнула в кулак, явно наслаждаясь произведённым эффектом.

— Сынок, я берегу эту запись как зеницу ока. Когда приведёшь в дом девушку, буду ей показывать, вызывая в тебе неловкость.

— Ма! Я эту запись найду и уничтожу! Или хрен теперь приведу девушку! Сама виновата!

— В этом нет ничего такого, чтобы так истерить, — примиряюще заметила Мицуки. — Не так ли, доктор Горогору?