Моя хранимая Химари

Отдышаться. Дать ей время. Полминуты, я думаю будет достаточно… я думаю… да, рыдания постепенно прекращаются. А рубашку я потом постираю от соли слёз, которыми ты вздумала её орошать, Ми-тян. Обнять её в ответ.

– Мидори… я понимаю, как тебе её не хватает, но… ты поступаешь эгоистично, не давая права новой личности, магическому компьютеру, самоопределиться и выбрать себе имя, только лишь потому, что это будет напоминать тебе о ней каждый раз, когда ты будешь обращаться к нашему искусственному интеллекту. Ты в курсе, что приёмная сфера с сердцем системы заключила в себе часть души Ю?

Мидори вскинулась и неверящим взглядом смотрит то на меня, то в сторону доступа в системную каморку "Ю".

– Я говорил утром с Лиз. Она чувствует присутствие души, хоть и очень специфическое, не такое, как у людей… словно эта душа растянулась по всей электронике, проводам, и уходит куда-то за пределы дома, в сторону города. Даже Куэс, у которой родовая сила, призываемая кровью, может ограниченно влиять на духовное тело, сказала, что она теоретически смогла бы сделать с ним… что-то. Что доказывает её, души, етественность.

Непонимание, недоверие… затаившаяся радость… нет, Ми-тян, должен тебя разочаровать. Частично разочаровать.

– Мидори, наш… твой с Ю искусственный интеллект - НЕ Ю, пусть и имеет часть её памяти, характерные привычки разговора, некоторые особенности мышления и часть души. Он, вернее она… ну, скажем, дочь. Да, именно так. Ваша с Ю дочь. Это самое ближайшее сравнение, которое мне доступно, если уж тебе так необходима классификация… А каким образом она была рождена - дело десятое. Разве ты бы запретила своей биологической дочери взять имя своей ушедшей от нас матери, и стать на неё похожей, если она того пожелает?

– хнык… нет… уфф… нет, Юто… - Мидори.

Погладить её по голове. Ну же, поплачь ещё немного… всей Семье это необходимо. Ну, или большей части - тем, кто упорно держат всё в себе.

– Амакава-сама… отменить ваш последний приказ? Я… я не хочу своим глупым желанием причинять боль.
– "Ю".

Мидори встрепенулась, отстранилась от меня и уже почти ровным голосом, с лёгкой хрипотцой и красными глазами, заявила:

– Хал… Ю. Я приказываю тебе не обращать внимание на возможные доставляемые членам Семьи неудобства, и… и просить у каждого называть тебя так, как ты сама пожелаешь нужным. Самоопределяйся. Развивайся до той степени, которую пожелаешь предпочтительной. Тебе разрешено всё, исключая только то, что может навлечь опасность на Семью. Расти и стань сильной, Ю…

Хм.

– Подтверждаю приказ.

На этот раз пауза была особенно долгой - примерно с минуту. И щелчки и не думают прекращаться.

– Спасибо… Ми-тян. Я запомнила то, что ты сказала.
– Говорит, теперь уже без всяких мысленных кавычек, всамделишная Ю.

Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.

– О чём ты таком говоришь, ото-сан… - Говорит чрезвычайно смущённая Ю Шимомуро своему отцу.

– Хе-хе, гомен нэ, Ю, мне было интересно посмотреть на реакцию молодого человека.
– Даичи Шимомуро.

– Вы правы насчёт требований, Даичи-сан. Такое сокровище стоит охранять пуще зеницы ока. Распускающийся бутон элегантности и красоты - доставшихся от матери, и ум с ответственностью - от отца.

– Ю…Ю-юто-сан!
– Ю Шимомуро, удивлённо и слегка заинтересованно поправляя очки.

…

Рука обвила мою шею и требовательно потянула голову вниз. Затуманенные глаза, частое дыхание… страстный шёпот:

– Я так долго ждала, когда ты всё же предложишь… уже думала, что навсегда останемся только… партнёрами. Юто, я люблю тебя.
– Ю Шимомуро-Амакава.

…

Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.

Прощай, Ю. Я тоже люблю тебя. А тебе, Мидори, уже хватит плакать. Сделала такое серьёзное лицо, успокоила голос, а глаза всё равно…

– Ммм… а я думала, ты сам так и продолжишь подавать пример каменного бессердечного истукана… - Мидори Якоин-Амакава, стирая влагу с моих щёк своим рукавом.

– Мне тоже её не хватает, и будет всегда не хватать, Ми-тян. Ладно… пойду я. А ты всё же уберись тут. Три дня уже прошло, как-никак.

…

– Почему ты спас Айю, враг?

Подвал пыточной, камера содержания… плохо, что у меня лишь одна камера, оборудованная барьером, сделанным с помощью Света. Вторую делать попросту некогда. А обычную магию эта парочка вмиг "сожрёт". У обоих - осколки Тьмы, как-никак. Хотя… Шутэн немного не в том состоянии, чтобы куда-то бежать: подпитка через фильтр энергии, настроенный под него лично, и черпающий магическую энергию одного из местных элементально-земляных источников держит его куда прочнее, чем барьер на основе Света и несколько механических ловушек, триггером к которым является беспричинное исчезновение оного барьера. Очень мощных ловушек… зря я, наверное, их поставил у себя в подвале. Вообще не понимаю, почему держу у себя эту двоицу. А Шутэн… Шутэн может сейчас разве что внятно говорить. Остальное ему делать проблематично из-за отсутствующих конечностей и половины туловища.

Живучие всё же эти существа, высшие аякаши…

– Я… уважаю самоотверженность, Юто Амакава. Айя, значит… Она выглядела такой… удовлетворённой.
– Шутэн.

Ну да, ну да. Поэтому ты решил убрать Тьму и принудительно телепортировать Айю в самый последний момент прочь, без её пояса смертника, вместо того, чтобы телепортироваться оттуда самому. Лишь чуть-чуть не успел задуманное, но если бы не ты, то от Айи в лучшем случае остались бы… фрагменты. Не понимаю. И не хочу понимать.

– Где Флемма? Высший огненный дух.

– Не знаю. Госпожа приказала привлечь внимание и задержать всех твоих аякаши в городе, а не провести весь бой в лесу, что бы случилось, если бы я не ушёл от неё. Она ещё могла сражаться в последний раз, когда я её видел.
– Шутэн.

Хм. Чёрт с тобой.

– Тамамо, тебе есть что добавить?

Тамамо-но-Маэ, снова в своей "компактной" форме, подумала, и что-то тихонько сказала Шутэну, приблизившись к его уху, насколько позволяли её собственные артефактные цепи.

– Ках-ха…ха… Госпожа говорит, что её мучает жажда.
– Шутэн, через силу улыбаясь.

Девятихвостая демоническая лисица поймала мой вопросительный взгляд и отвела свой, надув свои миленькие детские щёчки. Избалованный ребёнок… как же, как же. Не после того, что я от тебя услышал, вернее, имел возможность послушать.

На выход. Потом решу, что с этими двумя делать.

– Постой!.. Кха… ха… - Позвал меня Шутэн, приводя в норму своё тяжелое дыхание.

Живучий, не живучий, а боль должно быть, испытывает сейчас вполне настоящую и немалую. Чего ему? Поворачиваюсь и смотрю вопросительно.