Моя летняя ночь

– Еще бы, – мне не обидно, – у вас были занятия поважнее, чем присматривать за восьмилетней соседкой. А я следила за вами каждый день. Таскалась за вами на Каму, пытаясь так же нырять и плавать против течения. Отец не мог загнать меня домой! Я постоянно караулила ваш выход из дома. Но вы выходили чаще всего по ночам. Так что я бдила за вами из окна, и тихонько вылезала, чтобы следить. Это я разболтала всему поселку, что один твой друг залез в окно Насти и вышел оттуда только утром. Родители не могли заставить меня замолчать!

Леша не может угомониться. Его хохот разносится по небольшой комнатке.

– Настя до сих пор меня ненавидит! Я выучила то стихотворение наизусть, потому что ты читал его.

– Серьезно? Не помню этого.

Парень ложится рядом со мной, подкладывая согнутые в локтях руки под голову. А мне хочется положить голову на его руку, которая кажется уютной. А я могу это сделать? Раз он меня забрал, значит, мы вместе. То есть мы пара… а раз пара, значит, я могу касаться его, не так ли?

– Но я вообще плохо помню ту поездку. Мы слишком увлеклись дегустацией самогона. Никогда до этого его не пили.

Мы немного молчим, восстанавливая дыхание после смеха. А потом я решаю рассказать еще кое-что, о чем он должен знать. О том, что это единственные дети, которых я смогла зачать. И что я не хотела обижать его. Просто в тот момент он был мне нужен.

– У нас будет столько детей, сколько мы захотим.

Его тихий, но сильный голос рассекает тишину комнаты после минутного молчания. Он обдумывал мой рассказ.

– Ты не думаешь, что такая, как я, тебе не нужна?

Я должна задать этот вопрос. Я хочу, чтобы он принял решение. Я готова уехать прямо сейчас, если он решит отказаться от больной женщины.

– Какая же ты еще маленькая и глупая, Ань, – Леша выдыхает. – Для начала, – поворачивается ко мне лицом, поддерживая голову рукой, отчего мышца на ней набухает, возбуждая более сильное желание коснуться ее, – пусть родятся двое парней. А потом займемся двумя девочками.

Он приближается ко мне и нежно касается губами моих губ.

– Трубы не приговор. Есть другие способы забеременеть. А если ты решишь, что нам хватит двоих, то мы остановимся на этих. Хорошо?

Киваю. Надо же, как все просто. Мне стоило всего лишь раньше сказать ему все это, и не было пяти месяцев беспокойства, жалости к себе, сдерживаемых слез и страха остаться одной.

– И давай договоримся, чтобы в будущем не возникало таких ситуаций. Ты не одна. У тебя есть я. Сначала ты говоришь мне о проблеме, потом думаешь, что с ней делать, а потом я решаю эту проблему. Пойдет?

Моргаю глазами, соглашаясь.

– Обнимешь меня?

Мне хочется почувствовать на себе его руки, как в первый раз. Мне в них уютно и тепло. И еще мне хочется вновь ощутить трепет, вызываемый его прикосновениями и поцелуями.

Чувствую себя неуверенно. Возможно, он приехал за мной только потому, что бабушка Марина заставила его. Или узнав о моей беременности он почувствовал ответственность. И пусть это так. Зато его золотые глаза смотрят сейчас на меня, и я чувствую тепло его мощного тела. И я постараюсь стать для него нужной. Он сказал папе про свадьбу, значит, он собирается жениться на мне. Я стану ему хорошей женой. Приложу для этого все усилия.

Мускулистая рука прижимает меня к себе слишком сильно. Живот вдавливается в его торс. Отодвигаюсь немного.

– Что такое? – Леша опускает глаза на меня.

– Ты нас сдавил.

Улыбаюсь. Я не могу перестать улыбаться. Он обнимает меня и мне кажется, что я в розовой вселенной, окруженной райскими созданиями, а где-то вдалеке на арфах играют маленькие ангелочки.

– Блин, я не хотел, извини, – парень расслабляет обнимающую меня руку, все так же разглядывая мое лицо. – А мне вообще можно с тобой спать? Вдруг я во сне повернусь как-нибудь и задену живот? Или опять сдавлю тебя?

Хихикаю. Такой большой и смешной. Испугался, как будто беременных никогда не видел.

– Я сама сначала боялась, а потом привыкла. Они меня будят, если я что-то не так делаю. Как-то хотела на животе уснуть, так они зашевелились, сдавили мочевой пузырь. Пока до туалета бежала, сон как рукой сняло.

Теперь смеется Леша. Я слишком много болтаю.

– А… тебе можно.., – парень снова проводит языком по зубам, обдумывая вопрос, – как бы выразиться то… заниматься сексом?

– Я не спрашивала у врача, – немного тушуюсь, хотя этот вопрос должен был прозвучать. – Но беременность протекает хорошо, так что, думаю, можно. Только очень аккуратно. Ты сможешь?

– Что?

– Быть аккуратным, Леш, – хихикаю снова.

***

А мне не до смеха, я никогда не занимался сексом с беременной девушкой, и не представляю, как это делать. А делать хочется. Решаю потерпеть, во всяком случае до того, как в голове устаканятся мысли о том, что я скоро буду отцом.

Она засыпает резко. Вот только на меня смотрели светлые бирюзовые глаза, а сейчас веки плотно прикрыты и светлые реснички подрагивают от моего дыхания. Она прекрасна в своем сне, своей юности и новости, огорошившей меня. Мне приходится заставить себя перестать смотреть на нее. Я должен поспать, у нас не так много времени, чтобы добраться до Москвы, и мне следует быть внимательным и аккуратным на трассе, теперь я не один.

Завтракаем в кафетерии при отеле и пускаемся в дорогу. Аня молчит, стесняясь разговаривать со мной, словно мы чужие друг другу люди. Это странно. У нас ведь скоро будут дети. Чтобы избавить от неловкости, расспрашиваю ее сам, обо всем, и останавливаюсь чаще, чтобы ей не пришлось говорить о своих нуждах. Понимаю, что близок к цели, когда русалка миленьким голоском, немного смущаясь, просит пустить ее за руль, хотя бы на несколько минут, хотя бы пока дорога прямая, хотя бы пока снег снова не пошел. Она за рулем уже два года, она считает себя хорошим, аккуратным водителем, ни разу не попадала в аварии и всегда мечтала поводить большую машину. Я не против. Ей все равно нужно привыкнуть к рулю, первое время ей придется ездить по Москве на этой машине.

Конец ознакомительного фрагмента.