Моя любой ценой

— Думаю о том, почему ты выбрал стать тем, кто ты есть.

Какое-то время мужчина смотрит на меня своими тёмными как ночь глазами и в комнате снова нет ни единого звука, кроме тиканья часов. Небо рассекает ещё одна вспышка молнии и я отсчитываю секунды, когда раздастся раскат грома.

В детстве я часто так делала во время грозы. Папа учил меня тому, что как за молнией всегда следует гром, так и за моей спиной всегда будут родители, готовые поддержать и помочь во всём. И когда я видела в небе молнию, я всегда возвращалась к этой мысли, пока отсчитывала секунды до грома.

Сейчас их нет. И виной тому яд, проникший в город в виде криминальных группировок, диктующих свои правила. И противоядия этой отраве нет. По крайней мере пока.

— Алана, — в голосе Марка забота и беспокойство.

Я молча поднимаю глаза и понимаю, что вот-вот расплачусь. Безумная усталость и алкоголь выкрутили мою чувствительность на максимум и воспоминания о родителях в сумме с грозой почти вышибли у меня почву из под ног.

— Всё в порядке, просто не люблю грозу, — лгу и он это видит.

Но ничего не говорит. Позволяет себя обмануть. И в этот момент я очень ему благодарна. Не хотелось бы сейчас расплакаться при Марке. Только не при нём.

Какое-то время мы оба молчим, думая каждый о своём. Я ещё раз отмечаю, что несмотря на то что я совершенно не испытываю симпатии к Марку, находиться сейчас рядом с ним и тем более молчать мне спокойно. Даже немного приятно. С кем-то другим я бы чувствовала необходимость разговаривать, чтобы не было напряжения или неловкости, но здесь…здесь и сейчас мне просто спокойно. А это то, чего в этом дне катастрофически не хватало.

Я даже позволила себе допустить мысль, что встреться мы с Марком при иных обстоятельствах, то могли бы неплохо сдружиться. Дружба, основанная на взаимных подколках и комфортном молчании для меня всегда была идеальной. Но с ним так не выйдет. По многим причинам.

— Я родилась не здесь, — сама не понимаю, как произошло то, что я начала говорить о себе, — Родители переехали сюда когда мне было шесть. Приезжали сюда как-то во время одного из своих путешествий и влюбились в город. Спустя время решили обосноваться здесь и развивать бизнес. Потом родилась Хлоя. И вот мы здесь, — поджимаю губы и поднимаю плечи, показывая, что рассказ окончен.

Марк смотрит на меня всё время пока я говорю, слегка прищурив глаза и наклонив голову набок. Когда я заканчиваю, его положение остаётся неизменным.

Я облизываю губы, чувствуя себя неловко от того, что поделилась с мужчиной хоть чем-то из личного. Это всё виски. Нужно заканчивать и идти спать. Иначе выболтаю ему всё, что ему знать не нужно.

Но почему-то просто сижу. Смотрю на Марка и жду. Чего? Его реакции? Какого-то ответа? Шутки?

Не знаю. Но как будто внутри меня где-то глубоко сидит желание поговорить. Ощущение, что он может понять меня лучше, чем кто-то другой. Или это всё же алкоголь?

— У меня идея, — Марк ставит ноги на пол и локтями упирается в них, придвигаясь ко мне ближе.

— Какая?

— Давай сыграем в игру, — голос мужчины обволакивает меня, будто затягивает в какое-то густое пространство, размывая границы реальности.

Телом чувствую, как каждую клеточку окутывает жар. Так всегда происходит, когда он оказывается в опасной близости от меня. Но сейчас это не пугает. Даже наоборот.

— У тебя явно есть вопросы ко мне, а я хочу узнать тебя. Ночь впереди долгая и я уверен, что оба мы уснём не скоро. Поэтому предлагаю сыграть.

— Я думала такие как ты не играют в игры, — хочу подшутить над ним чтобы снять волнение, но голос предательски срывается на хрип.

— Такие как я, — делает акцент на этой фразе, — Играют в другие игры, Алана, не те, к которым привыкла ты. Но сегодня я хочу сыграть с тобой по-другому.

Молча смотрю на Марка в ожидании того, что он предложит. Внутри меня сейчас борется два абсолютно не стыкующихся чувства. Первое — это страх и недоверие. Этот мужчина явно не принесёт сейчас доску с шахматами или приставку. Его опасная властная натура и правда наверняка привыкла к тем играм, которые мне не придутся по душе.

Но на второй чаше весов меня переполняло любопытство. Игривость и расслабленность, вызванные виски, могли сейчас сыграть со мной злую шутку. И я пыталась держать себя в руках настолько, насколько во мне было сил.

— Что за игру ты предлагаешь? — не выдерживаю и спрашиваю до того, как он расскажет. Сейчас молчание Марка меня слишком сильно волнует.

— Правда или действие, Алана. Ты точно знаешь такую. По очереди выбираем ответить на вопрос или сделать то, что скажет другой. Не захочешь выполнять или отвечать на вопрос — пьёшь. Солжёшь — пьёшь.

— Идея меня напоить или поиграть? — усмехаюсь, вспоминая как в юности играла в эту игру с друзьями на вечеринках.

Тогда это было весело и интересно, жизнь кипела у каждого и постоянно хотелось быть в гуще событий и развлекаться. Сейчас же условия другие. Совсем другие.

— Отвечай честно и не придётся пить, — Марк серьёзен, но в глазах горит адское пламя. Я вижу его. Чувствую каждой клеточкой тела.

— А что насчёт тебя? Правила одинаковы для обоих или для тебя опять какие-то отдельные условия?

— Для тебя, Алана, я открыт полностью, — произносит Марк и почему-то от этих слов меня пронзает дрожь.

Какое-то время, которое кажется мне вечностью, я смотрю на лицо Марка в поиске ответов на невысказанные вопросы и не знаю что мне делать. Здравый смысл говорит мне отказаться. Бежать. Не позволить втянуть меня в опасную липкую игру.

Но что-то другое внутри приказывает согласиться. И виной тому взгляд мужчины, который будто затягивает меня в глубину порока, обещая что-то, чего я ещё никогда в жизни не испытывала.

И в эту ночь мои стены, которые я с таким трудом выстраивала всё это время, дали трещину.

— Хорошо, — откидываюсь на спинку дивана и делаю глоток виски, опустошая стакан, — Но начинаю я.

Глава 13

Всё внутри меня словно кричит об опасности, но я выбираю полностью игнорировать голос разума. Сейчас все мои импульсы направлены на то, чтобы отдаться моменту и попробовать сместить фокус внимания с навалившихся проблем на что-то другое. Интригующее и запретное.