Моя маленькая месть

Видимо, семейство Монфей опасалось фейерверка эмоций с моей стороны, раз добилось закрытого судебного представления. В последний момент передумало. А еще утверждают, будто у людей без дара интуиция слабо развита!

Отсутствие зрителей меня чуточку расстроило, но тесное общение с Деймоном тлетворно на меня влияло, я согласилась не размазывать Эрика по мостовой тонким слоем. Ему еще со своей Елизаветой как-то жить, пусть ограничится красными ушами. Пожалеть, убогого, надо: без любви, без перспектив, с синим языком. С высоты своего счастья мне нетрудно.

Деймон со мной не пошел, сослался на то, что его присутствие могут истолковать превратно, поэтому меня сопровождал мэтр Олоний. Вот уж кто вне подозрений! Хотя от папаши Эрика всего можно ожидать, вдруг он мне связь и с фонарным столбом припишет? Вот он сидит, такой важный, думает: как сейчас даст больно! Только можно ведь и промахнуться, самого себя щелкнуть по носу.

Вручила повестку секретарю и вежливо поздоровалась с судьей:

— Ваша честь.

Даже книксен сделала.

— Мой защитник, — представила спутника. — Достопочтенный мэтр Герберт Олоний, магистр магии и профессор уголовного права.

О последнем узнала по дороге в суд, но преподнесла все так, будто изначально воспринимала его как защитника, а не моральную поддержку.

Зато теперь понятно, отчего Деймона на уголовщину потянуло — учитель прельстил рассказами об убийственной романтике.

— Кхм…

Судья переглянулся со старым лордом, будто спрашивая совета, как поступить в непредвиденной ситуации.

Ай-ай, господа, рассчитывали вчетвером раздавать одну бедную девушку! Эрик с папенькой явились с адвокатом, чем я хуже?

Только лорд Монфей открыл рот для выражения бурного протеста, как мэтр Олоний ловко подсунул судье под нос лицензию и диплом со всеми печатями. Сдается, он и перо феникса из рукава выудил, если понадобилось. Не человек, а воплощение Двуликого какое-то!

— Все в порядке, — с видимым сожалением, обращаясь к хмурым обвинителям, констатировал судья и вернул мэтру бумаги. — Можете занять свое место рядом с подзащитной.

Цок-цок.

Голову прямо, на Эрика не смотрим, рож не корчим. Пару раз вздохнем — и глазки в пол. Идеальная мать, женщина и возлюбленная, ходячая добродетель.

— Итак, все стороны в сборе. Заседание объявляю открытым!

Стук молотка подал сигнал к первому акту пьесы. В ней адвокат обвинителя в красках живописал злодеяния особы, едва не погубившей лучшего представителя имперского общества. Я аж заслушалась и прониклась отвращением к мерзкой ведьме, вылезшей на минутку из пучины разврата, чтобы отравить наивного Эрика. Правда, оставалось загадкой, как он не разглядел печати порока на ее челе. Но ему простительно: всего двадцать три годика, а тут цельная ведьма, соблазны… Потом, конечно, он осознал свою ошибку, но коварная я приставила нож к горлу и потребовала на себе жениться. Ну и чашечку чая, чтобы подсыпать туда приворотное зелье. Эрик оказался кремень, быстро сделал предложение другой. Тогда зловредная ведьма надумала его извести. И переписать его имущество на себя — это я уже сама мысленно добавила. Если уж злодействуй, то до конца. Героические усилия врачей спасли влюбленных, но оставили шрамы на их теле и репутации. Елизавета, между прочим, тоже в благотворительности принять участие хотела, а Эрик — подобрать на том же балу невесту номер два, если с первой любовь сдуется. Компенсируй, мол, Джуди упущенную выгоду.

Разумеется, адвокат использовал другие выражения, но нелепица выходила та же.

Чтобы не смеяться в голос, решала задачки по арифметики. Она всегда давалась мне тяжело, печальная мина обеспечена.

Успела дойти до умножения дробей, когда судья позволил мне изложить свою точку зрения.

Мельком глянула на Эрика и его попашу. Напряжены, ждут подвоха. Правильно ждете, милые, я не зря молчала, не швыряла огнем как обычно.

Поднялась.

Мэтр Олоний на мгновение крепко сжал мою руку. Успокоила его взглядом: комедий не намечается, только трагедия.

— Ваша честь, — голос мой чуть подрагивал — я умело вжилась в роль, — мне прискорбно слышать все то, что здесь было сказано. Особенно в свете тех обещаний, что подвигли меня приехать в столицу, искать встречи с лордом Эриком Марлоу. Признаю, в случившемся есть моя вина. Мне следовало бы сразу догадаться, между нами не может быть ничего общего, но, как любая девушка, я верила в сказки. А еще честному слову человека благородного происхождения. Вот, возьмите!

Протянула связку бережно сохраненных писем.

— И составьте свое суждение и о моей нравственности, и о том, кто из нас двоих являлся соблазнителем.

— Протестую!

Раскрасневшийся адвокат папаши Эрика едва не брызгал слюной.

— Эти… Эти письма — подделка!

— Откуда вы знаете, что это письма? Откуда вам известно их содержание? — вступил в бой мэтр Олоний.

— Но ваша подзащитная только что сама…

— Моя подзащитная лишь попросила приобщить к суду некую улику или улики.

— Не делайте из меня дурака! Айла достаточно пространно намекнула на сделанное сыном моего подзащитного предложение, предложение, даже мысль о котором нелепа!

— Вовсе нет. — Я твердо выдержала его гневный взгляд. — Вы юрист и должны точно воспроизводить формулировки. Я говорила о неком честном слове, каком именно, додумали вы сами. Или, как утверждает мэтр Олоний, вы действительно что-то скрываете от суда?

Когда целыми днями вертишься в Уголовном департаменте, волей не волей нахватаешься канцелярских оборотов.

Выдав заковыристую короткую речь, довольная собой, опустилась на место.

А вот адвокат доволен явно не был, наоборот, посылал всех и вся к демонам.

— Протест отклоняется, — музыкой прозвучало для моих ушей. — Суд объявляет перерыв, чтобы ознакомиться с новыми уликами.

И потянулись долгие минуты ожидания…

Пока я мирно болтала с мэтром Олонием на отвлеченные темы, скамья обвинения бурлила. Отец и сын явно не сошлись во мнениях. Закончилось тем, что, вырвавшись из цепкой хватки родителя, Эрик направился ко мне.

— Что делать? — шепотом спросила мэтра.

— Выслушать. Если предложит примирение, соглашайтесь.

Соглашайтесь! Да мне ему… Впрочем, если уж начала новую жизнь, то начни ее правильно.

— Джульетта…

Эрик робко закашлялся. Ну прямо невинная овечка из речи адвоката!

— Да?

Сделала вид, что только сейчас его заметила.

И ни капельки не хочу превратить в козленочка. Хотя тут мое хотение разбивалось не только об Уголовное уложение, но и скромные возможности. Это в древности необразованные ведьмы бесконтрольно видоизменяли население, а теперь все строго по учебному плану и должностной инструкции.

— Джульетта… — Он сделал поверхностный вздох и через плечо глянул на отца. — Я… Я не хотел до этого доводить.