Моя маленькая шалунья
Шрифт:
Колтер Маккиннон тяжело вздохнул и рукой взъерошил черные волнистые волосы. От этого жеста одна непослушная прядь выскользнула из прически и упала на лоб. И сразу мужественное холодное лицо мужчины стало по-мальчишески юным и привлекательным. Он улыбнулся. За все последние встречи Белл редко удавалось видеть его таким.
– Так почему же ты все-таки здесь?
– уже совсем другим, мягким, тоном повторил он свой вопрос.
– Да потому, что мне больше просто некуда пойти, - не задумываясь ответила девушка, удивленная настойчивостью и интересом именно к этой теме.
Отец продал их ранчо и дом после смерти мамы; из их жизни ушло все, что так ценила
– И у тебя нет никаких подружек, которые могли бы пригласить тебя к себе погостить?
Задумавшись на минуту, Белл честно перебрала в уме всех своих знакомых.
– Нет.
Девушка вспомнила балы, на которые, к превеликому восторгу пансионерок, приглашались молодые студенты университета. Белл ненавидела эти "дружеские вечеринки", их фальшиво-радостную атмосферу, хихиканье сокурсниц, когда они вертелись перед зеркалом, примеряя наряды к торжеству, их пересуды о грядущих встречах и влюбленностях.
Все гости мужского пола в своих пристрастиях и вкусах были совершенно одинаковы и стремились достичь лишь одной цели - потихоньку увести партнершу по танцу подальше в темноту для дальнейших развлечений. Неандертальцы. Разумеется, "джентльмены" воспитывались в самых богатых и родовитых семьях, поэтому из года в год были желанными кавалерами на совместных вечеринках в пансионах.
– Белл, ты меня слушаешь?
– прервал ход ее мыслей требовательный голос Кольта.
– Большинство людей, с которыми меня сводила судьба за эти годы, снобы и ужасно кичатся своим положением в обществе, - вернулась в русло прерванной беседы девушка.
– Ну прямо как твоя подружка...
– она не успела вовремя прикусить язычок, и слова сами выпорхнули на свет.
– Благодарю за комплимент, вы очень любезны, - усмехнулся по своему обыкновению опекун.
– Но именно этой даме я собирался сегодня вечером сделать предложение выйти за меня замуж.
– Ох, боже мой. Кольт, только не это!
– с болью в голосе пролепетала Белл.
– Не может этого быть... Ты не сделаешь... Она ужасна... Неужели ты любишь ее?..
Брови мужчины удивленно поползли вверх, затем он прищурился и стал пристально разглядывать свою подопечную.
– Любовь - это игра для дураков, - наконец после раздумий проинформировал девушку Кольт.
– Ты еще не пришла к тому же выводу?
Она отрицательно помотала головой.
– Зачем жениться на женщине, которую не любишь?
– продолжала настаивать собеседница.
– У ее отца очень нужные деловые связи. Кроме того, Марша - прекрасная хозяйка.
– Что за гадость, Кольт? Неужели ты собираешься пробиваться вверх по социальной лестнице любой ценой, отбрасывая моральные принципы?! Ну прямо как мой отец!
Хозяин дома выпрямился и со стуком отставил чашку с остывшим кофе.
– Что это ты такое говоришь? Гарольд Гламорган стремился достичь материального благополучия, не считаясь ни с кем?
– возмущенно воскликнул он.
– Где это ты выкопала подобную идею?
– Я сама совершенно ясно поняла это через два года после гибели мамы.
На мгновение резкие черты лица Кольта смягчились. Он всегда любил жену Гэла и восхищался ею.
– И как же ты это обнаружила?
– Когда папа разбогател, он стал требовать, чтобы мама постоянно присутствовала на всевозможных благотворительных мероприятиях - вечерах, обедах, заседаниях каких-то правлений. Его перестали удовлетворять наша прежняя простая жизнь и отношения в семье. Он любил нас, но его требования были тягостны для мамы.
Она очень старалась стать такой, какой ее хотели теперь видеть, но. Кольт, дорогой, она же была всего лишь простой официанткой в маленьком провинциальном городишке, когда познакомилась с будущим мужем и они без памяти влюбились друг в друга. А он был простым подсобным рабочим в нефтяной компании. Они были самими собой и счастливыми людьми, пока на нас не обрушились эти деньги...Белл надолго умолкла, вспомнив тот самый страшный день в их с папой жизни, когда погибла мама. Лили возвращалась с делового обеда. Она никогда не любила вино и не пила, стараясь отказаться под любым предлогом; но на вечеринке ей волей-неволей пришлось следовать протоколу и поддерживать компанию. Она сама вела машину и не почувствовала опасности, не заметила, что начался прилив, что вода в заливе поднялась и затопила тот участок дороги, который она должна была обязательно пересечь. Мама утонула вместе с погрузившейся в воду машиной...
– Знаешь, иногда я мечтаю о том, чтобы ты и отец никогда бы не открыли это проклятое месторождение, - с болью в голосе заметила Белл.
– Мы были так счастливы до тех пор, пока не разбогатели...
– Белл...
Девушка жестом показала, что разговор о днях минувших завершен.
– Ты не станешь возражать, если я пробуду в твоем доме до утра? Завтра я постараюсь уехать как можно раньше, обещаю.
Кольт встал и подошел к ней так близко, что девушка почувствовала тепло его тела, оно согрело ее, наполняя душу тихой радостью и мучительно-сладкой тоской и нежностью к этому лучшему в мире мужчине. Ей показалось, что Кольт печален и задумчив. Его сильные руки легли ей на плечи, голос звучал ласково:
– Ты можешь оставаться в этом доме столько времени, сколько тебе нужно. И тут же, словно испугавшись своих чувств, Кольт добавил:
– Можешь здесь жить, правда с условием, что будешь хорошо вести себя и не повторишь прежней попытки совратить меня...
Краска стыда залила щеки Белл.
– Об этом не беспокойся. Я уже не глупый подросток, и больше никогда не стану пытаться навязать тебе мои чувства.
Опекун рассмеялся и игриво подергал прядь ее волос, упавшую на плечо.
– Как жаль, что ты теперь совсем взрослая. Я буду очень скучать по тому худенькому маленькому сорванцу, который обожал находить и показывать мне красивые паутинки со сверкающими каплями росы и пестрые яйца в гнездах куропаток.
Белл отпрянула в сторону.
– Той сорвиголовы больше нет. Я собираюсь стать холодной, твердой, безжалостной деловой женщиной.
Хозяин дома лишь хмыкнул скептически в ответ.
Тогда его воспитанница сурово добавила:
– Я непременно стану такой. Затем сюда и приехала. Хочу, чтобы ты научил меня всему, что для этого необходимо. Ведь ты мне поможешь, правда?
Будущий педагог так долго молчал, что девушка решила, что получит отказ в своей просьбе. Наконец он изрек:
– Хорошо, попробую. Возможно, что-то получится.
Ученица нахмурилась, чувствуя по тону мужчины, что он хочет поставить какое-то условие.
– Возможно?!
– Ну, если ты будешь в точности выполнять все, что я стану требовать.
– Разумеется, буду!
– Никаких "разумеется". Или ты даешь мне слово во всем слушаться меня, или даже не стоит начинать.
Выбирать не приходилось. Пусть будут приказы, а не поручения. Никакого обсуждения заданий, никакой инициативы, лишь строгое исполнение. Сейчас она это пообещает, даст торжественную клятву делать все, как он скажет.