Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2

– Ну, – я кивнул.

– Ну… Ну хорошо, – женщина взяла шоколадку, а когда Женя потянулся к ликеру, то прихватила и его. – Приму. Пожалуйста, присаживайтесь.

Регистрация продлилась недолго, и через сорок минут мы уже шли к зданию юстиции пешком. Благо, пройти тут было не очень далеко. Дольше ждать автобус.

– Смотри-ка, – нахмурился я, всматриваясь в знакомую фигуру, поднимающуюся по ступеням юстиции. – Это кто там заходит?

– Что? – Не понял Степаныч. – Ты кого-то увидал?

По дубленке, одетой не совсем по погоде и меховой шапке я быстро понял, кто приперся вперед нас. Даже понял, что этот человек пришел к Сидоренко.

– Что? Кто-то из наших? – Буркнул Женя. Отсюда не узнаю.

– Был из наших, – сказал я и ускорил шаг. – Ну-ка, пойдем, тормознем его.

Глава 4

Это был Шелестов. Он торопливо поднимался по ступеням здания юстиции. Потом, с трудом открыв тяжелую деревянную дверь на пружине, исчез внутри.

– Шелестов, – увидел наконец Женя.

– Ага, – торопливо шагая, подтвердил я.

– И че он тут забыл? – Удивился Фима.

– Думаю, то же что и мы, – ответил я ему. – Седой додумался заняться собственным охранным агентством. Сейчас тут одни преимущества: легальное оружие, право его применять, законное основание для крышевания бизнеса, неплохая база, чтобы отмывать преступные деньги. Охранный бизнес – перспективное дело и в ближайшие годы будет все перспективнее, богаче и крупнее. А чем больше бизнес, тем большие объемы денег можно через него пропустить. Больше можно отмыть.

– И верно, – хрипловато подтвердил Степаныч, когда мы уже поднимались по ступеням. – Если пойдет, отмыть можно много и быстро. В районе достаточно предприятий, с которыми можно было бы заключить подставные договоры об охране.

– Хоть наркоту отмывай, – буркнул Женя, а потом посмотрел на меня.

Все вместе мы остановились и переглянулись, напрочь забыв о Шелестове.

– Думаешь, то, что вы нашли у тебя в гараже? – Начал было Степаныч, но замолчал.

– Принадлежит Седому? Возможно, но не обязательно. – Сказал я. – Единственный, кто может знать наверняка – это Кулым. Но задать ему такой вопрос может означать выкопать самому себе могилу.

– Лучше не будем гнать коней, – предложил Женя. – Давай придерживаться твоего старого плана, Витя. А там, может, и узнаем чего-нибудь.

Когда мы попали в здание, естественно, Шелестова и след простыл. Тогда мы прошли через турникет, стали на первом этаже. Мы решили подождать, пока он пойдет обратно, чтобы задать ему несколько вопросов. Правда, я и не думал, что он на них ответит. Однако знал, что Шелестов сильно нас испугается. А когда его одолевают эмоции, язык с ним совсем не дружит.

– Если что, Денис Евгеньевич вас ждет, – заметил охранник, который явно был в курсе о деле.

– Он, вроде, занят, – ответил я, сидя на железной лавке с деревянной сидушкой, – к нему ж этот, в шапке пошел, да?

– Мгм, – как-то приглушенно и неопределенно пробурчал охранник из своего закутка.

– Слышь, Вить, – подсев ко мне, позвал Фима тихо и нерешительно. – Да вопрос у меня есть. Давай выйдем, поговорить с тобой хочу.

– А че? При всех стесняешься? – Также тихо спросил я.

– Да блин… че-то неспокойно мне… Так лучше будет, что б один на один.

– Ну пойдем.

Мы встали.

– Куда вы? – Спросил Женя.

– Да покурить, – ответил ему Фима. – Ща вернемся.

– Витек же не курит, – хмыкнул Степаныч.

– Он за компанию, – неубедительно ответил Фима.

– Ну ты ж понимаешь, что они все равно узнают, если че, – сказал я, когда мы вышли на улицу, и Фима правда закурил.

– Да и пусть. Говорить при них неудобно.

– Ну? А чего тебе неудобно? Че хотел-то?

– Да че-то я переживаю сильно, – буркнул он. – После того как вы сказали про мужика моей сесрты, думаю все об этом. А вдруг он правда какой-то не такой? Вдруг бандос или еще че?

– Вот те на, – я заулыбался. – А чего тебе перед всеми неудобно-то?

– Да я ж че-то это, – Фима затянулся и шмыгнул носом. – Что-то распереживался. Забоялся даже. И вроде как по пустяку, щас же ничего еще не случилось. Женька увидит, что боюсь, будет доколебывать потом. Шутки свои унылые шутить.

– То есть, ты застеснялся, что переживаешь за сестру и это кажется тебе слабостью, которую перед мужиками показывать нельзя? – Сформулировал Фимину мысль я.

– Во! Говорю ж, ты ученый. Ты лучше меня скажешь. А сам я ни черта в таких вещах не понимаю. Но… В общем, да. Вот так я и думаю.

– Глупости, – покачал я головой. – Это ж сестра твоя. Ты за мужиков горой, и за нее надо горой.

– Да это понятно, – Фима снова затянулся, потом выпустил дым носом и щелкнул бычком. Сплюнул. – Ну… Ну ладно. В общем, мож ты мне подскажешь, как че сделать? Как понять, не ввязалась ли моя сестра в какую передрягу?

– А ты с ней разговаривать пробовал?

– О чем?

– О чем, о чем. О мужике ее, конечно. Выспросил бы, нормально ли там все.

– Да че я, – удивился Фима. – баба какая базарная, с бабами о мужиках болтать?

– Ты с ней не о мужиках будешь болтать, а о безопасности твоей сестры, Фима. Это не зазорно.

– Да я небольшой говорун, – засмущался Ефим. – Я больше руками работать, а не болтать.

– Ну не уж то с родной сестрой не сможешь найти общий язык? Ты ж мужик. А мужик должен понимать, что у его близких людей на душе.

Фима громко засопел носом, отвел взгляд. Выглядел он так, будто на стрелку с бандосами ему съездить в сотню раз проще, чем поговорить с собственной сестрой о том, все ли у нее в жизни хорошо.

– Лады, – Решился он. – Прав ты, Витя. Надо. Ладно, вечером попробую поговорить, только ты…

Дальше я не слышал, что он там мне говорил, потому как мое внимание в одно мгновение переключилось на то, что происходило у него за спиной. Там был Шелестов. Он вышел из-под раки, что вела во внутренний двор, образованный несколькими продолговатыми зданиями, одним из которых и был корпус юстиции.