Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3

Сегодня был довольно теплый день. Ветра, что бушевали по ночам в последнюю неделю, перебороли наконец последние зимние холода, и они отдали позиции погоде, напоминающей весеннюю.

Небо было подернуто тонкой дымкой, которая на фоне солнца казалось молочно-белой. Солнце пригревало, и я сменил кожанку на армейский легкий китель с зелеными полевыми пуговицами, который мне когда-то подогнал Степаныч, свитер на кофту с воротником на замке, а вместо джинсов надел черные спортивные штаны под берцы.

Погода менялась. Время шло, и весна неумолимо наступала. А вместе с ней наступали еще более тяжелые времена, о которых сейчас мало кто догадывался. Скоро начнется война в Чечне, последствия которой аукнутся даже нашему городу.

Насколько я понял, фашики сидели в небольшом доме, который принадлежал то ли родственникам, то ли родителям главаря, а может, просто кого-то из банды.

По наводке Шелкопрядова, мы нашли дом быстро. Турлучный, обшитый крашенными синими листами металла, он стоял за высоким и глухим шиферным забором. Находился дом в широком, судя по протяженности забора, дворе. На улице, у распахнутой калитки мы увидели нехитрый турник из деревянных, старых столбов и железной трубы. Стоящий у старой кучи гравия, турник не пустовал.

На нем занимались пацаны. Их было трое и все бритые налысо. Худощавый и высокий парень ловко делал выход силы. Двое других — один пониже, но коренастый и широкоплечий, а с ним и другой, походивший совсем уж на ребенка лет чуть ли не четырнадцати, наблюдали за тем, как длинный выполнял упражнение.

Все трое насторожились, когда мы остановили машину метрах в ста от двора. Высокий слез с турника и стал, руки в боки. Уставился на нас. Он носил джинсы с подтяжками, в которые заправил майку-тельняшку. Когда поставил ногу на кучу гравия, я рассмотрел на нем тяжелые ботинки.

— Ну? И че делать будем? — Спросил Женя, сидя на заднем сидении пассата.

— Вы — ничего. А я пойду к ним. Попробую поговорить с главным, — ответил я.

Фима промолчал, оглянулся на явно нервничающего Женю. Тогда промолчал и я, тронул пассат, и машина, хрустя гравием под колесами, покатилась по пустой дороге. Троица внимательно провожала нас взглядом.

Поравнявшись с ними, я съехал с дороги, поставил машину у кучи. Вся троица смотрела на нас, словно дикие зверята. Коренастый скрестил мускулистые руки на груди. Из-за забора показался еще один нацик. Такой же бритый на лысо, он к тому же носил на шее черное пятно тату. С такого расстояния я не мог рассмотреть, что на нем было изображено. Себе на плечо татуированный повесил что-то напоминающее самодельные нунчаки.

— Давай, Фима, — сказал я. — Со мной пойдешь. А ты, Жень, будь в машине. Увидят, что ты на костылях, могут принять за слабость.

Женя понимающе кивнул.

Я вышел из машины.

— Здравствуйте, господа, — сказал я, подходя к ним и тоже поставив ногу на кучу гравия.

Фима же, прислонился задницей спереди, к капоту машины. Подражая нацикам, сложил руки на груди.

Высокий был высок. Обгонял меня чуть не на голову, и потому смотрел свысока, к тому же довольно надменно.

— Э, в смысле, господа? — вякнул вдруг мальчишка-нацик, и я только сейчас увидел в нем что-то неладное.

На его груди, на свободной черной кофте проглядывались очертания… небольшой женской груди.

— Прошу прощения, — хмыкнул я, — господа и дама.

Девчонка нахмурилась. От того ее маленькое, не очень симпатичное личико стало еще менее привлекательным.

— Вы кто такие? Че надо? — Борзо спросил высокий.

— Где фюрер ваш? — Не выдержал и съязвил Фима.

— Че? Че вякнул?! — Тут же набычился высокий, а мужик с нунчаками подошел к нам поближе.

Только сейчас я увидел, что у него на шее была наколота стилизованная свастика.

— Тихо-тихо, — глянул я на Фиму. — Не кипятитесь, ребят. Я с миром к вам.

— Так давай. Рассказывай, че надо? — Вклинился мужик со свастикой.

Если остальным по возрасту можно было дать восемнадцать, максимум двадцать лет, то этот тянул на все двадцать пять.

— Старший ваш на месте? — Спросил я.

— А че? Зачем тебе старший? — Спросил татуированный холодным тоном.

— Да! Че надо? — Подгавкнул высокий.

— Че надо? — Спросил я в ответ, сцепившись с татуированным взглядами. — Помощь мне ваша нужна. Вот что мне надо.

Глава 12

— Чего? — Удивился длинный, — че за помощь?

— Не забесплатно, конечно, — покачал я головой. — За хорошо выполненную работу, я хорошо вам заплачу.

— А ты кто вообще такой? — Кивнул на меня татуированный.

Когда он снял нунчаки, я обратил внимание, что были они совсем непростые. Тщательно отшлифованные деревяшки, скрепленные между собой прочной веревкой, оказались усилены на концах железными набойками. Получишь такими по черепу — мало не покажется.

— Главный твой где? — Ответил я вопросом. — Я только с ним говорить буду.

— Вали отсюда давай, — насел на меня крепкий скин, сжав кулаки.

Он набычился и подошел так, что нас отделяли буквально пару шагов. Упер в меня свой жесткий взгляд. Естественно, глаз я не отвел. Посмотрел на него прямо в упор и сказал:

— Вы, я вижу, тут живете небогато. На гречке такие банки нарастил, да?

— А тебе какое дело?

— Да мне-то никакого, — хмыкнул я. — Да только если лидер ваш узнает, что вы отказываетесь на ровном месте от штуки баксов, то, я уверен, очень расстроится. И тебя, пухлый, по головке не погладит.

Здоровяк сжал челюсти так, что я отчетливо услышал скрип его зубов. Скинхеды перебросились угрюмыми взглядами. Даже девочка, которая на их фоне смотрелась как-то смешно, глянула на татуированного со значением, да так, будто сообщала ему о полной своей готовности наброситься на меня и разорвать.

Дверь дома скрипнула. Я увидел, как новые кожеголовые выходят во двор. Увидел это и Фима. Мы с ним быстро обменялись взглядами, и он на редкость шустро сообразил, что надо делать.

Фима состроил вид, что собрался покурить. Достал сигарету, выпрямился и зашел за машину. Нацисты проводили его холодными взглядами. Краем глаза я увидел, как Фима закурил у багажника пассата.

Дело было в том, что к нам шла скинхедская шпана. Трое поджарых парней явно были несовершеннолетними. Бритоголовые, как все остальные, они хмуро топали по двору, за калитку. Когда показались снаружи, я увидел среди них Ваню.

Парень хоть и был еще малолеткой, выглядел возмужавшим. Внешне его можно было даже назвать суровым. Одет он был в забавные, мешковатые джинсы, футболку и вислую, явно не по размеру спортивную ветровку.

Ваня хорошо знал Фиму и общался с ним, через Женю, с самого детства. Мы же с племянником Корзуна виделись всего несколько раз, и то, когда ему было лет десять или двенадцать, ну и почти не общались. Потому вряд ли мальчишка мог бы меня узнать, особенно через столько лет.