Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6

Лысый нахмурил брови, пошел было к телу, но я преградил ему путь.

— Что бы ни случилось, — начал я. — Кем бы погибший ни был, он затеял все это сам.

— С дороги, — зло сказал лысый. — Если это наш, мы всех тут порешаем нах.

Глава 15

— Это вряд ли, — сказал я лысому в лицо.

— Чего? — Набычился он. — Слышь, пацанчик, ты чего тут, самый смелый?

— А ты? — Кивнул я, волком заглянув в глаза лысому.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга не отрываясь. Наконец, лысый поджал губы.

— Это че, точно наш там лежит? Кто завалил его?

— Я не знаю, ваш или не ваш, — ответил я. — Можете посмотреть, если будете вести себя прилично.

— Да? А кто ж? Ты нас заставишь прилично себя вести, что ли?

Степаныч и пятеро обороновцев, что были на объекте, возникли у меня за спиной. Все уставились на троих бандитов. Модная форма моих ребят, с шевронами и блестящими значками на груди, выполнила свою функцию — внушила браткам, что мы не так просты, как им могло показаться.

— Ну так что? — Спросил я, проигнорировав его вопрос. — Можете посмотреть. Но без кипиша. Если этот человек действительно из ваших, будем решать проблему.

Лысый обернулся на бородатого, потом на черноволосого бугая. Оба, словно цепные псы, ждали команды. Нервно поглядывали на обороновцев, видимо, ища на их форме огнестрел. Конечно, оружия у нас не было. Однако, привыкшие к скрытному ношению стволов бандюки, всегда ожидали подвоха.

— Я хочу посмотреть, — сказал Лысый. — Обещаю без кипиша.

— Хорошо, — кивнул я и пропустил его.

Братки, под внимательным наблюдением моих людей прошли к телу. Лысый опустился, откинул покрывало с лица погибшего.

— Синюха, — проговорил он. — Наш это.

Лысый бросил дерзкий взгляд на меня.

— Кто его…

— Сам нарвался, — опередил я вопрос Лысого. — Сейчас на месте будет милиция и скорая. Думаю, лучше вам не разводить тут беспредел. Если есть вопросы, давай порешаем все отдельно. Выясним, кто был прав, а кто виноват.

— Ты стрелку мне, что ли, забиваешь? — Прошипел Лысый.

— Можешь называть это как угодно.

— Слышь, твои порешали моего за просто так! — вскочил он. — Грохнули на пустом месте! По-хорошему вас тут всех надо за Синюху нахер порешать!

— Ты можешь попробовать, — кивнул я. — Но не уверен, что у тебя получится.

Мои люди вместе со Степанычем, все как один стояли у меня за плечами. Их суровые лица и решительный вид, я бы сказал, внушали. Потому я и знал, что братки не решатся палить просто так, не разобравшись. На нашей стороне был численный перевес и то обстоятельство, что вот-вот тут будут менты.

— Как это случилось? — спросил лысый, явно поуспокоившись.

— Мой человек стоял на воротах, — сказал я. — Твой пытался пройти. Мой не пускал твоего, потому что больно уж он вел себя некультурно. Твой схватился за пушку. Мой тоже схватился за его пушку. Ну и в борьбе этот твой Синуха прострелил себе ногу. А потом истек кровью. Мой сотрудник не успел спасти его, хоть и пытался оказать первую помощь.

— Ты думаешь, я поверю в такой гнилой базар? — лысый нахмурил брови, такие светлые, что они были едва заметны на его угловатом лице.

— Это правда, вне зависимости от того, что ты думаешь, — сказал я. — Первая же баллистическая экспертиза покажет это, когда менты исследуют, под каким углом пуля зашла ему в ногу.

— А ведь и правда, — бородатый бандит задрал откинутое покрывало еще выше. — Синюха с простреленной ногой лежит.

— Так, мож кто из этих ему ногу и прострелил!

Вдали завыли сирены. Наряды скорой и милиции были на подходе.

— Ты правда хочешь поспорить об этом сейчас? — Спросил я.

— Когда и где? Мы не местные. Город плохо знаем, — раздумав пару мгновений, спросил лысый.

Привычным делом я назвал ему адрес разрушенного кирпичного завода.

— Завтра, в семь вечера, — добавил я. — Останетесь со своим погибшим?

— Еще б нам лишний раз перед ментами светиться, — сказал лысый и скомандовал: — мужики, погнали отсюда. Синюху потом из морга заберем.

Трое братков погрузились в свой мерс, его двигатель деликатно зарокотал, когда завелся. Машина, ослепив нас дальним, сдала назад, съехала на дорогу из стояночного кармана и спокойно ушла в общий автомобильный поток, будто ничего и не случилось.

— Бросили своего Синюху, — сказал один из моих людей. — Суки, ты посмотри на них?

— Им не так важен Синюха, — покачал я головой, — как то обстоятельство, что одного из них грохнули. Такое редко прощают. Они тоже не простят, чтобы мы не говорили.

— Ты уже забил им стрелку, — напомнил Степаныч.

— Забил. И нам нужно показать на ней, что лучше забыть, чем мстить. Что месть может им обойтись дороже, чем подорванная репутация.

* * *

В этот момент, где-то в Армавире

— И что ты сказал ему? — Спросил Бубен.

Шелест в нерешительности поджал губы. Опустил взгляд.

Когда Андрей вышел из Грааля живым, его уже ждал Бубен с еще одним, мрачным и молчаливым бандитом. Щетинистый и лысеющий, он сидел за рулем пятерки жигулей и за все время сказал только два слова: «Здорова», когда поздоровался с Шелестом, и «мля», когда задавил по дороге к квартире Андрея какую-то кошку, пытавшуюся пересечь проезжую часть.

— А что еще я мог сделать? Иначе меня бы убили! Кулым мне так и сказал, что прикончит.

Шелест глянул на Бубна с заднего сидения. Андрей побаивался реакции бандита.

— Не завидую я Ткачену. Ну что поделать? А ты че так напрягся, Андрюша? — Удивившийся Бубен обернулся. — А! Да ты не переживай, Ткачен не из нашей небольшой аппозиции. Он просто с Черемушек. То, что тебе его пришлось сдать, чтобы в живых остаться, нас никак не обижает.

— Да… Я и не напрягаюсь, — Шелест изобразил беззаботность.

— Ну и хорошо.

Когда они заехали во двор небольшой хрущевки, Шелест поблагодарил бандитов за то, что они подвезли его к Граалю, а потом подбросили домой, однако Бубен поспешил его остановить: