Моя опасная леди

Галина Сергеевна вернулась от шефа в тот момент, когда я устроила мини-репетицию, проверяя эффект на Лере и Павлике. Дослушав до конца мои бодрые завывания, наш режиссер доложила нам о результатах общения с шефом:

— Ну что, дорогие мои, приказ на премию готов, но пока не подписан, и суммы там проставлены очень даже симпатичные. Нам с вами остается провести последнюю передачу этого года с блеском, и можно будет почить на лаврах заслуженного пятидневного отдыха. Но… — она сделала эффектную паузу, во время которой обвела нарочито строгим взором всех присутствующих. — Но за оставшиеся рабочие дни мы должны, нет, просто обязаны гарантировать не менее блестящую предрождественскую передачу.

После такой тирады стало не до любопытства. Галина Сергеевна быстренько раздала всем сестрам по серьгам и отправила всех отрабатывать порученную часть общего дела. Павлик умчался в операторскую, чтобы проконтролировать монтаж уже отснятого материала и решить, нужны ли еще съемки, а они явно были нужны. Леру усадили за канцелярскую работу по приведению в порядок отчетности. А мы с Галиной Сергеевной занялись сценарным планом.

Через час позвонила Лена, которой я велела немедленно приезжать. Когда она появилась, то тут же была вовлечена в общее деятельное коловращение, из которого нас с ней выдернул заглянувший в комнату Гурьев, демонстративно показавший на часы. Я вспомнила о необходимости ехать в милицию, и у меня противно заныл живот.

— Галина Сергеевна, обед начался. Я с Леной прогуляюсь до кафе, — на бегу поставила я свою непосредственную начальницу в известность о том, что собралась дезертировать, и упорхнула.

— Куда мы несемся? — спросила меня девушка, когда мы действительно бегом покидали телецентр.

— В милицию, — объяснять подробно у меня не было сил.

— Зачем? — Лена сникла и забеспокоилась.

— Это я вам дорогой объясню.

Последняя реплика принадлежала Гурьеву, который догнал нас у выхода, застегивая на ходу куртку.

— Костя нас отвезет, так что вернетесь вовремя.

Я слегка поморщилась, так как мне не очень хотелось откровенничать в присутствии Кости, но делать было нечего. Валерка дорогой изложил Лене свои соображения по поводу нашей с ней глупости и необходимости поставить милицию в известность обо всех обстоятельствах смерти несчастного кузнеца.

— А у нас на ипподроме просто кошмар творится, — заговорила Лена после гурьевской проповеди. — Виктор Дмитриевич с утра приехал чернее тучи, на всех рычит, Терентьич вообще не появился, директор мне велел к нему домой позвонить, жена тренера говорит, что тот с гриппом слег…

— Удобно, — хмыкнул Валерка. — Поди, и больничным успел запастись. Ох, девушки-девушки, выпороть бы вас…

Дальше мы ехали в молчании, я только изредка ловила на себе сочувствующий взгляд Костика. На душе скребли кошки. Ну почему, как только нам попадается интересная тема для передачи, так сразу начинаются какие-то проблемы? Сейчас работы невпроворот, а тут еще с милицией объясняйся!..

Капитан Кулешов принял нас довольно радушно, но во время всего разговора укоризненно качал головой.

— Ирина Анатольевна, что же вы так? — посетовал он, после того как аккуратно зафиксировал все наши с Леной показания. — Неужели вы думаете, что мы не смогли бы сами разобраться в этом деле? И вы, Елена Станиславовна, — теперь капитан смотрел на нашу бравую наездницу, — вам-то страхи вообще не к лицу…

— Да это меня Коля уговорил… — выдавила Лена.

— Какой Коля? — насторожился капитан.

Вот теперь нам пришлось выкладывать всю историю полностью: и про Колино падение, и про испорченное стремя, и про наше похищение этой улики… Пока мы запоздало каялись, Валерка шепнул что-то на ухо Кулешову, отлучился и вернулся вместе с Костей, который поздоровался и положил на стол пакет со злополучным стременем.

— Да, гражданки, — вздохнул Кулешов, переводя угрюмый взгляд с меня на Лену и обратно. — Заварили вы кашу…

— Миша, ты же мне обещал, — поспешил Гурьев вступиться за нас, а Костя с трогательной заботливостью сместился в мою сторону.

— Да не дергайся ты, Валерка, — поморщился капитан. — Отпущу я твоих свидетельниц без всяких взысканий… Чего уж теперь. Только вы, гражданки, ради бога, больше никуда не суйтесь!

Мы с Леной дружно закивали, радуясь, что так легко отделались, и стали прощаться с Кулешовым, мнение о котором у меня переменилось к лучшему. Валерий еще о чем-то поговорил с ним без свидетелей и догнал нас уже возле машины.

— Костя, — попросил он нашего водителя, — отвези этих авантюристок на телецентр, а мне тут еще нужно кое-куда забежать.

— Сделаем, — кивнул Костя, помогая нам забраться в машину. — Довезу в лучшем виде.

— Я на тебя надеюсь, — махнул рукой Гурьев и заспешил куда-то в противоположную сторону.

Когда мы вернулись на телецентр, там нас поджидала приплясывающая от нетерпения Лера, которая сразу же потащила меня и Лену в гримерную, а затем, не дав передохнуть, снова затолкала в машину вместе с Павликом и Галиной Сергеевной и отправила на ипподром, где нужно было отснять недостающие части передачи. Дорогой мы с Леной вынуждены были забыть обо всех треволнениях в милиции, чтобы усвоить инструкции Галины Сергеевны.

Азарт нашего главного режиссера был настолько заразительным, что съемки прошли в темпе аллегро, без сбоев и накладок. Ленина любимица Карина шла за нами, трогательно терлась мордой о плечо своей хозяйки и вообще создавала прекрасный фон. Сама наездница держалась раскованно и непринужденно, и только после того, как лошадка была отправлена в стойло, я увидела, какой ценой далась Лене эта раскованность. Бедная девушка была совершенно вымотана.

— Молодцы, девочки, — похвалила нас довольная Галина Сергеевна. — Все просто чудесно. Леночка, отдыхай, а завтра подъезжай к нам после обеда, хорошо?

— Хорошо, — устало вздохнула Лена. — Я просто с ног валюсь.

— Ничего-ничего, хватит жаловаться, в вашем возрасте это совершенно непростительно.

Я закатила глаза на кокетливую реплику Галины Сергеевны и попрощалась с Леной.

На свое рабочее место мы возвращались в твердой уверенности, что на сегодня с делами покончено, но не тут-то было. Лера обрадовала нас сообщением от Анны, к которой именно сегодня должна прийти для сеанса гадания та самая подруга. Делать нечего, пришлось снова ехать.

Подруга Анны оказалась довольно милой дамой бальзаковского возраста, слегка располневшей, но не утратившей своего обаяния. Ее одежда говорила о приличном доходе, но отнюдь не о хорошем вкусе, да это и к лучшему. Зрителям нравится, когда на экране они видят не идеально выглядящих благодаря усилиям стилистов дам, а обыкновенных живых женщин.

Пока Павлик снимал сеанс гадания, длившийся около двадцати минут, Галина Сергеевна профессионально успела прикинуть, какие фрагменты войдут в передачу. Большой удачей оказалось поведение подруги: едва Анна достала карты, для нее перестало существовать все окружающее, и она так живо, эмоционально реагировала, что любо-дорого!