Моя плоть сладка (сборник)

«О, какая же я глупая,— размышляла она.— Я ведь обещала, что никогда больше не возьму ничего, что не принадлежит мне. Сейчас можно сделать только одно. Нет смысла стыдиться чего-нибудь или изображать гордость. Мне нужно немедленно поехать в Кэмп де Мар, отдать миссис Кеннер ее бриллианты и сказать, что они попали ко мне по ошибке. Она будет так рада, когда я верну их, что не станет поднимать никакого шума».

Мисс Дэвид встала и покрыла свои серые щеки толстым слоем румян. «Какая я белая, как полотно,— подумала она гордо.— Я ужасно боюсь и поэтому побледнела. Конечно, очень приятно иметь белый цвет лица, но не такой ценой».

Мисс Дэвид положила бумажный кулечек в свою старую хозяйственную сумку и спустилась вниз.

В холле она встретила Розалию, девушку, выполнявшую всю работу в пансионе. Она спросила ее, когда идет автобус в Кэмп де Мар.

— Откуда я знаю! — огрызнулась Розалия.— Я там не живу. Пойдите на площадь Рамбла и спросите в конторе автобусной станции. Их автобусы ходят туда.

Фу, какая глупая девка! Какой смысл спрашивать таких о чем-либо? Они только задержат. А нужно торопиться.

На площади Рамбла мисс Дэвид пришлось с большим трудом проталкиваться сквозь огромную толпу. Тут были и сельские жительницы с детьми, одетые в черные платья, и горожане в своих лучших праздничных нарядах. Происходила одна из религиозных церемоний, до которых так охочи испанцы, хотя мисс Дэвид никогда не могла понять, почему все они имеют такой мрачный вид в Эти праздники. А мужчины к тому же надевают белые капюшоны, как куклуксклановцы в кинокартинах.

У автобусной остановки никого не было. Прошло минут десять, прежде чем мисс Дэвид удалось достучаться в окошечко станции. К окошечку подбежал какой-то клерк и сказал, что автобус в Кэмп де Мар ушел только что. Но мисс Дзвид отлично знала их, этих испанцев. Они всегда говорят: или только что ушел, или сейчас отправится. Она вновь поспешила на площадь, с -трудом пробираясь сквозь толпу ребятишек, затеявших какую-то игру на ступеньках конторы, и побежала по улице впереди длинной колонны мужчин в капюшонах, чьи руки были посыпаны пеплом. «Пепел — это епитимья,— подумала она.— А моя епитимья — это поездка в Кэмп де Мар».

Автобус все еще стоял на остановке, и никаких признаков отправления не наблюдалось. Эти бездельники шоферы, конечно, никуда не уедут, раз есть возможность поглазеть на процессию. Мисс Дэвид ворвалась в автобус и заняла лучшее место, смахнув на пол узел какой-то женщины. Никто против этого не возразил, так как все пассажиры вышли из автобуса. На одном из сидений лежал маленький хорошенький чемоданчик, совершенно беспризорный, и на какое-то мгновение мисс Дэвид почувствовала знакомое ей искушение.

Но нет! Раз и навсегда нет! Эти бриллианты преподали ей достаточно ясный урок. «Боже мой!— думала мисс Дэвид,— Ведь меня могут посадить в тюрьму за то, что я сделала. Пусть это послужит мне уроком. Нет, я верну ей все бриллианты, все до единого камешка, и пусть миссис Кеннер будет мне благодарна за такую мою честность. Я даже верну ей ее шарфик. Вероятно, несессер кто-нибудь подобрал. Но, надеюсь, она не очень расстроится по этому поводу».

 Да, но не хватает двух бриллиантов... Ну что ж, она даст миссис Кеннер адрес ювелира, у которого они остались, и миссис Кеннер может отлично туда сходить и забрать их сама.

Совершенно неожиданно звуки церковных гимнов, распеваемых длинной вереницей молящихся, заглушили звуки городского духового оркестра, доносившиеся с площади, где происходили бои быков. Потом раздался еще какой-то низкий звук. «Это часы на соборе»,-— подумала мисс Дэвид. Они отбивали половину первого.

— Когда, наконец, отправится этот автобус? — сердито спросила она стоявшего в стороне шофера.

— Сейчас отправится,— спокойно произнес тот, не делая никакой попытки двинуться с места.

* * *

— Сколько ей примерно лет? — спросил человек в штатском.

Ответ сеньора Рибаса утонул в звуках соборного колокола, находящегося совсем рядом с магазинчиком ювелира. Динг-донг. Машинально сеньор Рибас посмотрел на длинный ряд часов — семь штук,— висящих на стене его мастерской. Двенадцать, тринадцать... Третьи часы отстают на одну минуту.

— Около шестидесяти лет,— ответил сеньор Рибас.— Главное, что она была цветная.

— Черная?

— Нет, не африканка. Цвет кофе с молоком. Довольно эксцентричная женщина, сплошь увешана фальшивыми драгоценностями. С замашками леди, но неряшливо одетая и в туфлях со стоптанными каблуками.

Человек в штатском облизнул карандаш кончиком своего розового языка.

— И вы не знаете, как ее зовут?

Сеньор Рибас страшно волновался. Никогда не знаешь, как себя вести с этими полицейскими. Хочешь проявить себя честным гражданином, патриотом — а они подозревают тебя в чем-то. Думают, что ты делаешь это из каких-то тайных побуждений. Такое отношение может отбить всякую охоту к честным поступкам, решил сеньор Рибас.

— Нет,— сказал он,— Как я вам уже говорил, она когда-то приносила мне брошку. Так, какой-то мелкий ремонт. Я посмотрел все книги и не нашел никаких следов этого заказа.

— Вероятно, так же, как и не нашел их налоговый инспектор,— мрачно заметил одетый в штатское. Он что-то долго записывал в свой блокнотик.

Сеньор Рибас засунул указательный палец за воротник и немного ослабил узел галстука. Никогда не знаешь, как вести себя с полицией!

— А вы уверены, что мешочек был полон настоящих бриллиантов?

— Нет, нет! Я совсем не уверен. Я их все не проверял. Проверил только те два, которые отдал вам.

— Так, может быть, лишь эти два и были настоящие? Может быть, она хотела вас обмануть?

— Полагаю, что это вполне возможно.

— Что же вы заставляете меня попусту тратить с вами время? — рассердился человек в штатском.— Я не из тех, которые могут потратить на вас весь день, потому что вы что-то «полагаете».

Рибас начал снова терпеливо и медленно повторять, словно разговаривал с ребенком:

— О нет, я так не думаю, сеньор офицер. Я взял эти два камня без выбора из целой горсти, которую она мне предложила.

— А сколько их было в горсти?

— Ну, по крайней мере дюжина.

— Отлично. Так бы и сказали с самого начала,—Полицейский снова заглянул в свой блокнотик.— Значит, так: мулатка, седая, пожилая, много фальшивых драгоценностей, по-испански говорит с акцентом, вероятно, француженка Три месяца тому назад была здесь по поводу ремонта брошки. Это все?

— Да, это все, что я могу припомнить.

— Хорошо.— Одетый в штатское положил бриллианты в карман жилета. Потом затянул свой блокнотик резинкой.— В пятнадцать часов явитесь в префектуру. Там у моего начальника подпишете письменные показания. До свидания.