Моя по контракту

— Нет, — виновато смотрю на доктора, — у меня совершенно не получается впихнуть в себя мясо.

— Плохо стараешься, Ася. Значит, придётся вводить железо дополнительно в препаратах.

— Здравствуй, синяя попа, — вздыхаю.

— Ну, попу мы твою пока побережём, попробуем приподнять гемоглобин таблетками. И питание, Ася! Пи-та-ние!

Захар Леонидович* откладывает мои анализы, совершенно его не устроившие, и идёт мыть руки.

Я расстилаю на кушетке одноразовую пелёнку, аккуратно укладываюсь через бок и задираю свитер. Доктор проводит необходимые замеры, а потом берёт датчик, считывающий сердцебиение малыша. Мой любимый момент! Всегда очень переживаю и жду его. Так волнительно слушать, как там внутри бьётся сердечко ещё одного человека. Самого дорогого и любимого.

Я жду этого ребёнка, очень хочу его. Даже и секунды не сомневалась оставлять ли его.

Конечно, я была шокирована, когда закравшиеся подозрения подтвердил тест. Месячные не пришли в срок. Я списала на стресс, да и вообще, цикл у меня швейцарской точностью не отличался. Критические дни могли прийти на неделю раньше или позже. А тут прошло уже две, грудь болела, как на месячные, но их всё не было. Хотела сходить к врачу, но сперва решила купить тест.

Когда там проявились две полоски, я в ступоре смотрела на них минут десять, не меньше. Руки затряслись, и я расплакалась. Но даже мысль к себе не подпустила, чтобы сделать аборт.

Взяла себя в руки и начала жить. Как смогла. Нашла работу в детском центре творчества, где меня определили вести экологический кружок, сняла маленькую квартирку. Бабушка тоже стала слать деньги, хоть я и отказываюсь. У меня есть подработки в интернете на курсовых для студентов, карта Стаса лежит про запас. Я её не трогаю, хотя он и не блокировал. Мог бы, но не стал.

Пару раз я мельком видела его по телевизору, говорили что-то о проблемах в бизнесе, но я сразу переключала. Не хочу ничего знать. Ничего. Он свой выбор сделал, я тоже. Больно, будто лезвие по кускам в сердце вгоняют, но я сама виновата, что влюбилась. Возможно он тоже был увлечён мною, но на моё признание промолчал. Выбрал бизнес.

Грачёву ведь и изначально не нужен был брак и жена. А ещё и такой глупый довесок, как я. Малолетка. Приложение к акциям. Бонус, которым можно разок-другой согреть постель.

Но можно ли винить Стаса? Он обо мне не просил. И влюбляться не заставлял. Это всё я сама, просто напридумывала себе, почему-то решила, что он должен по моей просьбе отказаться от своих целей.

Мы из разных миров, нам с Грачёвым просто не по пути. Спасибо ему за то, что не стал искать. Возможно ему и самому так проще. А я… У меня теперь есть мой малыш. Сынишка. Так УЗИ показало. Своенравный парень, как и его отец. Он ещё будучи пульсирующей точкой на экране уже стал мне невероятно дорог.

Знаю, одной будет сложно. И прекрасно понимаю, что скрывать от Стаса не имею права. Я обязательно ему расскажу, познакомлю с сыном, если захочет, но позже. Пусть отболит дыра в груди хоть немного, чтобы я хотя бы говорить в его присутствии смогла.

— Теперь на весы, — врач подаёт мне руку, помогая встать с кушетки.

Становлюсь на весы с замиранием сердце. Прибавки слишком маленькие, моему врачу это не нравится. Разницы с прошлым взвешиванием три недели назад снова нет.

— Живот подрос, а вес на месте снова, Ася, — сетует Захар Леонидович. — Это может быть допустимым, но с изначально избыточной массой тела. А ты и до беременности была худенькой.

— Что же делать? — беспокойство снова дрожит внутри.

— Есть нормально!

Я пытаюсь, правда. Но первое время еда просилась обратно, а сейчас желудок ноет. Гастроэнтеролог утверждает, что это временно, из-за растущего живота, выписал кучу таблеток, а я и из запихнуть не могу. Может бы и ела, если бы кто готовил. А саму мутит от готовки. Вот и получается не пойми что с питанием. Сюда же точит чувство вины, что уже не справляюсь, хотя мой маленький человек ещё даже не родился. А как же буду дальше?

В очередной раз хочется рыдать. Постоянно хочется, уже аж самой противно.

— Так, ладно, — смягчается доктор, заметив, как я поникла. — Если в следующий раз снова мне что-то не понравится, положу в стационар.

О нет! Только не больница!

Но я киваю, с ним лучше не спорить, себе дороже выйдет.

Поправляю одежду, сажусь на стул и жду, пока врач заполнит мою обменную карту.

— Держи, — заканчивает и отдаёт. — Ася, — говорит спустя пару секунд, — одной трудно. Дальше будет ещё сложнее. У тебя же есть родственники…

— Я справлюсь. Правда.

Любому другому я бы уже нагрубила, ткнув, что это не их дело. Но не с доктором Зерновым. С ним как-то не получается, да и не хочется.

Он прищуривается, но тут же улыбается, потом даёт бумагу для подписи и провожает до ресепшна.

По дороге домой я планирую заехать в супермаркет и купить полезных продуктов. Надо начинать есть хотя бы понемногу.

Однако в автобусе меня так укачивает, что я скорее спешу доехать до дома. Всё, чего сейчас мне хочется, так это выпить горячего чая и лечь спать. А завтра точно-точно съезжу в магазин или на рынок.

Утром же следующего дня мне присылают срочную контрольную работу. До трёх часов работаю, прерываясь лишь на короткую разминку и чай. Опять мутит меня. Двадцать пятая неделя, а всё-равно желудок возмущается.

Но надо набрать хоть немного веса. Иначе Захар Леонидович даст настоятельную путёвку в стационар, где будут заставлять пить компот из сухофруктов и делать всякие жуткие уколы. Поэтому заказываю пиццу. Не сильно полезно, но хоть кусочек, а должно получиться съесть.

В двери стучат уже через полчаса. Я ещё раз на всякий случай сохраняю документ и качусь колобком к двери, по пути читая сообщение от группы доставки.

Доставщик в форменной салатовой футболке и бейсболке протягивает мне планшетку, чтобы я поставила подпись. Уже собираюсь расписаться, как обращаю внимание на список заказа: перец красный болгарский, брокколи, морковь свежая, авокадо, лимон, яйца, креветки.

— Простите, это не мои продукты, — протягиваю планшетку обратно доставщику, но тут моё сердце ёкает.

— Ещё как твои. А то удумала моего сына пиццами кормить.

* * *

Я ожидала увидеть его первые два, ну от силы ещё три месяца. А потом поняла, что отпустил. То ли осознал, то ли, наконец, освободился. Ну или может ему было просто всё равно. Но уж точно не сейчас.

Поэтому мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, что передо мной на пороге, сняв зелёную форменную бейсболку доставщика пиццы, стоит Стас.

— Привет, Стас, — отхожу в сторону приглашая его войти.

Не захлопывать же истерично дверь перед носом. Очевидно, что нам нужно поговорить, речь ведь не только о нас.

Грачёв заходит в коридор, снимает обувь и делает шаг ко мне. Прошло полгода, а у меня в грудной клетке всё замирает. Не отпустило. Не отболело. Так просто и без последствий такая зараза, как любовь, не проходит.