Моя причина любить снег

Кажется, Коля действительно психанул, потому что дверь громко хлопнула, закрываясь. А может быть, и нет, не могу сказать точно. В тот момент мир мой был сосредоточен лишь на долгом поцелуе, ощущении мягких губ парня на своих и приятном запахе его одеколона.

Потом же мы праздновали Новый год, пили шампанское под бой курантов и жгли бенгальские огни, провожая старый год. На улице Зимин обнимал меня со спины, согревая, шептал что-то удивительно глупое… А когда пошёл снег, мы все вывалились на улицу, и я, стянув с рук перчатки, ловила на ладони снежинки, любуясь тем, как они тают, касаясь горячей кожи. Наверное, в тот момент я даже перестала ненавидеть снегопады, заразившись обожанием Никиты.

Жаль, что я забыла: наши с Зиминым "отношения" – всего лишь хорошая пьеса, поставленная для единственного зрителя, который, похоже, всё-таки купился. Всю ночь даже не попадаясь нам на глаза, он подошёл ко мне под утро, вырывая из сказки в реальность.

Мы стояли в фойе на втором этаже – куча народа, множество лишних глаз… Пожалуй, Коля мог бы выбрать место и время поспокойнее, но даже сейчас он пожелал быть на публике, особенно после того, как несколько часов не давал о себе знать.

Вроде бы всё было замечательно: девчонки рассказывали очередной анекдот, над которым мы, конечно же, дико смеялись. Я двумя ладонями вцепилась в тёплую руку Зимина, грея пальцы и ощущая исходящую от парня волну уверенности. Он словно помогал оставаться сильной и весёлой даже под утро, когда уже ужасно хотелось спать. Да что там! Никита сам, казалось бы, был удивительно бодрым и счастливым. Усталость? А он знает, что это такое?

Колю, кстати, первым заметил именно Зимин – притянул меня к себе, чуть разворачивая в сторону подходящего парня… и отступил, осторожно вытянув руку из захвата моих ладоней. Правда, уверенность осталась – сейчас я была готова дать этому блондинистому придурку любой отпор.

– Соф, я хотел кое-что сказать, мы можем отойти? – остановившись всего в шаге от меня, спросил Барабин.

Сердце стукнуло, по телу прокатилась нервная волна. Я автоматически сжала пальцами воздух, будто забыв, что больше не держусь за руку Никиты, хотя… если честно, действительно забыла. Зимин помнил, для чего мы всё это затеяли, а вот я, кажется, напрочь выкинула данную информацию из головы.

Безумно хотелось обернуться, посмотреть, где же Ник, не ушёл ли. Но кое-как удалось перебороть себя и не ударить в грязь лицом перед Колей – Зимин рядом, когда он нужен. Это просто факт! Неоспоримо.

Так что соберись, Софи! Ты – не размазня.

– Зачем? – усмехнулась, незаметно выпрямляя спину, чтобы казаться хоть чуточку выше. – И здесь можно.

Конечно, ты же специально подошёл именно сейчас, чтобы быть в толпе. Чего тогда предлагаешь отойти? Из вежливости?

– Лучше всё же уйти.

– Почему же?

– Это не для лишних ушей.

Я отрицательно покачала головой, настаивая на своём:

– Если нужно, давай здесь.

За спиной явственно услышала смешок веселящегося от такой ситуации Зимина. Коля же нахмурился, кинутый на меня взгляд был раздражённым и недовольным, будто "эта мерзавка" срывает все его планы. Ну, если так, то просто прекрасно!

– Великолепно, – фыркнул Барабин.

Я уж думала, что Коля развернётся и уйдёт, но нет – вместо этого парень выдал нечто, шокировавшее, наверное, нас всех. Ну, по крайней мере, меня и Никиту – точно.

– В общем… Хорошо, я извиняюсь, был неправ, когда требовал от тебя такого, – с неохотой, зло и напряжённо, но он говорил. – Так что хватит выпендриваться, возвращайся. Мы же прекрасно знаем, что ты меня любишь, этого не скрыть.

Начал за здравие, закончил за упокой… Если сперва ещё казалось, что Коля просто так неумело извиняется, то от последней фразы у меня чуть челюсть не свело. Как же самоуверенно и нагло! "Хватит выпендриваться…"

Потому думала я недолго, что ж…

– Хочешь прощения? На колени, – прозвучало удивительно легко и спокойно, будто я всю жизнь только и делала, что приказывала.

– Что? – не хочет поверить, не может.

– На колени, – повторяю с каким-то странным удовлетворением, расползающимся по телу. Наверное, именно так чувствовал себя Барабин, постоянно унижая меня.

Все смотрят на нас, прислушиваются, пытаясь понять, что происходит. Коля и на этот раз получил внимание обожаемой публики, только вот, пожалуй, не рад этому. Парень не любит, когда его принижают. Да что там! Коля в принципе не знает, что такое быть "прилюдно униженным", он же богач, красавчик, герой…

– Чего?! – уже на повышенных тонах, в ответ – лишь моя улыбка. – Ты что, охренела?

– Это моё условие. Прощу тебя, только если попросишь на коленях.

Барабин замолчал, глядя на меня, внимательно и даже настороженно. Наверное, он ещё думал, что всё это шутка. Хотя, если честно, сама тоже не могла понять собственные чувства: с одной стороны была волна наслаждения и довольства, что удалось отомстить да доказать, что мои слова что-то стоят, а с другой… я ведь уподобляюсь ему, Николаю Барабину, жестокому и двуличному.

– Это шутка, да, Софи? – хмуро и всё так же громко.

– Нет, – я отрицательно покачала головой.

Со всех сторон послышались смешки, кто-то из "зрителей" уже даже откровенно ржал – их не самый трезвый организм воспринимал всё происходящее как забавное представление. На самом деле, отоспавшись, они могут и не вспомнить обо всём этом – да разве важен им какой-то Коля? – но для парня громкий смех окружающих оказался решающим. Ведь смеялись над ним.

– Ну ты пиздец, Разина. Рехнулась! – громко, чтобы слышали все. – Никогда и ни за что, ясно? Ишь ты, сучка, ещё приказывать тут решила. Я и так извинился, хватит вы*бываться. Сюда иди!

И он указал пальцем на пол рядом с собой, призывая подойти, словно сторожевого пса, но отдачи не получил – я так и осталась стоять на месте. Неподчинение прямо-таки вывело парня из себя. Ещё раз обласкав меня всеми лестными, он резко развернулся и пулей помчался вниз, на первый этаж, по пути явно не забыв шибануть какую-нибудь вертикальную поверхность ногой или кулаком, ибо грохот стоял несусветный.

Ну а я же только и смогла, что сделать пару шагов назад да практически повиснуть на мгновенно оказавшемся рядом Зимине. Разговор с Колей вытянул последние силы, физические и моральные.

Однако Барабин успел пообщаться наедине и с Ником, чуть позже, когда все уже собирались разъезжаться по домам. Наверное, Коля просто понял, что в такой ситуации нужно вновь попробовать вернуть хотя бы друга. Впрочем, смысла в его поведении Зимин просто не видел, даже не понимал, зачем парень так суетится.

– Ну, теперь-то ты понял, что эта девка просто рехнулась? – сходу заявил Коля, быть хоть каплю вежливым он так и не научился. – Я был прав, Ники. Я же говори-ил.