Моя причина сумасшествия

После этих слов он провел моим пальцем по своему лицу. Не знаю, какой смысл вкладывал в эти слова Пит, но он явно не ожидал, что после этой фразы я резко отшатнусь от него. Сначала я его бросаю, а затем из-за меня его избивают до полусмерти. Действительно, куда еще больнее, после уничтожения человека физически и морально?

— Это все из-за меня. Тебе угрожали по моей вине. Я ввязалась в эту ненормальную историю с бандитами, тайной информацией, перестрелками и угрозой жизни, — буквально проревела я, не заметив, как начала плакать. — Я не хочу всего этого. Хочу, чтобы все было, как раньше. Хочу домой, хочу засиживаться на работе допоздна, хочу по утрам пить твой кофе, хочу по выходным смотреть старые фильмы, — я запнулась, вбирая побольше воздуха в легкие. — Хочу, чтобы все это оказалось кошмаров, хочу, чтобы не было твоих измен.

Я замолчала, продолжая плакать в тишине. Пит, после моей последней фразы закрыл глаза и отвернулся. А говорил, что больнее не сделаю. Проведи ножом по старым ранам и будет еще больнее, разве нет? Не стоило сейчас напоминать ему об этом. Да, в его изменах виноват он сам, но… это не значит, что наш разрыв он перенес легко. Он был готов за меня бороться, даже хотел сделать предложение. Только я от всего этого отказалась и решила вычеркнуть его из жизни. Но кто мне даст это сделать?

— Но это все реально, — продолжила я, успокоившись. — Когда я успела так нагрешить?

Поддалась истерике, издав непонятный смешок. Очень к месту, да. Только моей невменяемости не хватало, чтобы превратить этот разговор в абсурд.

— Как выглядели те, кто на тебя напал? Что они тебе сказали, ты помнишь?

Наверно, не лучшее время для того, чтобы этим интересоваться, хотя бы потому, что Питу сейчас трудно и больно говорить. Но чем раньше я все узнаю, тем раньше я планирую поквитаться с этими ублюдками. Смелое заявление для такой трусихи, как я. Но бездействовать, когда жизни твоих родных под угрозой? Еще большая глупость.

— Вряд ли тебе поможет то, что я успел увидеть. Их было двое. Один примерно моего роста, другой чуть повыше. У обоих темные волосы и довольно крепкое телосложение. Но никаких деталей я не успел разглядеть, прости. Глаза застелило кровавой пеленой, так сказать.

Один из них вполне подходит под описание того, что был в метро, а потом гонялся за мной по городу. Но под это описание также подходит процентов тридцать мужского населения города. Так что…

— Ничего, это уже что-то. Так они что-то говорили?

— Сказали передать тебе «привет». И этому, твоему тоже, — зло процедил он.

— Джеку?

— Да. Еще сказали, что все равно достанут флешку. А как скоро зависит лишь от количества друзей и родных, которыми вы готовы пожертвовать.

— Звучит, как угроза из дешевого боевичка.

— Ты когда-нибудь перестанешь сравнивать жизнь и фильмы? От тебя только и слышно: наношу эту маску для лица и выгляжу, как Крюгер из «Кошмара на улице Вязов»; я так часто спотыкаюсь, будто я героиня плохого ситкома; нашествие муравьев, я что, в фильме-катастрофе? Боже, а чего ты хотела, если устроила пикник у самого муравейника?

Это было неправильно, исходя из ситуации, и если учитывать, что всего лишь минуту назад я узнала, что бандиты обещали расправиться с моими родными, но я засмеялась. Впервые, за все время, что я нахожусь в больнице, помимо печали и гнева, пробилась хоть одна положительная эмоция.

Было приятно вспомнить все те случаи, что перечислил Пит. Да и я любила, когда он так шуточно меня попрекал за мои неудачи. И как бы я хотела вернуться в жанр «семейных комедий» вместо… Стоп, с этим и правда стоит заканчивать. Слишком много сравнений.

Пит тоже засмеялся, но резко перестал, так как боли дали о себе знать.

— Не лучшее время для смеха. Я обещаю, что постараюсь как можно меньше проводить параллелей со своей жизнью и фильмами.

— Не надо. Мне нравится эта привычка.

Мы замолчали, с теплотой прошедших лет, смотря друг на друга. Столько было пережито вместе. А сколько еще могло бы? И вновь эта чертова грусть.

— А где этот волосатый Джон Макклейн?

— Ты про Джека? Он у себя дома, скорее всего.

— Не пожелал сопроводить тебя в больницу? Странно, я думал, что он за тобой везде таскается. И домой, и на работу.

— Мы работаем вместе, поэтому он и был на моей работе. А домой я его пригласила в благодарность за помощь. Хотела угостить чаем.

— Так есть ли между вами что-то?

В голове всплыли воспоминания о наших двух поцелуях, если второй, конечно, можно назвать полноценным поцелуем. А также сегодняшний разговор перед тем, как я отправилась в больницу.

— Милли, стой, ты и правда, собираешься ехать в больницу?

— А ты мне предлагаешь сидеть здесь и ничего не делать?

— Мы обо всем позаботимся, останься. Там небезопасно. Ты не думала, что тебе могут устроить ловушку?

— Хватит. Вы уже обо всем позаботились. Видимо, именно поэтому Пит сейчас в больнице. Я поеду туда, тебе не отговорить меня. А если это ловушка, — я схватила с тумбочки флешку, — они, наконец, получат то, что хотят. Если от этого зависит жизнь моих близких, то я готова пойти на сделку с этими людьми. Вопрос в другом. Что будешь делать ты?

— Ничего. Иди, я не буду тебя останавливать. Но и с тобой я не пойду.

— Ничего, — ответила я Питу.

Он, не скрывая радости, улыбнулся. Наверно, подумал, что у него все еще есть шансы вернуть меня. Да и еще такая ситуация, ведь он пострадал из-за меня. Думает, что я сжалюсь и все прощу. Но этого не будет.

— Думаю, что тебе надо больше отдыхать. А этот разговор тебя утомил. Поспи. Обещаю, что когда ты проснешься, я все еще буду здесь. Конечно, если медсестра меня не прогонит. И да, если что, я сказала, что я твоя сестра. Милли Холзи. Имя я решила оставить свое.

— Тебе идет.

Нет, мне не шло. Эта фамилия вообще вряд ли кому-то бы подошла. Но не буду я ему об этом говорить. Просто мило улыбнусь в ответ.

— Спи.

— Я только недавно проснулся. Не хочу снова засыпать, к тому же, когда ты пришла. Мы можем столько обсудить, у нас столько времени.

— Не сейчас. Пит, ты с трудом говоришь, и пусть ты пытаешься это скрыть, я все вижу. Не мучай себя. У нас еще будет возможность все обсудить. Прошу, отдохни.

Я наклонилась к нему и мягко коснулась губами его лба.

— Хорошо, но когда я проснусь, мы с тобой поговорим.

— Обязательно.

Время, пока Пит пытался заснуть, тянулось очень долго. Он то и дело приоткрывал глаза, чтобы проверить, что я все еще на месте. Боялся, что я сбегу. Но весь сегодняшний день я была готова провести вмести с ним, в больнице. Лишь бы удостовериться, что ему больше ничего не угрожает, и он пойдет на поправку.