Моя профессия спаситель

Ани подобрала край пледа, как шлейф, прислонилась плечом к косяку, рассматривая ученого. Чем-то он здорово на академика Сатор походил, хоть тот больше на медведя смахивал и на кухне работать ему бы в голову не пришло. Но все равно сходство было, пусть и не внешнее. Скорее дело в ощущениях самой Анет: покоя и почему-то защищенности.

— Простите, я вас разбудил? — голос гоблинолога не то чтобы хлестнул, но весь покой исчез, будто не было его. А еще до Ани дошло: Саши заметил, как она его разглядывает и только Леди знает, что он на этот счет подумал. — Хотите еще вина?

— Извините, — пробормотала Ани, пряча горящие щеки за пледом. — Я пойду, наверное. Уже поздно очень.

— Ну уж нет, — ученый решительно захлопнул том, вложив между страниц мелко исписанные листочки, встал, вернее, воздвигся над столом, едва не задев головой лампу — все-таки он был очень длинным, хоть и не таким устрашающе худым, как раньше, — без ужина я вас никуда не отпущу. Хотя мясо наверняка пересохло и… Но давайте попробуем, что ли? Вдруг все не так плохо?

— А можно просто чай? Что-то есть совсем не хочется, — обычная вроде бы просьба вышла какой-то робкой.

— Можно и чай, — также не очень-то уверенно отозвался Саши. — Простите, Ани, я точно не в свое дело лезу, но вы выглядите устало. У вас что-то случилось?

— У меня столько всего случилось, — Сатор критически осмотрела с виду не слишком удобный табурет, но все же присела, пристроив ноги на угол пледа. — Только это не интересно.

— С чего вы так решили? Пока не расскажешь, не поймешь интересно это или нет.

— Да ну, — вяло отмахнулась Анет. Сознание — от усталости и недосыпа, наверное, снова поплыло куда-то вбок, делясь надвое: на существующее и наблюдающее. — Но если хотите… — Ани тряхнула головой, прогоняя наваждение. Опять ей показалось, что она на саму себя будто со стороны смотрит, словно из-за собственного плеча выглядывает. — Подождите! Саши, это вы делаете?

— Что? — не слишком убедительно удивился гоблинолог: и брови задрал, и лоб складками сморщил, и очки поправил, только вот Ани ему все равно не поверила.

— Ну вот это, — Сатор покрутила пальцем у собственного виска, описывая круги. Жест вышел странноватым и означающим совсем не то, что она показать хотела. — Гипноз, наверное, или просто магия? Гоблинские штучки, да? Вы так правду выпытываете?

— Да не выпытываю, что вы! — Саши растрепал пятерней вихор надо лбом и вроде бы покраснел — Анет его не очень хорошо было видно, лицо ученого в тени оказалось, а свет от лампы ей прямо в глаза бил. — Но магия, конечно, тут вы правы. Точнее, шаманство. — Он то ли дернул воротник рубашки, то ли просто его поправил, словно пряча что-то. — Впрочем, для вас разницы нет. Но я ничего не выпытывал, Ани, поклянусь, чем хотите. Это просто… Ну, помогает человеку сказать, что он на самом деле сказать хочет. Даже не сказать, а… Растормаживает, что ли?

— И зачем вам нужно меня растормаживать?

— Понимаете, первый раз, тогда я просто… Я не знал, как с вами заговорить, о чем! Вы такая… — Анет не знала, о чем он с ней на самом деле мог в парке разговаривать, но сейчас слова гоблинолога звучали вполне искренне и даже с какой-то отчаянной решимостью, что ли? — А второй раз мне показалось… Знаю, я влез туда, куда лезть совершенно не стоило, но вы выглядели такой расстроенной и потерянной, а этот ваш…

— Он не мой.

— Неважно. Я же видел, вы проглотите его хамство и…

— Он не хамил.

— Да не в этом дело! В сущности это очень просто! Всего лишь сказать, о чем действительно думаешь — и масса проблем сама собой снимется!

— А если бы я ему на шею бросилась? — как-то отстраненно поинтересовалась Сатор.

— Значит, так и было надо.

— Кому надо?

— Вам. — Саши стоял, кажется, сам не замечая того, разрывая исписанный листок на полоски. — Ани, вы на меня очень сердиты? — спросил гоблинолог после немалой паузы.

— Очень, — кивнула доктор.

— Понимаю. Когда к тебе в душу вот так бесцеремонно вторгаются… Давайте, я все же провожу вас до дома.

— Да не в душу, — поморщилась Ани, с табурета вставать не спеша. — Скорее, в твоей мусорной корзине. Даже со стороны смотреть-то противно, а еще и страшно: вдруг что-нибудь эдакое откопают? Но спасибо вам, Саши. Без вашего растормаживания я бы еще долго… тормозила. А теперь вот опыт есть. В следующий раз и сама смогу сказать, что думаю.

— И сейчас вы скажите, чтобы я отправлялся к хаосовым тварям, а к вам близко не подходил? — снова для начала изрядно помолчав, предположил долговязый.

— А сейчас я попрошу, чтобы вы меня все-таки накормили обещанным ужином.

— Правда? — Мужчина обрадовался так явно, что Анет неудобно стало, будто это не он, а она что-то такое неприличное вытворила.

— Правда. Только все же не надо так больше делать. Неприятно осознавать, что…

— Конечно, — Саши с энтузиазмом кивнул, едва не потеряв очки, и бросился к плите, по пути запутавшись в собственных ногах. Правда, они у гоблинолога журавлиными были, не мудрено в таких запутаться. — Клянусь, больше никогда и не за что! Честно говоря, я сразу же признаться хотел, да храбрости не хватило. Испугался, что вы мне после такого и руки-то не подадите.

— Ну, положим, храбрости вам не занимать. Кстати, все хотела спросить: тогда, с Нелдером… Ну, когда вы едва не подрались… Вы так странно стояли, словно сложиться хотели.

— А-а, — даже лопатки Саши умудрились выглядеть смущенно. — Это воинское искусство такое. Гоблинское, естественно.

— Так вы воин?

— Ну, в каком-то смысле да, — совершенно серьезно отозвался ученый, выставляя на стол блюдо с запеченной птицей, неясного для Ани происхождения; мисочки с чем-то весьма подозрительным; плоские тарелочки, чье содержимое больше всего походило на клубки червей разного цвета. — Я ведь там у них на самом деле долго жил. Поначалу как гость, а потом… Ну, в среде, можно сказать. Поэтому необходимо соответствовать. Знаю, что кажусь нелепым, но кое-что и я умею. Да и к тому же многое из того, что мы считаем неуместным и даже диким, для них норма. А это накладывает свой отпечаток.

— А привычка засовывать предметы за ухо у вас оттуда же взялась? — не без ехидства осведомилась Ани, совершенно невежливо указывая пальцем на его голову.

Саши вытащил из-за уха обрывок листа, который сам же совсем недавно исполосовал, глянул на него, будто впервые видел.

— Наверное, — пробормотал долговязый, застенчиво улыбаясь бумажному огрызку. — Знаете, не замечал. У них же нет карманов, вот я и… — Ученый снова засунул обрывок за ухо, демонстрируя Ани, что он «и», пожал плечами. — Давайте ужин. Это только выглядит странно, а на самом деле вполне вкусно. Вот, возьмите, такое надо есть не ложкой и не вилкой, а вот эдакими щипцами. Да, вот просуньте палец сюда.

— Действительно, неплохо, — призналась Анет, пережевывая что-то кисловато-острое, но с эдакой сладинкой, и совершенно неопознаваемое.

— Возьмите еще соус, — гоблинолог протянул Сатор голубовато-белую чашку. — И о чем вы так напряженно думали?

— Да ни о чем, — Ани едва не поперхнулась ярко оранжевыми «червяками» явно растительного происхождения. — В смысле, думала, конечно, но… А, Хаос с вами! Просто так получилось, что у меня теперь живет девушка, которую муж из дома выгнал. Вместе с котом. И что мне с ними делать, понятия не имею. У нее ни жилья, ни денег, ни родственников — ничего нет.