Моя профессия ураган

— И твои люди атаковали нас, — презрительно бросила я.

Он обернулся и хотел что-то громко сказать в зал людям. Но я дернулась…

Видимо, думал как-то пошутить, подсмеяться, устроить из меня хорошую хохму! И так, привлекши внимание, успокоить дурочку, чтоб не подымала скандала. Чтоб не было ей бесчестия. Я же принцесса, показывать на людях свои чувства — позорно… Знал, чем укусить… Я поняла, что это я сама чуть не легла под него, сама прямо подставилась, потеряв соображение, покорно обмякнув, и что он, наверное, держал меня, чтобы не закричала. Вот уж наверно издевался и презирал! То-то он так странно смотрел и смотрит на меня… Пытается успокоить, как доктор, анестезирует боль и ампутацию… Даже успокаивает, гнида… Но душа моя была слишком поражена сыгранным со мной предательством…

И ужасной, вдруг открывшейся истиной — в королевских Семьях никогда не было ни одной девочки за все время существования престола. И жизнь Савитри была в опасности — никто ж не знает, что именно люди двора, которых тут разгуливают сотни вместе с принцем — потенциальные убийцы моей любимой дочери.

Я с силой вырвалась.

— Позвольте представить вам, принц, мою старшую сестру Властительницу Маэ… — холодно сказала принцу, встав с пола, куда он ее сбил, моя младшая сестра.

Но я уже вырвалась, и скрылась между людьми. Я бросилась бежать, пока еще не было поздно, пока горе от страшного предательства не парализовало меня, не убило меня, пока не убили мою дочь. Я так мечтала показать ее ему, как мы вместе будем радоваться. Могла ли я подумать, что мои молитвы и тоска по любимому обернутся таким страшным циничным оскалом, что хрупкий облик рассыплется безвозвратно. Могла ли я подумать, что отец его будет убийцей своей дочери? Меня всю трепало… Быстрей, быстрей к Савитри… Быстрей, пока я не потеряла разум, честь, достоинство, и саму крошечную дочку… А я ж сама бросилась ему на шею, буквально повисла, обмякнув, на нем, потянув за собой.

Ибо, как не содрогалось от горя мое сердце, но этого человека я любила… Как я себя вела — безжалостно констатировала я. Сначала он ничего не понял, ведь я была в простой одежде, и он даже не назвал меня женой, будто я служанка… И не опроверг слова про аэнскую невесту, — лихорадочно думала я, захлебываясь слезами и спеша в свою комнату. Он обманул меня как человека, как простую сельскую девчонку аристократ. Остальное ничто не изменило бы, даже если б он и захотел жениться на принцессе взамен кого-то. Этот маленький факт изменил все. Впрочем, они атаковали меня и в замке, так что этот ублюдок все знал, — поняла я. Этот факт ничего не менял…

— Ты, оказывается, хорошо знала принца, — укоризненно поймала меня красавица Ришка, смотря на меня ошалелыми от потрясения глазами. — А говорила… Как…

Я механически оттолкнула ее. А потом спохватилась, и притянула обратно. Я, оказывается, не смотря по сторонам и ничего не видя от горя, просто натолкнулась на нее. Она возбужденно потребовала:

— Расскажи, где вы познакомились? Ты давно его знаешь?

Я обернулась, бросив полный боли взгляд, туда, где все еще стоял принц с сестрой, которая все еще дергала его за руку. Видно по инерции… Она же ничего не видела — нас с принцем скрывала от всех колонна. Рука ее все еще лежала на его руке, и она что-то требовала.

— Ооо, я прошу у Вас прощения, — услышала я, как с очарованием и утонченной вежливостью, но не спуская с меня глаз, попросил прощения принц у нее, — но у меня возникли проблемы и я пройду с вами чуть позже…

Я видела, что он не отвел лица от меня.

— Вы знакомы? — вырвалось у моей сестры.

— Я думаю, да… это можно так назвать… — на ходу сказал принц, все так же не отрывая от меня взгляд, впившись и ведя им за мной… Чтобы я не исчезла…

Или не обратилась к кому-то здесь, сказав правду? Что мерзавец, которого тщетно вычисляли мои тэйвонту, стоит вот? Меня просто трепало от боли, отчаянья, безысходности, накатывающего ощущения страшного, нечеловеческого горя и поражения, убития души, перед которым даже гибель любимого — ничто. Он оказался недостойным любви!!!

Я видела издалека ошарашенное и растерянное лицо своей сестры…

Никто, впрочем, ничего не заметил, так быстро и в таком укромном месте все произошло.

Но я уже рвала прочь, отбросив руки любопытной подруги, ибо было не до нее, и стараясь не привлекать внимание, ибо каждая секунда могла стать гибелью моей дочери. Ее могли убивать именно в эту минуту, стоило подпустить кого-нибудь из двора поглядеть на нее… Дочь! Это на мгновение заслонило от меня все… Не было время на обиды Ришки.

— Потом…

— Как ты… — только и услышала я вслед.

Мысли мои были заняты другим… Гибель младенца стала бы достойным венцом сегодняшнего дня… И расплатой за глупость… Никто же не подозревает, что именно любой из окружения принца, в том числе и он сам, могут убить ее. Если она еще жива!!!

Стараясь не привлекать внимания, я крайне быстро прошла коридорами и прошла сквозь стражу у ворот своей спальни и детской, бывших смежными…

— Никого не пропускать, — тихо приказала я, убедившись, что снаружи вроде бы все нормально, и никто не заходил. И жестко повторила для того, чтоб не было никаких сомнений кривотолков. — Никого! Особенно людей двора и даже тэйвонту, связанных со двором…

Как я ни старалась скрыть свои чувства, но мое лицо, очевидно, было искажено болью, потому что меня удивленно окликнули — что случилось?

Но я уже вошла в комнату, ибо не было времени, так сердце болело и боялось, что с ней что-то случилось, а они ничего не знали, не останавливаясь, и окликнула:

— Савитри?

— Спит! — тихо сказал мой тэйвонту, вынырнув из комнаты. — Набегалась…

— Но она жива?!? — не выдержала я и подбежала к кроватке. И только тогда вздохнула первый раз облегченно.

— Жива! — я обессилено опустилась на кровать.

Глаза мои застлили слезы облегчения. Я плакала и смеялась, пока не поняла, что это истерика. И лихорадочно зажала себе рот. Я ничего не могла думать и правильно себя вести — правильно, настоящая сумасшедшая…

На меня поднялись удивленные глаза моего тэйвонту — вздох облегчения, вырвавшийся у меня, был поистине непритворным… Если, конечно, этот ужас сумасшествия можно было назвать вздохом…

Оба моих охранника, сейчас бывшие у Савитри встревожились.

— Что случилось? — дословно повторил он вопрос тэйвонту. — На тебе лица нет…

Ты волнуешься как девочка!

Да, я действительно не в силах, наверное, была побороть накатившее волнение, — ехидно подумала я с иронией над собой, — если бездумно хохотала, дергалась, плакала как помешанная…

— Хан, — наконец через силу, смех и слезы сказала я, — я не могу тебе объяснить причин, но только что выяснилось, — горько подчеркнула я, — что нападения на меня и особенно Савитри связаны со Двором… Официально! — я закусила губы… Слезы со сдавленным хохотом так и рвались у меня из глаз.

Доигралась!

— Но…

— Не спрашивай! — перебила я, ибо боялась, что у меня не сохранится рассудок и я не успею предупредить. — Но никто, абсолютно никто, принадлежащий двору или связанный с ним или королевской Семьей не должен даже приближаться к Савитри.

Даже тэйвонту Двора! — задыхаясь, закончила я. А потом вскочила.

Они смотрели на меня… Это было ужасно… Но я не обращала внимания на своих тэйвонту, ибо они были как часть правителя… Они смотрели на меня, как на тронувшуюся…