Моя птичка

Задержав дыхание, не выдерживаю — глубоко втягиваю ноздрями запах моей девочки и со стоном переворачиваюсь на спину. Кожа горит, несмотря на то, что в комнате прохладно. На ночь открываем створку, чтобы спать спокойно, а не потеть от летней жары. Аня переворачивается следом и кладет ладонь прямо на мой стояк.

— Чш-ш-ш, а-а-а, — бьюсь затылком в подушку и стискиваю зубы.

Перед глазами пролетают искры, когда крепко зажмуриваюсь и облизываю губы. В голове созревает план Х «Спящая красавица и её извращенец-муж». И очень близок к его воплощению в жизнь. Привык, что каждую ночь получаю порцию удовольствия. И меня дико ломает от его нехватки.

Лежу ещё пять минут, пытаясь переключиться на сон, но…

Аня в топе и трусиках, которые очень легко стянуть.

Сглатываю слюну, которая выделяется в больших количествах, благословляя меня на грех.

Тихо, но бодро подрываюсь с постели, чтобы снять стресс другим способом. Натягиваю на себя трико и выхожу из спальни, осторожно прикрывая дверь. Бесит, что Ленка заняла любимый диван в гостиной и сопит в МОЮ подушку!

Скрипя зубами, на цыпочках крадусь к кухне, и чуть ли не с разбега падаю вниз. Отжимания пойдут на пользу. Спорт ведь всегда спасает.

Через несколько минут, изрядно вспотев, понимаю, что ошибся. Лежу на полу, проклиная Метелькину и Стасяна. Вот, бля, не раньше и не позже им приспичило нажать на ПАУЗУ.

Не менее нервно поднимаюсь, иду в ванную и, скинув одежду, встаю под холодные струи воды. Кожу тут же пронзают тысячами иголок, но я терплю, прикрыв глаза.

Фантазии об Ане не утихают после нескольких минут ледяного ада. Я переключаюсь на работу, думаю о предложении Стаса. Вряд ли отец согласится. Астапов никогда ему не нравился. Нет, он его не ненавидит, но и симпатии не испытывает.

Насухо вытираюсь полотенцем, снова натягиваю на себя трико и возвращаюсь в кухню. Свет от фонаря проникает через край жалюзи. Поднимаю вверх, открываю створку и беру вейп.

Ане не нравится запах сигарет, да и я не вредитель. Парю чисто на нерве и крайне редко.

Сейчас тот самый момент, когда мне жизненно необходима мнимая доза успокоения. Затягиваюсь, ставлю локти на подоконник и выдыхаю в открытое окно, глядя на пустой двор. Сегодня нет веселой толпы на детских качелях. Обычно ребята поют песни под гитару, дерутся, мирятся и портят здесь девочек. Видимо, вместе с Метелькиной пришла чума похлеще её самой. В радиусе километра всех оттолкнула.

Прищуриваюсь, наслаждаясь моментом, и вдруг чувствую, как по спине пробегают ноготки и спускаются прямо к паху, обхватывая все ещё неспящий член. Уголки губ дергаются вверх, но меня тут же прошибает осознанием.

— Ленка! — рычу тихо, разворачиваюсь и отталкиваю её от себя.

Метелькина выставляет ладони вверх, закатывая глаза. На ней кружевной пеньюар, не скрывающий фигуру.

— Да, ладно тебе, Яр, — ступает ближе. — Ты же сам показал мне своего зверя.

— Это. Было. Случайно, — от злости крепче сжимаю вейп.

— Аха, — подается вперед, чуть ли не припечатываясь своими варениками к моим губам.

Успеваю шагнуть в сторону, и она неловко мажет ими по моему подбородку. Тут же вытираю след пальцами. Противно, пиздец просто.

Член сдувается, как лопнувший шарик. Если бы и звуки те же издавал, то событие стало бы исторически эпичным и достойным Оскара за самую позорную роль.

— Яр, ну ты же хотел меня в школе. Сам за мной бегал.

Грешен. Когда мне было пятнадцать, и сперма начала бить в яйца, как Пухляш в гонг, я увидел в Метелькиной объект вожделения. Она выделялась среди других фигурой с выпуклостями, которые не особо скрывала одеждой. Откровенные вырезы, короткие юбки и платья, облегающие штаны — все для того, чтобы пацаны капали слюной и подрачивали на её порочный образ.

Тогда у неё были свои губы, ресницы и волосы. Сейчас подростковый ажиотаж спал. У меня лишь на Аню постоянная эрекция, и тошнотворные позывы в сторону других, особенно Ленки, которая слишком открыто себя «дарит».

— Я Аню люблю.

— Все изменяют, Яр, — Ленка прикусывает губы, спуская бретельку с плеча. — Ты не исключение, а Анька, — хмыкает, — она ничего не узнает.

— Лен, скажи мне, ты дура? — толкаю вейп в её руку.

Вторая лямка пеньюара падает вниз, и Метелькина удивленно округляет глаза и губы. Её грудь покачивается от этого действия, и я сглатываю.

— Ты дурак, если откажешься, — произносит эротичным шепотом.

Делаю шаг к обнаженной подруге жены и усмехаюсь, глядя ей в глаза.

— Чтобы завтра свалила из нашей квартиры, — чеканю каждое слово. — Или я Ане расскажу, как ты страдаешь по Стасу.

— Она тебе не поверит, — заявляет, нагло изгибая бровь, и не спешит прикрыть срамоту.

— Да? Я могу прямо сейчас ее позвать, хочешь?

Сопит, как взбешенная белка.

— Мне некуда идти.

— Найдешь, — прохожусь по ней презрительным взглядом. — С такими способностями будет много желающих приютить тебя.

— Козел.

Дергает на себя прозрачную ткань. Из глаз летят молнии.

— Надеюсь, ты меня услышала.

— Услышала, но зря ты отказываешься. Такой возможности утешить меня больше не будет.

— И слава богу.

Кидает вейп на подоконник.

— Мудак ты, Богульский. Был, есть и будешь им.

С фырканьем вылетает из комнаты, оставляя после себя противный запах духов.

4. Метель снова заметелило

— Ладно вам, дядь Саш, разве деньги лишние?

Стасян усердно уговаривает моего отца на заключение сделки с «АвтоГЕРМЕС». Я кручу гайки под очередным заказом, стараясь быть сфокусированным лишь на работе. Бессонная ночь сказывается. Уснуть я так и не смог после закидонов Метелькиной. Лежал рядом с моей девочкой и ждал, когда её «подруга» свалит в рассвет. Правда, свалить пришлось мне. В шиномонтажке много дел, и до встречи с одноклассниками необходимо раскидаться. Наверняка, Анюта захочет освежить гардероб. Деньги, как говорит сейчас Стас моему отцу, не лишние.

Вытирая пот со лба, продолжаю закручивать гайки под выкидышем российского АВТОПРОМА. Мог бы помочь Астапову уговорить батю, но что-то меня останавливает. Отцовские принципы, наверное.

— Купить меня пытаешься? — даже представляю, с каким выражением лица стоит предок, когда говорит это.

Будь я мелким, уже бы в штаны наложил, а так лишь усмехаюсь. Уж кому-кому, а мне досталось от него в детстве за свои маленькие шалости.

— Нет, дядь Саш. Я вам предлагаю выгодное сотрудничество.