Моя Родина – смерть

Как только в наушниках протяжно пикнуло, снайпер плавно нажал на курок. Хлопок. Пуля вошла точно под правую лопатку. Мужчина дёрнулся, выгнул спину коромыслом и не упал. Чушь. Такого быть не могло. Спереди у него должна была образоваться дыра размером с тыкву. Вот надо же… От удивления снайпер даже не успел передёрнуть затвор и послать вслед первой пуле вторую. А мужчина повернулся и посмотрел, как стрелку показалось, прямо ему в прицел. Спереди у мужчины, там, где должно было быть сердце, действительно дымилась рваная воронка, заполненная чёрно-красным, стекающим по его рваной одежде киселём. В остальном повернувшаяся лицом к снайперу нежить ничем не выдавала своего беспокойства по поводу, для всякого другого, смертельного ранения.

Наконец он загнал патрон в ствол. Снайпер ещё до второго выстрела понял, что нежить умирать не хочет и решил стрелять в голову. Так и не успев как следует прицелиться, снайпер выронил винтовку. В мозг ему словно вбили толстенный раскалённый гвоздь сотку. Он застонал, на губах повисла розовая пена, а из уголков глаз выплеснулись тонкие струйки крови. Он заскрежетал зубами, вцепился ногтями себе в виски, пытаясь выскребать из-под черепа страшную, разламывающую кости на щепы боль, вытянул шею и умер.

Между охотником и избранником больше никто не стоял. Внутренности Сила спеклись и вывалиться наружу уже не могли. Дыра мешала, но драться он мог. Главное было не сорваться и не раздавить одной лишь силой воли стоявшую перед ним козявку, осмелившуюся с ним в игры играть. В бою с лучшим бойцом на планете, он не хотел использовать способности, которые изначально бы давали ему преимущество. Другое дело, если избранник действовал вот так, как сейчас, из-за угла. Отдавая дань его изобретательности, Сил двинулся вперёд.

Рубка. По-другому то, что случилось затем, просто не назовёшь. Кри действовал на контратаках, уповая на силу своих хуков и твёрдость колен. Печень, челюсть, висок. Висок, рёбра, челюсть. Оба бойца работали по этажам, защищались корпусом, проваливали друг друга, били по глазам, в пах – лишь бы нанести больше повреждений. ШТРАМБ! Правый кулак Кри влетел в нижний треугольник челюсти. Сил отвечает апперкотом в район сердца и сразу по челюсти снизу. Двойной левый джеб прерывается двойным левым крюком. Рассекает воздух лоу-кик и бедро избранника наливается изогнутой сарделькой лиловой гематомой. В пылу боль можно терпеть дольше, приход отсрочен горячкой борьбы.

Левое колено взлетает на уровень головы избранника и, попадая в надбровную дугу, рассекает кожу до кости. Он падает на колени и обхватив Сила за ноги заваливает на спину. В воздухе охотник разворачивается и опускается сверху, обрушивая молот кулака на переносицу Кри. КРАНК. Нос сломан. Лицо заливает кровь. Красная лужа и в ней плавают два вытаращенных в ярости голубых шара ошалелых глаз. Сил лупит прямо по одному из них. Хлопок.

Прострел чудовищной боли и Кри, окосев и получив адреналиновый удар, сбрасывает с себя охотника. Он бросается вперёд, левой пятернёй вцепляется в кадык Сила, а правую запускает в дыру ранения, оставленную снайперской пулей. Он шарит внутри и давит пальцами попискивающие отростки органов, разрывая кровеносные сосуды и лёгочные альвеолы. Вмявшись в один катающийся по гравию мясной шар, два изуродованных бойца мутузят и рвут друг друга как бешенные псы. Шея избранника попадает под колено, на изгиб. Сил подтягивает ступню и закрывает узел; давя руками на затылок, он перекрывает приток кислорода в мозг коварного избранника. Тот крутиться и пытается освободиться. Рывок, другой, но ловушка становиться лишь безнадёжней. Кри задыхается. Оттолкнувшись ягодицами, Сил подпрыгивает вверх, скручивается всем телом и ломает шейные позвонки избранника.

Шум воя сирен слуг правопорядка нарастает, пора завершать начатое дело. Мозг Кри перемещается в коробку-колбу и Сил покидает поле боя победителем. Такая лютая схватка, такое бескомпромиссное противоборство ему нравится. Не просто пустая трата времени, а заслуженное убийство.

И всё-таки этот фекальный мир с его тупой жадностью и худым духом следует наказать. Не просто ловить и ампутировать лучших бойцов из реальности миров, но и разрушать цивилизации ему было не впервой. Он поднялся на десантной шлюпке на орбиту, оставил розовый гостинец в холодильнике хранения и перешёл в боевой блок. Блок отшвартовался от невидимой громады корабля, перестроился, подстроил боевые системы под прохождение защитных порядков ПВО планеты и нырнул в атмосферу, неся смерть всем встречающимся на его пути городам.

Боевой блок, ставший зубчатым диском, летел на высоте пяти километров и с его вращающихся по краям круга зубцов срывались тяжёлые жидкие искры и падали каплями негасимых пожаров в города. Здания взрывались словно стеклянные, небоскрёбы трескались от жара, разваливались, и тучи пыли, поднимаемые их падающими на землю обломками, быстро краснели и начинали гореть яркими газовыми облаками. Центр мегаполиса подламывался, оседал вниз, стекленел, становясь раскалённой линзой, фокусирующей жар в небо, уничтожающей конусы обитаемых воздушных островов столбом направленного пламени. Попытки остановить полёт диска, предпринимаемые истребителями, успеха не имели: все самолёты плавились, стекали жидким металлом ещё на расстоянии ста километров от боевого блока корабля Сила. Ракеты же, выпущенные по диску, откланялись от курса и, как правило, возвращались назад, уничтожая породившие их комплексы ПВО.

Целую неделю Сил творил уничтожительный беспредел, пока его злоба немного не поутихла, а дыра в груди не зажила, и большая часть городов планеты ни оказалась уничтоженной.

Глава 6

Буйство. Так можно было назвать то, что встретило Сила на следующей планете. Первобытный прекрасный мир, населённый гигантскими монстрами, общая биомасса которого была в десятки раз больше, чем у большинства предыдущих. Мир, в котором лишь недавно затрепыхался зародыш разума. В этой звёздной системе было две обитаемые планеты и та, на которую спустился Сил, находилась в менее эрегированном состоянии вечно голодной агрессии, но на соседней не было разумных существ: им лишь предстояло там появиться, если вообще при таком уровне заселённости разными жуткими хищными видами, постоянно жрущими и жующими друг друга и даже себе подобных, это было возможно. Её соседка выглядела благоприятнее для существования человека. Хотя и на ней чудес безжалостной эволюции тоже хватало. Три больших материка, сплошь покрытые непроходимыми джунглями и безбрежный, бездонный, жёлтый, под цвет ядовитого планктона его населяющего, океан, несущий в кровавую вечность свои перенасыщенные примитивными и хищными гадами воды. Более развитые виды в океане не приживались. На материках дело обстояло иначе. Гор на суше практически не было. Холмы, овраги и не более. Появление горных хребтов и кряжей ещё только намечалось появляющимися то тут, то там разломами в земной коре с бушующей в них раскалённой магмой.

И среди всех первобытных опасностей в лесах жило сводящее своим жутким многообразием племя животных: начиная от плотоядных насекомых и заканчивая появившимися несколько тысяч лет назад троглодитами – звероподобными людьми. Такие же фантастически злобные твари, как и окружающие их хищники, за исключением того, что в своих узколобых покатых черепах они носили мозги, одухотворённые тёмным разумом. Только особь, имеющая душу, могла начать долгий подъём на вершину прогресса, а значит, и завоевать трон повелителя пищевой цепи. В существенный довесок к их физической мощи и выносливости добрый дедушка создатель наделил их способностью общаться с себе подобными, а иногда и со зверями, на расстоянии. Они умели передавать мысли и читать тени мыслей более примитивных созданий. За этот их талант отвечал нарост, торчавший чуть повыше лба в форме шишки, густо поросшей кудрявым смолистым волосом, больше похожим на шерсть.

Орда одетых в шкуры троглодитов, вооружённых дубинами и каменными топорами, нужная Силу постоянно кочевала, не проводя и трёх ночей подряд на одном месте. Люди, чтобы выжить, вынуждены были постоянно передвигаться – бегать и преследовать, иначе их ждала лишь участь жертвы, кусков двуногой пищи, самих напрашивающихся в желудок к хищному зверю. Среди четырёх десятков протолюдей был троглодит, который представлял собой самого страшного разумного бойца на этой планете: по совместительству он руководил племенем, вёл его вперёд как вождь. Совсем не удивительно для первых времён существования людей на заре человечества, когда такие качества, как крепкие зубы, острые когти, ярость в бою, ценились выше, чем интеллект. Правда, необходимый экземпляр обладал острым пытливым умом и простым глупым дикарём его не смогли бы назвать и в период межпланетных перелётов.

Сделав первый шаг на грунт, Сил почувствовал, как под его десантным ботинком зашевелилось. Он был одет в лёгкий комбинезон, обтягивающий тело непроницаемой, для внешних воздействий (вирусов, болезнетворных микроорганизмов), прочной плёнкой и, тем не менее, позволяющей дышать. Ощущать как твои ноги облапили и тянут под землю сотни червей, сороконожек, жуков малоприятно даже для бога, если не сказать больше. Анатомия аборигенов подстроилась под столь негостеприимные природные условия. Троглодиты имели на ступнях и ладонях толстый ороговевший слой кожи, похожий на кору старого дерева. Слой эпидермиса надёжно защищал от надоедливых опасных паразитов, кишевших в земле. При необходимости залезть на отвесную стену, пройти по льду, подняться наверх по гладкому стволу папоротника, из жёсткой, как подошва армейских ботинок, кожи конечностей выходили чёрные короткие волоски щетины. Волоски, при необходимости, смазывались неким клейким веществом и помогали держать равновесие на разных плоскостях разной степени скользкости, превращая гоминидов в разумное подобие мухи. Вообще местные двуногие обладали толстой шкурой, и не любой хищник мог добраться до их сладкого мяса.