Моя страна - прежде всего!

— Я сняла небольшой домик в пригороде, поживём пока там. Потом я куплю какой-нибудь дом для постоянного проживания. Там так красиво… Чудесный сад… Ну как, ты согласен? — затаив дыхание, спросила она. Странно, представив его отказ, ей стало так грустно..

— Что ж, хорошо, если меня сразу после выписки не вызовут на службу, то почему бы и нет? — ответил Гюнтер, при этом взглянув на медсестру, которая по-прежнему находилась в палате, то ли собирая посуду после обеда, то ли протирая стол.

Аннелизу охватила радость и облегчение.

— Мы рады, что ты согласился. Верно, Катарина?

— Да, Гюнтер, поверь, ты не пожалеешь! — поддержала её верная подруга.

Внезапно Гюнтер нахмурился.

— Вот только..

— Что? — с беспокойством спросила она, синхронно с Катариной.

— Думаю, герру Бломфельду будет неприятно моё присутствие. Да и мне не доставит удовольствие видеть его рожу… — процедил Гюнтер, видимо, вспомнив что-то.

— А его и не будет! — радостно переведя дух, ответила Аннелиза. — После пожара я заявила ему, что подаю на развод и не хочу больше его видеть. Так что, приезжай, Гюнтер, встретим тебя только мы и Роланд.

Гюнтер улыбнулся. Аннелиза поймала себя на том, что ей хочется видеть такую улыбку у него на лице как можно чаще… Словно тёплый ветерок на неё подул.

— И как он отреагировал?

— Как? Начал кричать на всю улицу, ругаться на нас… Не хочу вспоминать! — тряхнула головой Аннелиза.

— Тогда с удовольствием приеду! — ещё шире улыбнулся он. Со стороны медсестры донёсся какой-то странный звук, но Аннелиза, любуясь его улыбкой, не обратила на это внимания.

— Извините, фрау, больной ещё слишком слаб, ему надо отдохнуть! — раздался какой-то напряжённый голос медсестры.

Словно очнувшись, Аннелиза слегка покраснела и отвела взгляд от Гюнтера.

— Да-да, фройляйн, мы уже уходим! Выздоравливай скорее, Гюнтер! Мы ждём тебя в гости! — поколебавшись, Аннелиза не выдержала и, склонившись, поцеловала его в щёку. Мгновением позже, то же самое сделала и Катарина со своей стороны.

Помахав рукой, они вышли из палаты и направились к выходу. Медсестра осталась в палате.

— Фрау Бломфельд, вы обратили внимание на эту медсестру? — спросила Катарина, после того как они вышли с территории клиники и сели в такси.

— Катарина, я уже много раз тебе говорила, наедине называй меня просто Аннелиза… — закатила глаза женщина.

— Хорошо, Аннелиза. Так что? — снова спросила она.

— Нет, не обратила, так, мельком увидела… Гораздо больше меня интересовал он! — улыбнулась она.

— Да, я понимаю… — тоже улыбнулась она. — Дело в том, она была какая-то растрёпанная и одежда в беспорядке. Какие-то мокрые пятна внизу халата… И запах… — задумчиво проговорила Катарина.

— Запах? Да, запах я тоже почувствовала, какой-то смутно знакомый… Но я не стала об этом думать, мало ли отчего он? — ответила Аннелиза.

— Вот и мне кажется, что я знаю этот запах… Но не могу вспомнить… И вообще, я заметила, что она очень внимательно слушала наш разговор.

— Боже, Катарина, нашла о чём думать? Просто любопытная особа, молодая и глупая… А одежда? Может, спала в палате, на стуле, вот и всё… — отмахнулась Аннелиза. — Лучше давай подумаем, что приготовить ему на ужин, когда он приедет, мы же даже не спросили что он любит..

— Он же крепкий и здоровый мужчина, значит, какое-нибудь мясное блюдо… — подумав, предположила Катарина. — Но есть и ещё одна проблема, которая появилась после пожара… — она хитро посмотрела на свою хозяйку-подругу.

— Нечего надеть! — одновременно сказали обе женщины, дружно рассмеявшись.

— Значит, пора по магазинам! — скомандовала Аннелиза.

Глава 12

Тот же день. Берлин.

Гюнтер Шольке

Когда дверь открылась, и он увидел двух красавиц, которых спас, то на его лице сама собой появилась широкая улыбка. И неудивительно! Обе дамы выглядели превосходно. На Аннелизе, под накинутым белым халатом, было красивое, голубое, обтягивающее платье, перехваченное на стройной талии чёрным поясом. Чёрная шляпка. Туфельки на каблучках. Декольте было небольшим, но интригующим. Волосы сложены в какую-то причёску, придающую лицу некую загадочность. Сияющие радостью глаза, похоже, слегка подведённые. И губы, тронутые яркой помадой.

Катарина не отставала от неё по части привлекательности. На ней красовалось воздушное белое платье со свободным подолом, который соблазнительно колыхался, пока она шла к Гюнтеру. Длинные, красивые ноги были обуты в небольшие ботиночки, так же на каблуке. Вырез на груди у неё был чуть побольше чем у своей подруги, но тоже в пределах приличий. На шее висел маленький кулон, а на голове кокетливо сидел берет. Её губы тоже были накрашены, на лице широкая улыбка.

Они обе тут же завладели его руками, и ему приходилось то и дело поворачивать голову, чтобы общаться с ними. Лаура, вопреки ожиданиям Гюнтера, не ушла, а продолжала делать вид, что убирается в углу.

Он заметил, что, войдя в палату, обе слегка принюхались, почувствовав какой-то запах. Внезапно Гюнтер заподозрил, что это мог быть за аромат… Неужели они почувствовали запах секса, что тут был совсем недавно? Видимо, остатки от запаха его спермы или её соков не успели испариться, ведь окно было закрыто наглухо.

«Проклятье, это залёт! Не дай Бог догадаются! Надо как-то отвлечь их… И Лаура не уходит, любопытная девчонка!»

К счастью, они сами завалили его вопросами о самочувствии, а потом он отвлёкся на кучу фруктов, которые они принесли. Гюнтер был растроган, фрукты он любил, но дело даже не в них… Их отношение к нему, искреннее участие, переживание за его здоровье, это куда больше тронуло его. А уж когда они пригласили его к себе на ужин, то Гюнтер с радостью согласился. Да и трудно отказаться, особенно, если тебя просят об этом две красивые женщины, с таким милым выражением лица и мольбой в голосе.

Правда, кинув взгляд на Лауру, он понял, что такая инициатива двух незнакомок её явно не обрадовала. Неужели ревнует? Возможно и так. Напрасно, это же всего лишь ужин. Вполне понятно, они испытывают к нему благодарность за спасение и хотят хоть как-то доказать это.

Новость о том что Аннелиза, наконец, набралась решимости и хочет развестись с этим трусливым хряком, неожиданно сильно обрадовала его. Само собой, она достойна намного лучшего мужчины, чем этот толстый трутень, только и умеющий тянуть из неё деньги и проматывать их. Туда ему и дорога, самовлюблённому болвану!

Тут внезапно подала голос Лаура. Он ещё ни разу не слышал от неё такой холодный и официальный тон по отношению к кому-нибудь. Женщины быстро засобирались, и на прощание поцеловали его в щёки. Гюнтер, краем глаза взглянув на Лауру, увидел, как та, при этом, плотно сжала губы.

Наконец, обе радостные дамы вышли, оставив после себя лишь аромат своих духов. Лаура, сморщив носик, прошла к окну и приоткрыла его, впустив в палату свежий воздух.

— Ну и пахнет тут после них… — пробурчала она.