Моя сумма рерум

— Тогда кто? — спросил участковый.

— Кто-то, — сказал я. — Мы как услышали, сразу испугались и пошли домой.

— Очень сильно испугались, — подхватил Лёха.

— Я чувствую, — участковый потянул носом воздух.

Но нам было не смешно.

— Давайте-ка всё из карманов на стол кидайте. Посмотрим, что имеете.

Мы не заставили себя ждать. У меня была только горсть мелочи, наушники, один ключ от квартиры, телефон и какие-то шпоры. У Лёхи зажигалка, сигареты, флэшка, несколько мятых купюр по сто рублей, жвачка и презерватив. Тифон выложил свою горсть монет, увесистый брелок с ключами, сигареты, железную зажигалку и телефон.

— Сымайте куртки. И давайте покрутитесь. Кофты подымайте.

Я понял, что он высматривает пистолет, а обыскивать нас не имеет права.

— Штанины закатали.

Мы закатали.

— Ладно, садитесь, — разрешил он. — Ну что, парни, оформляться будем? Или так поболтаем?

— Поболтаем, — охотно согласился Трифонов.

— Замечательно. А то не хотелось бы вытаскивать ваших родителей из дома в такую мерзкую погоду.

— Правильно, — одобрил Лёха. — Тем более у меня мама болеет, а папа на работе ещё.

Тифон пихнул его коленом.

— Ты, похоже, у нас не впервой, — участковый внимательно посмотрел на Трифонова.

Улыбка того приобрела оттенок смущения.

— Ну, да. Заходил как-то.

— Расскажи-ка подробности.

— Курил, — из-за розовых пятен на скулах можно было подумать, что ему стыдно.

— И всё?

— За драку был ещё, и просто так, для установления личности, — он безразлично пожал плечами, словно и говорить, в общем-то, не о чем.

Но Быкова, похоже, на такие штучки купить было сложно.

— На учете?

— Угу.

— А вы? — участковый зыркнул на нас с Лёхой.

Мы отрицательно затрясли головами.

— Приводы?

— Один раз. За курение, — Лёха кивнул в сторону Тифона. — Мы вместе были.

— Значит, кто стрелял, не видели и не знаете?

— Нет, — ответили втроем.

— И часто в лесу гуляете?

— Бывает, иногда, — сказал Тифон.

— А что делаете? Пиво пьете? Торгуете чем? По баночкам, может, стреляете?

— Просто гуляем и всё.

— А с лицом что? — Быков кивнул на его прилично побледневшие синяки.

— На тренировке. Закрыться не успел.

— Шею покажи.

— В смысле?

— Татуировку свою покажи.

Тифон оттянул бандану и ворот толстовки.

Участковый встал и, подойдя к нему, заглянул под одежду, чтобы целиком рассмотреть дракона. Потом поморщился от запаха и вернулся на место.

— Дракон, значит. Ясно. Красивый.

Его лицо вдруг стало задумчивым, и, сняв телефонную трубку, он набрал номер:

— Василь Василич, зайди, пожалуйста, ко мне.

Мы напряглись, не понимая, что это может означать.

— Где учитесь? Школа, колледж?

Тифон помялся, но назвал номер нашей школы. Участковый кивнул и записал на маленьком квадратном листочке. Затем, заметив наши настороженные взгляды, усмехнулся:

— Информировать не будем, пока вроде не с чем. Это я так, для себя.

В кабинет вошел очень толстый и низенький полицейский, настоящий колобок.

Быков подвел его к Трифонову, и уже сам оттянул ему ворот, чтобы продемонстрировать дракона. Василь Василич, как-то странно покивал и сказал высоким женственным голосом:

— Идентично.

— Ладно, — Быков громко хлопнул ладонями по столу. — Теперь просто фамилии назовите и свободны. И вы это… Не гуляйте особо поздно. Люди мрут, как мухи, только и успевай дела открывать.

Назвавшись, мы принялись сгребать своё хозяйство и рассовать по карманам.

Только когда я свою мелочь смахивал с края стола в ладонь, она со звоном рассыпалась на пол. Подобрал кое-что, но сильно заморачиваться не стал, уж очень хотелось свалить.

На улице с облегчением выдохнули в один голос. Неподалёку поджидал Смурфик.

— Пронесло, — Тифон победно потряс кулаком. — Главное, чтобы в школу не настучали. Только я не врубился, что с драконом не так.

— Слышь, Тиф, а можешь отдать мой пакет? — подергал его за жилетку Смурфик. — Мне он очень нужен. Очень сильно. Обещаю, что не скажу никому про сестер. Пусть живут без денег. Просто отдай пакет, пожалуйста.

— Потом, — отмахнулся Тифон. — Не до тебя. Видишь, сколько проблем.

Мы отошли от отделения во двор, и парни достали сигареты.

— Что за день? — вздохнул Лёха. — У Ярова крыша поехала, Соломин чуть не помер, в полицию забрали, столько событий, и ни одну фотку в Инсту выложить не могу.

— Нина с тобой своими поделится, — сказал я, и Лёха от воспоминания о недавней фотосесии передернулся.

Трифонов достал связку ключей, посмотрел на них, словно пересчитывая, и переложил во внутренний карман, а я, как почувствовал — полез проверять своё добро. И точно: ключа от квартиры не было. Наверное, смахнул вместе с мелочью, а без ключа возвращаться не вариант. Мало того, что отругают, так бабушка ещё и все замки менять надумает. Не мог же я сказать, что потерял ключ в полиции.

Рванул обратно. Забежал через проходную и, перепрыгивая через ступени, влетел на второй этаж. Дверь кабинета была немного приоткрыта, из неё сильно тянуло сквозняком и табаком, а также доносились громкие, отчетливые голоса. Так что я не то, чтобы подслушивал, а просто остановился и услышал.

— И чего делать? — спросил участковый.

— Ну, не знаю, покопайся вокруг него, наверняка что-то да найдешь, — произнес высокий голос. — Одной зажигалки мало. Ничего не докажешь. Ну, напрягись немного. Парень давно на учете, с приводами. Они все такие шакалята. А вдруг окажется он? Закроем, наконец, этот висяк.

Затем он прочитал наши фамилии и долго ржал над Лёхиной.

— Стой, — воскликнул вдруг участковый. — Вот этот Горелов. Он мне уже на глаза попадался. Как раз по твоему крымскому покойничку. Помнишь, когда анонимный звонок пробивали?

— Третьего пацана тоже проверь. Когда их стая, всегда проще. С одним нужно разбираться, мотивы искать, а с групповым сразу гладко. Пьяные были, бузили. Наркоманы, нацики или просто беспредельщики. Пусть кто-нибудь из наших девочек по их страничкам в соцсетях пробежится. Там всегда полно антисоциальщины.