Моя воля сильна...

Тсунаеши застонала, приподняла тяжелую голову от подушки и, не открывая глаз, попыталась нащупать телефон на тумбочке.

– Ну кому там неймется в такой час?
– простонала она, хватая "раскладушку".
– Слушаю.

– Тсу-тян, - с другого конца лился радостный и до отвращения бодрый голос Савады Наны.
– Прости, я тебя разбудила, - огорчилась женщина.

– Ничего, мам, - Тсуна взглянула на часу. Половина девятого утра, еще спать и спать.
– Что ты хотела?

– Может, навестишь меня сегодня днем?
– прощебетала вновь радостная Нана.

– Поговорим, попьем чаю. Я испеку твой любимый пирог. Мы так давно не виделись, Тсу-тян. Расскажешь мне о своей последней командировке.

– Ах-ха, - душераздирающе зевнула девушка.
– Хорошо, мам, к полудню приеду.

– До встречи, Тсу-тян.

Раздались гудки - Нана положила трубку.

Тсунаеши уткнулась в подушку и приглушенно застонала. Жутко хотелось спать, и в то же время сон пропал бесследно.

Ее самолет приземлился только под утро, в своей квартире Тсунаеши оказалась только в пятом часу, следовательно легла еще позже. А потом позвонила Нана....

Горячий душ привел немного в чувство и взбодрил. Шлепая босыми ногами по полу и оставляя за собой цепочку влажных следов, Тсунаеши направилась на кухню варить себе кофе.

Меньше года назад она окончила профессиональный двухгодичный колледж и стала, как хотела, фотографом. Преподаватели ее любили, хвалили, но признавали непростую правду: портреты Саваде Тсуне не удавались. Она не умела работать с людьми, видеть их в объектив, работать с светом и тенью. Снимки выходили хорошими, "гладкими", но... сухими. Как на паспорт.

Зато на ее фотографиях оживала природа. Девушка умела выбрать такой ракурс, чтобы зрители видели душу цветущего дерева, сильный характер ветра и бушующую ярость молнии. Необычный взгляд на обычные, привычные вещи.

С тех пор она находилась в разъездах, фотографируя по всему миру. Ее снимки раскупались географическими, детскими журналами и туристическими агентствами. Известности Тсуна не приобрела, но на хлеб с маслом ей хватало.

Если учитывать вторую, и основную, ее профессию.

Купила себе квартиру в деловом районе Намимори, в высотном здании, с семьей общалась только по телефону, когда выдавалась свободная минутка. Мама все понимала и не сердилась.

Собственная квартира Тсунаеши нравилась. Минимум мебели, максимум пространства. Общая комната с огромным, от пола до потолка, окном. Стол-стойка с высокими стульями, отделявший кухню. В углу мрачно пылился любимый домашний питомец - высокий кактус, который раз в год, под настроение, радовал хозяйку красненькими цветочками. Раздельный санузел и две небольшие комнаты. В одной Тсуна сделала себе спальню, а вторую переделала под свою фотолабораторию. Где в секретных нишах и за выдвижными панелями прятались Чатти, остальная снайперская система, рабочие ноутбук и телефон и многие другие, мелкие, но жизненно необходимые и полезные на заданиях вещи вроде набора метательных ножей и пистолетов.

Тсуна посмотрела на свое отражение в черной поверхности напитка. Обычно Нана никогда не приглашала дочь домой. Потому что приглашение не требовалось. В любой момент Тсунаеши могла вернуться домой, в свою комнату, где мать ничего не меняла.

Значит, случилось нечто необычное.

Девушка допила кофе, ополоснула чашку и пошла потрошить шкаф на предмет приличной одежды.

Дом Савада ничуть не изменился. Как будто время обошло его стороной. Пахло сдобой и лимоном чистящего вещества, что использовала Нана. Темнели на косяке зарубки роста Даи. В начальной школе братишка жутко переживал по поводу своей внешности и миниатюрности, в самом деле, тогда он был мельче всех своих одноклассников. Впрочем, с годами это не сильно изменилось, он по-прежнему ниже всех в классе. Нана, повинуясь требованиям сына, измеряла его каждую неделю и старательно убеждала, сдерживая смех, что да, он подрос еще на пару миллиметров.

С кухни доносилось негромкое пение матери, и Тсунаеши невольно улыбнулась. Нана была создана именно для роли домохозяйки, незримой, почти незаметной, но такой необходимой для уюта и тепла в доме. Нана готовила, следила за детьми и не замечала странностей под своим носом. С одной стороны, Тсунаеши было обидно, что мать так легко верила глупым объяснениям мужа, а потом и дочери, не заостряя ни на чем своего внимания. Наивности Наны не имелось предела, ее можно было убедить в чем угодно. А с другой... так было даже лучше.

– Я дома, мам!

– Тсу-тян, - Нана выглянула из-за косяка, - мой руки и садись за стол. Сейчас будем пить чай.

– Тсу-тян, - когда девушка вошла в кухню, женщина оглядела ее и недовольно покачала головой, - ты по-прежнему одеваешься, как мальчик. Ты же девочка, Тсу-тян, тебе нужно подчеркивать свои достоинства, чтобы привлечь внимание.

Тсунаеши засмеялась. Она комфортно чувствовала себя как на каблуках и в бальном платье, так и в грубой армейской униформе. Но в повседневной жизни во главу угла ставила удобство, поэтому большую часть ее гардероба занимали джинсы, футболки с короткими рукавами и легкие, короткие куртки с капюшоном.

– О, я не страдаю от недостатка внимания, мам, - улыбнулась девушка, обхватывая пальцами горячую кружку.

– Тогда все в порядке, - улыбнулась Нана, присаживаясь напротив.
– Ну, расскажи мне, куда ты ездила на этот раз.

Девушка начала живо рассказывать о Малайзии, куда ездила в рамках проекта "Красивейшие места мира", созданного одним туристическим агентством. Владельца не устраивали "заезженные" темы, известные курорты, ему хотелось толкнуть на рынок какую-нибудь новинку. И Тсунаеши освещала Мьянму, Оман, Малайзию и многие другие места, не пользующиеся популярностью у ее соотечественников.

Она рассказывала о белоснежных пляжах, изумрудных пальмах и красочных цветах острова Лангкави, где влюбленные могут оформить брак за один день! Дивных маленьких бухтах, где скалы целиком поросли яркой, сочной зеленью. О забавном обычае малазийцев надевать на улицу одежду наизнанку, чтобы случайно не запачкать ее. О кухне, которую Тсунаеши, как любитель острой пищи, оценила по достоинству. Равно как и вкус кокосового молока, который там используют не только при готовке, но и в качестве отдельного напитка.

И, естественно, умолчала о странной смерти австралийского бизнесмена на одном из фешенебельных курортов.

– Тсу-тян, - Нана покрутила в руках чашку, - я хочу попросить тебя об одолжении. Недавно к нам пришла реклама о репетиторе, который сделает из Даи лидера будущего поколения. Но Даи-кун хорошо учится, поэтому я не обратила внимания. Тогда позвонил Емитсу и сказал, что нанял репетитора специально для сына. Я прошу тебя пожить с нами и приглядеть за братом. Мне почему-то кажется, что так будет правильно, - она вопросительно взглянула на дочь.