Моя воля сильна...

– Уверена, так и будет, Сасагава-кун. Кстати, как давно вы занимаетесь спортом?
– обратилась она сразу к обоим ребятам.

Ямамото с Сасагавой переглянулись, первым взял слово бейсболист.

– С детства, семпай. Сначала отец тренировал меня в кендо, но в школе мне понравился бейсбол. Отец не возражал, главное, чтобы я не забрасывал тренировки.

Тсунаеши отметила удивление на многих лицах. Видимо, даже товарищи по команде не были в курсе увлечения Такеши мечами.

– Я тоже занимаюсь с детства, - буквально светился Реохей.

– У моего отца спортивный клуб в центре города. А еще моя сестричка Киоко недавно пошла в первый класс средней школы, и экстремально учится вместе с Ямамото и Савадой.

– Ага, Сасагава-семпай, - снова засмеялся Ямамото, - Киоко-тян самая красивая девушка в школе.

– Экстремально верно!
– завопил Сасагава.

Остальные бейсболисты и боксеры закивали, стали переглядываться, перешептываться. Даи покраснел и снова отвернулся к окну. Тсуна едва сдержала улыбку. Интересно. Киоко-тян значит.

– Сасагава-кун, расскажи мне о своей сестре. Как у нее дела? Ей нравится учиться в средней школе?

Возможно, бейсболист и боксер были слишком простодушны, но как источники информации подходили идеально. Боксер искренне любил сестру, интересовался ее делами и потому с энтузиазмом принялся рассказывать о Киоко, об учителях в школе. Ямамото дополнял веселыми репликами и смехом. Постепенно в разговор втянулись все присутствующие. За два часа поездки Тсунаеши узнала о нынешнем наборе средней Намимори все, что только возможно.

Особенно ей приглянулась реакция младшего братца. Он усиленно делал вид, что его ничего не интересует, смотрел в окно. Но если бы мог шевелить ушами, те самостоятельно развернулись бы в сторону общей беседы. Он ловил каждое слово, связанное с Сасагавой Киоко.

Такой милый.

Автобус остановился возле средней школы соседнего района. Так получилось, что соревнования по футболу и кюдо среди старших школы и по боксу и бейсболу среди средних должны были проходить в разное время. Но из-за того, что некоторые средние школы вынуждены были закрыться на карантин и не могли принимать участие, турнирную таблицу сдвинули и объединили с высшими школами.

– Тсунаеши-семпай, мы придем вас поддержать!
– учащиеся столпились вокруг девушки.

– Спасибо, Такеши-кун. Буду рада.

– Точно, семпай!
– поддержал нового друга Сасагава. Соседи отшатнулись от его вопля.
– И тогда вы экстремально победите!

– Уверена в этом, Реохей-кун. Я не могу проиграть с такой поддержкой, - она пожала руку боксеру. И чуть не вскрикнула: тот не контролировал силу, но не замечал этого. Для парня подобный уровень был привычным.

Интересные ученики подобрались в средней Намимори.

Тсунаеши задержала брата, когда остальные уже направились переодеваться.

– Чего тебе?
– он зло взглянул на сестру.

– Ты все запомнил о Киоко-тян, 33 несчастья?
– подняла бровь Тсуна.

Даи приоткрыл от удивления рот и даже не отреагировал на ненавистное прозвище.

– Ты... ты...

– Так тебе будет проще с ней подружиться, - пожала плечами девушка.

– Я все же люблю тебя, братишка, как бы ты ко мне не относился.

Даи передернул плечом, высвободил руку и убежал за одноклассниками. Тсунаеши с грустью смотрела ему вслед. Лучше перевести правду в шутку, это не так больно.

– Травоядное, ты могла обмануть громкого идиота, но не меня, - раздался мрачный, тихий голос за спиной.

Тсуна обернулась и с удивлением увидела мальчика, по возрасту, ровесника Сасагавы-куна, в форме средней Намимори, черном жилете и с красной повязкой дисциплинарного комитета на предплечье. Стройный, гибкий, судя по движениям и походке, увлекается боевыми искусствами. Гладкие черные волосы, бледноватая кожа. Что удивило Тсуну, так это сверкающие из-под челки миндалевидные серые глаза. Необычный даже для Японии разрез и цвет. На островах редко встречались "глаза цвета стекла" и "глаза цвета дождя". Оттенки одного цвета, они напоминали о воде, считалось, что он принесет удачу своему обладателю.

Тсуна отметила, что парень оглядывает ее с любопытством, внимательностью и почти звериной настороженностью. Он не обладал опытом Тсунаеши, ее знаниями, но очевидно, что-то ощущал, на уровне инстинктов чувствовал потенциального соперника, потому что...

– Я забью тебя до смерти!
– в руках как по волшебству появились металлические тонфа.

Тсунаеши опередила своего противника - бросила ему свою сумку, которую парень на автомате поймал, при этом не выпуская оружия.

– Лучше будь вежливым и помоги девушке донести такую тяжесть, - хмыкнула она и направилась к зданию школы, в додзе которого должны были проводиться соревнования.
– Кстати, как тебя зовут? Слишком грубо - нападать на девушку, не представившись.

Да, а ее противники на заданиях всегда представлялись, конечно. Тсуна хмыкнула про себя. Даже после их смерти она могла не узнать имени нападавшего.

Зато имя заказчика у конкурента узнавала всегда.

– Хибари Кея, - буркнул парень, поравнявшись с ней.

– Кея-кун, ты учишься в одном классе с Реохеем-куном?
– поинтересовалась Тсуна, отбирая тонфа.

– В параллельном. И верни оружие, травоядное!

– Верну после соревнований, - девушка спрятала металлические палки за пояс.
– Чтобы ты никого не забил до смерти. Кстати, почему именно тонфа?

Наверное, ей помогла прославившая ее в школе Тай интуиция. А может, она просто забыла, что, несмотря на всю свою мрачную нелюдимость, Хибари Кея - все еще ребенок, ему всего двенадцать лет.

Потому что на девушку в коротких, рубленых фразах была вывалена вся любовь парня к боевым искусствам. И ненависть к толпам "травоядных", которые раздражали "хищника".

Подобная философия напомнила Тсуне Михеля - одноклассника, что мечтал стать наемным убийцей. Он тоже считал, что люди недалеко ушли от животных, и главное в них - инстинкты. Повинуясь которым, можно выжить.

Он погиб через два месяца после выпуска из школы. Инстинкты не спасли его от растяжки и мины под ногами.