Моя вторая мама. Том 1
Шрифт:
– Господи, за что? За что?
– Успокойся… – Джина подошла к ней и погладила ее по голове. – Что ни делается, все к лучшему.
– А что теперь будет со мной, сеньора Даниэла?!
Только тут Джина и Даниэла вспомнили о Каролине. Она стояла и испуганно прижимала к себе ребенка.
– Не волнуйтесь, – успокоила ее Даниэла. – Я помогу вам. Вы в этой истории – тоже жертва.
– Пожалуй, я пойду, – сказала Каролина. – Поверьте, мне очень жаль, что так вышло. Я по себе знаю, каково вам сейчас…
– Скажите, где вас можно будет найти? На всякий случай, – попросила Даниэла.
Каролина отпустила ребенка и записала адрес в записной
– Я так боюсь. Альберто способен на ужасные вещи…
– Не волнуйтесь, – еще раз сказала Даниэла. – Он ничего вам не сделает. Ни вам, ни вашим детям.
Каролина недоверчиво кивнула им и вместе с малышом медленно вышла из квартиры.
– Что же теперь делать, Джина?
– Жить, дорогая. Что же еще? – Джина присела на диван возле Даниэлы. – Только сначала пусть он выметается отсюда. А я поговорю с Фелипе…
– Зачем?
– Он адвокат и лучше знает, что нужно делать. А еще я позабочусь о ревизии. Голову даю на отсечение, Альберто украл у тебя кучу денег.
– Нет, Джина, спасибо, – Даниэла благодарно взглянула на подругу. – С этим я сама должна разобраться.
– Мне бы хотелось подождать, пока он не уберется отсюда, – сказала Джина.
– Не нужно.
– Не дай ему опять заморочить тебе голову.
– Ты думаешь, я могу теперь поверить ему? Все кончено, Джина. Кончено навсегда.
– Мы, женщины, часто принимаем черное за белое, когда влюблены.
– Я больше не люблю Альберто, Джина. – Даниэла закрыла лицо руками. – Мне очень плохо. Ты понимаешь, у меня внутри все будто выжжено. Черная, страшная пустота…
– Ничего, – голос Джины обрел прежние твердые нотки. – Свято место пусто не бывает, подруга.
– Вряд ли я теперь когда-нибудь смогу поверить мужчине.
– Лучше всего забыть и отвлечься. Я тебе в этом помогу.
– Спасибо, Джина, но теперь тебе лучше уйти.
– Хорошо, я поеду к Фелипе. Думаю, с этим подонком ты сама разберешься. Потом найдешь меня в конторе. – Джина обняла Даниэлу и поцеловала ее в щеку. – Пока! И не реви тут…
Даниэла улыбнулась ей, и дверь за Джиной закрылась. Альберто все не спускался. Даниэла вытерла слезы, решительно встала и направилась наверх, в спальню. Между тем Альберто и не думал собираться. Сунув руки в карманы, он задумчиво стоял у окна спальни и глядел на улицу. Услышав шаги Даниэлы, он обернулся:
– Любить значит прощать, Даниэла… Если, конечно, ты меня любила когда-нибудь.
– Самое ужасное в жизни – это предательство. А то, что ты сделал, еще хуже… Это подлость. И по отношению ко мне, и по отношению к Каролине.
– Ты же знаешь, какими бывают женщины, дорогая. Она ни за что не соглашалась на развод, преследовала меня…
– И поэтому ты сделал ей второго ребенка уже после того, как женился на мне? Чего ты ждешь? Видеть тебя не хочу!
– Ну хватит, хватит! Что ты… как капризная девчонка? – неожиданно для Даниэлы Альберто обнял ее за плечи.
– Пусти! – вырываясь, она толкнула его в грудь, но Альберто устоял на ногах и, крепко схватив ее, швырнул на кровать.
– Пусти меня! Не прикасайся ко мне! Пусти! Даниэла вскочила на ноги, но вновь оказалась в объятиях Альберто. Он пытался поцеловать ее. Она сопротивлялась, отворачивая лицо и упираясь руками ему в грудь. На мгновение лица их оказались друг напротив друга, и он заметил гримасу отвращения на ее лице.
– Так ты ничего не добьешься! – бросила ему Даниэла.
Альберто отпустил ее и сел на кровать.
– И
предупреждаю тебя, – уже спокойней сказала Даниэла, – что Джина сегодня же поговорит с Фелипе.– Ну и что? – Альберто усмехнулся. – Что сделает этот несчастный адвокатишко?
– Он поможет мне. Я уже сказала тебе, что не собираюсь сидеть, сложа руки.
– Ты не сможешь жить без меня! – Альберто резко поднялся и снова схватил ее.
– Посмотрим! А еще, знай, я назначу ревизию. Джина утверждает, что ты меня обкрадывал!
– Глупости!
– После того, что я сегодня узнала, меня уже ничем не удивить.
– Даниэла, Даниэла! Ты видишь все в черном цвете…
– Ложь!
– Были же у нас и счастливые моменты…
– Ты все время… все время лгал мне!
– Ну, хорошо, хорошо, признаю… Я плохо поступил, когда женился на тебе, не разведясь с Каролиной. Но это мое единственное преступление! – Альберто опустился перед ней на колени. – Я люблю тебя. Верь мне!
– Ты любишь только себя! Только себя!
– Даниэла… – руки его обхватили Даниэлу за талию. – Давай забудем о ревизии… Забудем о Каролине… Обещаю тебе, я добьюсь у нее развода, и мы с тобой снова сможем пожениться.
– Ну нет! – она оттолкнула его. – Когда я говорю «все», это значит «все». И ревизия будет! Клянусь тебе, если ты украл у меня хоть один сентаво, хотя бы один, я добьюсь, чтобы тебя сгноили за решеткой, чего бы мне это не стоило.
– Ты сама не знаешь, что говоришь! – крикнул, поднимаясь с колен, Альберто. – Я не только не обкрадывал тебя, но, наоборот, помог тебе заработать кучу денег!!!
– Это я раньше так думала. А теперь сомневаюсь во всем, что имеет к тебе хоть какое-то отношение. И хватит болтать! Немедленно убирайся отсюда!
– Ты думаешь только о себе, Даниэла!
– Что?! Ну это уж слишком! – Даниэла подскочила к шкафу и, открыв его, выбросила из него чемодан.
– Что ты делаешь?
– Не видишь? Вышвыриваю твое барахло! И больше мне на глаза не показывайся!
– Ты пожалеешь, Даниэла, – Альберто нагнулся и стал собирать выпавшие из чемодана вещи.
– Нет, это ты пожалеешь!
– Ты останешься одна! По ночам ты будешь тосковать! Ты пожалеешь о том, что меня нет рядом!
– Я думаю, нам не о чем больше разговаривать. Мой адвокат тебя разыщет.
– Твой адвокат! Твой адвокат… Ты с таким удовольствием говоришь об этом кретине Фелипе!
– Здесь только один кретин. Это ты.
– Или, может, ты имеешь в виду Херардо?
– Я имею в виду, что здесь только один кретин – ты сам.
– Так слушай! – Альберто схватил чемодан и сорвал со спинки стула пиджак. – У меня нет оснований скрываться от кого бы то ни было. Тем более от тебя! Прощай, Даниэла.
Глава 4
Раз… раз… еще раз… Хуан Антонио давно заметил, что физические упражнения не только помогали ему поддерживать неплохую форму и работать по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, но и снимали нервное напряжение в самые тяжелые минуты жизни. Больше всего он любил плавать и делал это почти ежедневно. Вот и сегодня утром, перед тем, как ехать в больницу к Лусии, он пробежался по саду, немного поработал со штангой и сразу после этого прыгнул в лазурную воду небольшого домашнего бассейна. Он плыл по периметру бассейна длинными, чуть затянутыми гребками, отвлекшись от горьких мыслей, сосредоточившись на движении рук и ног и слыша только шум собственного дыхания, когда с бортика раздался голос Игнасио: