Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал
Шрифт:
— Подрезка!
Вот видите? Орёт как псих.
И совсем это была не подрезка. Мяч от Хаямы отлетел в самый сырой и тёмный угол корта. То есть, ко мне.
— Извини, ошибся! Это… Хи… Хикитани? Хикитани, мяч не подкинешь?
Кто это тут Хикитани?
Но поправлять его я не стал. Просто поднял подкатившийся ко мне мяч и швырнул его обратно.
— Спасибо!
Я в ответ слегка поклонился.
…И какого чёрта я ему кланяюсь?
Видать, мне инстинктивно кажется, что он выше меня… Слишком смиренно даже по моим стандартам. И если я даже думать начинаю
Отбрасывая эти мрачные мысли, я снова запустил мяч в стену.
Стены — естественные спутники юности.
…Интересно, почему «штукатуренная стена» обозначает «маленькая грудь»?
По одной теории такие стены — это духи тануки 42 , а сама стена — это тануки, раскинувший гениталии. Какой она должна быть? По идее, удивительно мягкой… И значит, когда вы смеётесь над девушкой с маленькой грудью, называя её «штукатуренная стена», это означает, что вы говорите ей, что её грудь поразительно мягкая, так? Что и требовалось доказать. Идиоты.
42
Енотовидные собаки
Уверен, что Хаяма никогда не пришёл бы к такому выводу. Эта чудесная теория могла быть порождена лишь моим необычным негодованием.
Отлично, тогда… Упс, звонок.
Большая перемена.
Я обедал на своём привычном месте. У первого этажа спецкорпуса, недалеко от медкабинета и наискосок от столовой. Подсказываю: это точка, с которой отлично видны теннисные корты.
Лениво жевал купленный в столовой хотдог.
И пребывал в мире и спокойствии.
Ритмичный стук мячей клонил меня в сон.
У девушек отдельное время для тренировки, в полдень. Они били по мячу, бежали и снова били.
Я смотрел на них, дожёвывая хотдог. Затем глотнул чая с лимоном из пакета, ощущая овевающий меня ветерок. Перемена шла к концу.
Направление ветра изменилось.
Оно меняется в зависимости от погоды, но поскольку школа стоит на берегу моря, оно меняется ещё и около полудня. Словно утренний морской бриз возвращается туда, откуда пришёл.
Сидеть вот так в одиночестве, чувствуя, как ветер гладит твою кожу — это совсем неплохо.
— А? Хикки, это ты?
Тот же самый ветер донёс до меня знакомый голос. Я обернулся и увидел Юигахаму, придерживающую рукой юбку от порывов ветра.
— Чего ты тут делаешь?
— Я всегда здесь обедаю.
— Хм, правда? А почему? Почему не в классе?
— …
Юигахама явно была озадачена, но я ничего не ответил. Если бы я мог, неужели ты думаешь, я бы ел тут? Будь повнимательнее, чёрт тебя подери.
Лучше сменим тему.
— Лучше скажи, почему ты здесь?
— А, да! По-правде говоря, я проиграла Юкиносите в камень-ножницы-бумагу, так что… это расплата за проигрыш, да?
— Расплата — разговор со мной?..
Чёрт… Аж сдохнуть захотелось…
— Нет, нет! Проигравший покупает
сок! Вот и всё!Юигахама отчаянно замахала руками. Какая радость, а то я был уже готов покончить с собой…
Она облегчённо вздохнула и плюхнулась рядом со мной.
— Юкинон поначалу вообще не хотела. «У меня собственный завтрак есть, что мне это даст, кроме победы в примитивном состязании?» Вот что она сказала.
Юигахама попыталась имитировать Юкиноситу. Очень неудачно.
— На неё похоже.
— Да, но я сказала, «А с чего ты взяла, что выиграешь?» И она сразу согласилась сыграть.
— …Точно на неё похоже.
Эта девушка — живое воплощение крутости, но если дело касается соревнования, она ненавидит проигрывать. Стоило Хирацуке чуть подначить её, и она сразу согласилась.
— А выиграв, победно вскинула руки… Очень милое зрелище…
Юигахама вздохнула с довольным видом.
— Пожалуй, я впервые радуюсь проигрышу.
— Ты и раньше играла?
Юигахама кивнула.
— Да, было дело несколько раз…
Я вдруг вспомнил. В конце большой перемены в углу класса каждый раз какие-то дуры орали про камень-ножницы-бумагу…
— Хе, да у вас тут настоящий приватный клуб образовался.
— Что за недовольство? Тебе такое не нравится?
— Разумеется. Терпеть не могу стаи и внутристайные шуточки… А, зато обожаю внутристайные драки. Потому что я не в стае!
— Это не только глупо, но и мелочно!
Заткнись и оставь меня в покое…
Юигахама улыбнулась, придерживая развеваемые ветром волосы. Она выглядела совсем не так, как когда болтает с Миурой и остальными в классе…
А, понятно. Кажется, она не так сильно накрашена. И выглядит более естественно. Наверно, она не первый день уже так, вот только нет у меня привычки на девчонок глазеть… Но всё-таки.
Она изменилась, пусть и не очень сильно.
Может, она просто меньше накрашена, но… Когда Юигахама улыбается, у неё такой спокойный взгляд. И она выглядит такой юной.
— Но мне кажется, у Хикки тоже есть свой «приватный клуб». В клубе вы с Юкинон всё время перешучиваетесь. Даже в разговор никак не влезть…
Юигахама обняла колени, уткнувшись в них лицом и искоса поглядывая на меня.
— Знаешь, я бы тоже хотела так поболтать… И ничего в этом странного нет, понял?! Я-я разговор с Юкинон имею в виду, понял?! Ты понял?!
— Да не бойся ты… С тобой такое вряд ли получится.
Юигахама вскинула голову, яростно сверкая глазами.
— Что ты имеешь в виду?!
Я замахал руками.
— Успокойся, успокойся, пожалуйста. Понимаешь, Юкиносита — это совсем другое дело. Она просто форс-мажор какой-то.
— Что это значит?
— А? Ну, форс-мажор — это когда не в человеческих силах справиться с кем-то или чем-то. Извини, что говорю такие сложные слова.
— Нет! Я знаю, что это такое, гр-р-р! Ты меня обижаешь! Я же в конце концов сдала вступительные экзамены в школу, как и ты!
Юигахама метко врезала мне по горлу. Прямо по адамову яблоку, заставив закашляться. Затем пристально посмотрела на меня и серьёзно спросила…