Моя желанная студентка

Чуть позже лежу на диване и силюсь уснуть. Безуспешно. До утра пялюсь в потолок, ворочусь на диване, раздумываю обо всем и ни о чем одновременно. А едва засыпаю, как начинает звенеть будильник.

— Ты как? — спрашиваю Валевскую за завтраком.

— Чувствую себя неважно. В университет пойду завтра.

Это все. Мы не произносим больше ни слова. Выхожу из квартиры, еду в машине, пишу заявление об отпуске за свой счёт, на время покидая лабораторию, и ощущаю себя разбитым. Мне не хватает чего-то. Мне не хватает кого-то. И я не могу понять — это Аня или… Стоит вернуться домой и прочитать оставленную Вероникой записку, многое становится на свои места.

Звоню ей, но телефон выключен. Набираю Вишневского, но тот не отвечает. Я просто выпадаю из реальности. Может, вернулась домой? Помирилась с родителями? Тогда почему ничего не написала, кроме "Спасибо, что приютили и помогли"? Это все, на что я годен? Накормить и предложить свою постель? Меня распирает от злости на самого себя!

— Да. — Как только перезванивает Андрей, я тут же отвечаю.

— Станислав Юрьевич, — смеется этот прыщ. — От вас тринадцать пропущенных. Кто-то умер?

— Нет. Где Валевская? — задаю главный вопрос. Если он не даст ответа, придется искать ее по всему городу.

— Эм.

— Вишневский, не тяни кота за причинные места. — Меня пробирает злость, но вскоре удается взять себя в руки, выдохнуть и успокоиться. Тем более, что Андрей начинает выдавать необходимую мне информацию.

— Вероника временно поселилась у моей подруги. Говорит, проблемы дома.

— Адрес.

— Что?

— Ты меня прекрасно слышал.

Я уже готов мысленно запоминать, но до меня доносится тяжелый вздох.

— Станислав Юрьевич, без понятия, что произошло между вами, но ей нужна передышка. Ника приходила сегодня, и знаете, это пи**** как фигово, когда ты никому не нужен. Поэтому дайте ей оправиться. Тем более, что она нашла работу.

Я втягиваю воздух и сажусь на край постели, замечая, что моя бегунья ее сменила.

— Хорошо. Извини, что побеспокоил.

— Да ладно вам, я все понимаю. Сам вон задрался завоевывать крепость. На днях выпишут, придется увеличить геолокацию, ловить ее по всему городу. — Вот же ж романтик. — Вы это, не переживайте. Думаю, в универе встретитесь… Семен Валерьевич, осторожнее! Подождите, помогу!

Звонок завершается, и я кладу смартфон на покрывало. Встаю, оглядываюсь и понимаю, что пора многое менять. Конечно, можно забить на перемены, окружить себя алкоголем и предаваться жалости, считая себя жертвой обстоятельств и просматривая фильмы для взрослых — все бабы же суки, зачем на кого-то тратить время?

Усмехаюсь.

Не все. По крайней мере, я видел нормальных, верных, чутких и заботливых. Они знают цену себе и своим чувствам, не размениваются по мелочам, не рубят с плеча, не молчат… Аня всегда молчала. Я тоже не особо любил разговоры. К чему это привело?..

Вечер я провожу за расхламлением квартиры. Пока соседи отдыхают, за окном опускается глубокая ночь, а из динамиков компьютера тихо играет джаз, достаю чемоданы и заполняю их барахлом, принадлежащим Ане. Пустота в шкафах вовсе не давит, а наоборот, кажется чистым листом, с которого я начну новую жизнь. Без нее.

Если бы она не пришла, если бы не несла чушь про любовь, попутно обвиняя меня в равнодушии, то, возможно, я испытывал бы сейчас противоречивые чувства, раздумывал, как все исправить, вернуть. Но мне все равно.

Доедаю вчерашний картофель, вызываю грузовое такси и в полночь отправляю пожитки бывшей жены по адресу ее родителей. Черт его знает, где она сейчас живет, а тыкать пальцем в небо не хватает азарта.

Практически до утра я смотрю детективный сериал, игнорируя трель мобильника, чихая на ярость тестя, и на четвертой серии засыпаю. Правда, с мыслями об одной девчонке. Может, оно и к лучшему, что она ушла? Кто знает, в какой момент я сорвался и натворил бы делов? Вспомнил, как настойчиво добивается своего Вишневский. Нет, это уже не для меня, осаждать крепость.

Впрочем, и без присутствия в квартире кого-нибудь еще, совсем туго. Кота, что ли завести?

Глава 22. Съём

Вероника

— Проходи.

Оля отстраняется от двери, давая мне возможность войти в прихожую. В целом, обычную, ничем не примечательную, разве что плитка с цветным узором мандала смотрится здесь несколько инородно. Я снимаю обувь, радуясь тому, что наконец-то мои ноги отдохнут.

День прошел впопыхах. Сначала был визит к Вишневскому, который пытался выведать всеми способами, почему я жила у куратора, потом пробная рабочая смена, где мои глаза со зверским голодом наблюдали за танцорами, а после — изнурительная тряска в городском транспорте. Надеюсь, вечер будет недолгим, и вскоре я смог пролистать учебник или хотя бы поспать.

— Выглядишь неважно, — говорит Оля и направляется в кухню, откуда доносится свист чайника. Я иду следом, оглядывая уютное помещение с белыми стенами и оливкового цвета мебелью.

— Устала немного, — улыбаюсь ей коротко.

— Андрей сказал, что ты устроилась в танцевальную студию. Интересуешься танцами?

— Немного. Но пока что я там не в качестве танцора.

— М? А кого?

— Уборщицы, — смеюсь.

Оля мимолётно меня оглядывает, но смысл ее взгляда остается мне неизвестным. Впрочем, все равно. Главное, больше ни разу не услышать постыдные слова в свой адрес. Несмотря на глупый проступок, я их не вынесу.

— Кушать будешь?

— Можно просто чай, — отвечаю, подавляя в себе желание полноценно поесть. Стыдно. С меня и так месяц не возьмут денег, выручая до первой зарплаты. Я не готова быть нахлебницей.

Она заваривает два пакетика, достает корзинку с печеньем из шкафа и попутно рассказывает о себе. Так я узнаю, что подруга Андрея занималась десять лет бальными танцами, потом поступила в театральный, а сейчас готовится к защите диплома.

— Я редко участвую в мероприятиях вне театра, — поясняет она, вспоминая ночные гонки и наше в них участие. — Но наш общий друг умеет уговаривать. Кстати, Андрей о тебе раньше почти ничего не рассказывал. Я уже испугалась. Думала, он плюнул на Лику и решил развлечься. Оказалось, нет. — Берет печеньку, кусает, после чего и я тянусь к корзинке. — А знаешь, вы даже чем-то похожи. Обе блондинки.

— Лика, — пробую на слух новое для меня имя. — Не знаю такую. Да и с Андреем мы только приятели. Это родители тесно дружат.

— Понятно. Все равно о тебе раньше не слышала. А Лика — любовь всей его жизни. Там у них такие сложности, что Санта Барбара отдыхает. — Оля делает глоток чая и достает из кармана сигареты. — Не против, если я закурю?

Отрицательно киваю головой и продолжаю слушать о жизни моей новой сожительницы, боясь говорить что-либо о себе. Да и рассказывать нечего. О родителях не хочется, о работе пока нечего, а о Станиславе Юрьевиче стыдно вспоминать.

Как я могла попросить поцелуй? Да ещё и так жалобно, будто бездомная выпрашивает подаяния. Что он обо мне подумает? И так растерялся. Отказал. Устроил бойкот, роняя только редкие фразы, когда невозможно молчать, и тишина становится невыносимой. Оно и понятно. Студентка оказалась неблагодарной. Мало того, что воспользовалась гостеприимством, так ещё и не шее повисла, соплями измазала, приставать начала. Стыдоба…

И почему я не сумела написать полноценное письмо или отправить смс? А пропущенные звонки? Столько раз набирал… Надо было ответить, не выключать телефон.