Моя жена - утопленница

Укладываясь спать, я мещански думал, что синица в руках лучше журавля в небе, то есть, в космосе.

Утро было тихое и теплое. Со стороны Инала ветерок приносил всполохи женского смеха, и я вспомнил Катю с Дианой. Их появление на моей стоянке, таинственное исчезновение ночью, выглядели какими-то странными событиями, вплетенными в жгут событий, тащивший меня в неведомое. Они появились в моем расположении как актеры, попавшие не в свой театр, не на свою сцену, не в свое действие. Попавшие на этот берег, они были как персонажи писателя, вдруг потерявшего путеводную нить своего романа. Да, так. Значит, и в самом деле, какие-то силы колдуют вокруг, пытаясь чего-то своего добиться или что-то привести к общему знаменателю. И потому, чтобы не стать чьим-то орудием, мне надо бы немедленно снять палатку и переселился куда-нибудь под Туапсе, под скалу Киселева. Конечно, я бы так и сделал, если бы не моя утопленница.

Моя утопленница… Мы ведь и словом не перемолвились, имени даже не знаю. Может, он немая? А я? Я ведь тоже слова ей не сказал. Скажешь тут. В таких драмах встречаемся. Нет, надо переговорить с Катей и Дианой. Выяснить, почему они сбежали от меня. Кто-то нашептал, что я маньяк? А тот парень, унесший рюкзаки? Кто он? Почему мотается по берегу? Зарежет еще ночью. Нет, надо уходить. А моя утопленница? Соберу вещи, сниму палатку, уложу рюкзак, уйду в Архипку, на автостанцию. И ведь вернусь. Не смогу уйти и на сто метров от загадочной судьбы. Значит, надо оставаться. И ждать ее. Ждать… Может, спровоцировать ее появление? Да. Надо просто переговорить с Катей или Дианой, и она появится. Появится… Появится и разберется с девушками. А их жалко, люди ведь. Значит, надо держаться от них подальше. А поговорить надо с тем парнем. Сходить, что ли в их лагерь? Может, накормят? Нет, сначала надо сходить в Архипку за продуктами…

Только я собрался иди в город за провизией и прочим, на пляже нарисовался парень, меня ударивший двумя днями назад, а день назад унесший рюкзаки девушек на соседнюю стоянку. Спустившись к нему, я ударил его в лицо, ведь долг платежом красен. Парень утер кулаком струйку крови, побежавшую из носа и сказал:

– Вот и в расчете. Может быть погутарим?

Не дождавшись ответа, он уселся у камня, любезно согласившегося сыграть роль столика, вынул из сумки сигареты с зажигалкой, две литровые банки третьей «Балтики», пакет сушеной корюшки.

– Погутарим, - сказал я, усевшись напротив.

– Вот и ладненько, - открыв банку с пивом, он протянул ее мне. – Ты вообще понимаешь, что тут происходит, и как с этим бороться?

Парень выглядел дружелюбно, так дружелюбно, как не мог выглядеть человек, только что получивший в лицо. «Значит, он действительно нуждается в сведениях, которыми, по его мнению, я располагаю», - подумал я, прежде чем рассказать ему, как недавно спас девушку посредством искусственного дыхания. И как она этой ночью отплатила мне той же монетой. Потом рассказал о ночном визите Кати с Дианой и их таинственном исчезновении.

Виктор, послушав меня, сказал.

– Дело в том, что она моя девушка, по крайней мере, я имею основания так полагать.

– А как ее зовут?

– У нее чудесное имя. Настя…

– Кстати, тебя как зовут?

– Витя. А тебя?

– Меня - Женей.

– Очень приятно, - мы пожали друг другу руки.

– Ты с ней жил? – спросил я, закурив «Парламент» Виктора.

– Не знаю. Все что у нас происходило, происходило как во сне. Иногда я даже сомневаюсь, что она существует наяву. Хотя запах помню, смех, наши диалоги помню.

– А я был с ней… Два раза. После того, как ее спас, и после того, как она меня спасла.

– Ты уверен, что это было? – не изменился в лице Виктор.

– Не совсем. Она исчезала, а у меня оставалось только удовлетворение. Моральное и физическое.

– Какие-нибудь физические приметы помнишь? Родинка, шрамик, еще что-нибудь замечал?

– Нет. Она идеальна, - вздохнул я мечтательно.
– Никаких примет, изюминок, скелетных изменений. А ты ведь мент, да?

– Да, - пристально посмотрел он мне в глаза. – Но к делу это не относится.

– Но к делу относится то, что я тебе рассказал все, что знаю о девушке Насте, а ты - нет. Так что рассказывай, как вы на трех джипах приехали в устье щели Темной, и что потом случилось.

Виктор молчал, разглядывая водную гладь.

– Вон, смотри, дельфины! – указательный его палец уткнулся в место, где только была крутая дельфинья голова. Их целых пять!

– А вас было семеро. Трое фактических хозяев одной большой станицы, трое их девушек и ты, мент для порядка. Правильно?

– Правильно. Все было хорошо. Девушки нажрались, как и было задумано, оставалось их чпокнуть, но с Настей что-то случилось, не пошла она под… под суд, то есть под судью, а после скандала, упреков и пощечин пошла в море и пропала. Ну, станичный голова поручил мне разобраться, оставил машину и Катю с Дианой, как свидетелей и помощников, и они уехали, сказав, что их и близко не было. Персонал кемпинга в Темной под ними ходит, потому их точно здесь не было…

– А что потом?

– Потом я прошелся почти до Инала, тебя встретил, еще кое-кого, никто Насти не видел. Наутро Катя с Дианой пошли с тобой поговорить, потому как к тому времени я был уверен, что ты с Настей общался и знаешь, где она и что собирается делать.

– А с Катей с Дианой? Почему они от меня сбежали?

– Я их недавно расспрашивал, когда они в себя пришли.

– В себя пришли?!

– Ну да. В лагерь ведь явились чумные, говорить не могли, заикались. Кто-то их сильно напугал.

– Наверное, на Настю напоролись, - засмеялся я.
– Она ведь утонула, я ее откачал, и с тех пор вокруг меня ходит, но не показывается.

– Я так и знал, что утопилась! Вот дура! Судья нормальный человек, постонала бы часок, и все бы были бы довольны и смеялись! Так говоришь, она где-то рядом ошивается?..

– Да. И возможно нас сейчас видит.

– Здесь ошивается… - задумался Виктор.

– А где же еще. И мне почему-то кажется, что тебе надо опасаться. С ней что-то произошло.

– Что?

– Утопление как-то не человечески на нее повлияло…

Как только я это сказал, со скал покатился камень килограммов в десять. Путь он завершил недалеко от Виктора. Виктор занервничал, закурил, попил пива, глядя на скалы, густо поросшие сосной.

– Пойдем, поищем? – предложил я, уверенный в отказе.

– Надо сначала все хорошенько обдумать… - сказал он.

– Кто тут третий лишний?

– Я бы на твоем месте не ****ел, Женя. Ты тут живешь одиноко, там, в лагере, - махнул в сторону Инала, - удивляются, как это ты лихих людей не боишься и ночами спокойно спишь. Так что не надо тебе ни с кем ссориться, а то ведь…

– Ты меня не пугай, меня Настя бережет, давеча вот с того света вытащила.

– А я не пугаю, - то, что со мной случилось ночью, его никак не интересовало.
– Боюсь только, как бы с обоими вами что-нибудь не случилось. Понял или по буквам повторить?