Моя жизнь с Гертрудой Стайн
Шрифт:
Смерть Матисса вероятно вызвала в твоей памяти воспоминаний куда больше, чем у меня. Его здоровье в последние несколько лет было таким шатким, что известие о смерти не явилось шоком. Миссис Хаас, которая посетила меня несколько лет тому назад, только что прислала весточку, что она с приятельницей отдают портреты Майка и Сары в ваш музей искусства, чтобы они послужили отправной точкой для создания коллекции их памяти — замечательный и щедрый geste. Миссис Хаас вскоре будет в Париже, и я узнаю больше подробностей. Йельский литературный журнал The Yale Literary Magazine готовит специальный номер «Памяти Анри Матисса», деньги от которого предназначаются для студента-француза, обучающегося в Йейле. Среди людей, коих пригласили участвовать, есть и я. Меня попросили прислать воспоминания о раннем Матиссе. Они и в самом деле ранние, ибо я не видела его свыше тридцати лет. Он не одобрял кубизм Пикассо — было трудно найти соответствующий материал — в конце концов я собрала его достаточно и отослала, заметив, что они могут вырезать все, что найдут бесполезным.
Я думаю, что мадам Матисс еще жива — они развелись много лет тому назад. Она и [дочь] Марго были серьезно связаны с Сопротивлением и за несколько месяцев до освобождения были схвачены гестапо. Мадам Матисс отправили в тюрьму во Франции, а Марго — в Германию, откуда она вернулась в очень плохом состоянии. Мы встретились с ней на каком-то званом обеде, и позднее Гертруда отвезла их домой. Марго была очень симпатичной. Отличная физическая подготовка мадам Матисс была очевидной. Позднее она навестила меня и продемонстрировала свои героические усилия.
От вездесущей миссис Спригг я узнала о ее визите к тебе — она может писать, но может ли она читать? После встречи со мной, [выяснилось], что она прочла очень мало произведений Гертруды. Она — личность успешная, если принять ее стандарты.
Не ранее чем через два месяца «Харперс» даст отчет о продаже кулинарной книги — они пишут, что книга продается хорошо. Будет приятно, если это обеспечит двухмесячный отпуск — все пугающе дорого здесь, но правильно говорят: так обстоит дело во всем мире.
Читала ли ты книгу Луиса Бромфильда A Remedy for a Tired World [164] . Его видение не вдохновляет — но он весьма практичен и потому может сказать нечто, что подталкивает к чтению [его книг] — в течение многих лет он глубоко изучал, исключив все другое, проблему истощения фермерской земли в Соединенных Штатах.
Надеюсь, ты здорова и шлю тебе массу теплых и добрых пожеланий.
Всегда с любовью,
164
«Лекарство
Я не видела каталога выставки [сестер] Коун, но знаю большинство картин, у них имеющихся. The Blue Nude [165] висела над софой на улице Флерюс — при разделении картин она досталась Лео, который обменял ее (вместе с другими картинами) на Ренуара. Портрет Лео — ему подарок от Пикассо. При разделе Лео не хотел его (даже он был ему неприятен), поэтому портрет остался на улице де Флерюс, пока Гертруда не продала его сестрам Коун. Знаете, дядя Гертруды, Сол, когда она с Бертой [166] отправилась жить на Восточное побережье, хотел купить у нее фотографию ее бабушки (его матери) — Гертруда пришла в негодование: «Никто не продает фотографию своей бабушки». Если она и продала портрет брата, то ответила бы, что это совсем другое дело — и в самом деле, это было другое дело. Могла ли она надеяться его забыть, если он висел на стене. Кстати говоря, портрет был очень похож на него, таким он был, когда я его впервые увидела.
С глубочайшей любовью к вам — дорогой Дональд —
165
Картина Пикассо «Обнаженная в голубом».
166
Старшая сестра Г. Стайн.
Вырезка о поведении Пикассо по отношению к Ольге меня шокировала. Статья довольно лживая и чтение ее в данный момент повергает меня в шок. Разреши мне изложить факты. Пикассо, да, оставил ее, но тому были вполне разумные причины. Им ни за что не следовало жениться — русский и испанский темпераменты совершенно противоположны, ничего общего. В итоге Пикассо не смог работать — она, бедняжка, не могла поверить, что не всякий чувствует себя, как чувствует русский. Он выделял очень щедрую сумму ей и ребенку для жизни. Она, конечно, была несчастлива, но и он был несчастлив. Гертруда и я поддерживали контакты с Пикассо и не встречались с Ольгой — пока однажды Гертруда не встретила ее на улице Дофен. Это случилось незадолго до смерти Гертруды. После этого Ольга как-то пришла ко мне и, хотя я по-прежнему чувствую, что Ольга повела себя глупо, меня переполняет к ней и печаль и жалость. Неверно, что они не встречались после разрыва, они виделись время от времени. Во время ее болезни, Пабло приходил, сидел с ней, нанимал крупных специалистов, настаивал на уходе профессиональными медсестрами и т. п. Портреты, где он нарисовал ее, выставлялись на выставках — разумеется, не на продажу, он хранил их, как и множество прочих своих картин. Мальчишка в Швейцарии вырос своевольным, необузданным. Пикассо не позволил бы ему зарабатывать себе на жизнь — у него не было особых талантов, за исключением разве подражания, если это считать талантом. Во время войны он вернулся в Швейцарию и работал волонтером в Красном Кресте; после войны ему там предложили оплачиваемую работу, но Пикассо ответил: «На хлеб для семьи зарабатываю я». Ольга и я встречались, о чем необходимо было известить П., что мы и сделали. Он ничего не сказал, а я повторила, что она стала для меня ангелом, когда я впервые оказалась одна. «Она — сказал П. — c’est bien elle [167] — если кто-то в ней нуждается, она тут же приходит на помощь». Когда франк девальвировался, он увеличивал пособие Ольге на гораздо большую, чем девальвация, сумму — и так каждый раз. Все последние годы она не пряталась, жила в самом лучшем maison de sant'e [168] в Каннах — очень шикарном — где он и Паоло ее навещали. В последние четыре года я отдыхала летом на юге и виделась с ней — приятное, хрупкое создание, прекрасные глаза — она носила красивые украшения — крупные усеянные камнями браслеты, подаренные, конечно, Пикассо. Последний раз я видела ее в октябре — опустошенную, но все еще прелестную, она была удовлетворена добрым отношением к ней Пикассо. Ее трагедия — типично русская трагедия. Сын водит отцовскую машину — единственное удовольствие в его жизни и П. поддерживает его в этом увлечении, ибо он не носится как угорелый, когда отец рядом — как поступил бы, будь он за рулем один. И у бедолаги П. нет никакого желания снова жениться. Статья утверждает, что он не может развестись, потому что Ольга принадлежит к греческой католической церкви, не разрешающей развод. Православная церковь не только признает развод, но и ее служители женятся и разводятся. П., разумеется, р[имский] католик и никогда не хотел развода. Я буду сильно удивлена, если он женится повторно. Почему ты все это должна выслушивать — один бог знает. Я люблю Испанию, все испанское и Пикассо!
С большой любовью к вам обоим,
167
Она добра (фр.).
168
Здесь: доме для пожилых (фр.).
На вернисаже Пикассо видела многих знакомых, но одно лицо оказалось сюрпризом — Питер Родс, с которым мы познакомились в Лионе сразу же после освобождения и которого никогда не видели здесь (его демобилизовали в Нью-Йорке). Мы были ужасно влюблены в него. У нас было несколько замечательных встреч. Он познакомил меня со своей женой и принес фотографии Кюлоза и Малышки, сделанные им в сентябре 1944. Он также сделал две мои фотографии, которые вам посылать не будет (кто-то сказал, что одна из них появилась в журнале Time. Возможно). Какой-то фотограф хотел сделать мою фотографию. «Нет, — сказала я ему, — убирайтесь». На что он ответил: «Вы либо жена, либо вдова одного великого художника». «Нет, — сказала я, — не мадам Матисс и не мадам Дюфи».
Дженет [Флэннер] привела трех человек из Нью-Йоркского музея современного искусства, а с ними и приятного Марка Тоби, чтобы посмотреть картины. Наступило время моих лучших манер и они были искусно продемонстрированы. Поэтому когда мисс Мартин(?) [Миллер] и один мужчина заметили, что никогда не видели такого прекрасного Брака, указывая на Пикассо, я попридержала свой язык — это произошло в другой комнате. Затем они пришли сюда и повторили ту же ошибку. Silence de ma part [169] . Они обратились ко мне — разве не так — указывая на большую картину над камином. Было бы правильно, коли бы так — я позволила себе ответить. Я потчевала их хересом — pate brioche [170] — и своими лучшими бисквитами — позволив себе рассказать историю sans discretion [171] — любому, кто готов слушать
У нас тут три мероприятия, посвященные официальному событию — Salut a la France — Oklahoma, на которую Дженет и Ноэль [Мэрфи] взяли меня. Президент Республики — Национальная гвардия в своей наполеоновской форме — наш посол — офицеры в парадной форме — весьма блестящая аудитория для такого музыкального (некто заметил: такие мелодии, спел их и забыл), хотя и скучного вечера. Затем спектакль «Медея», билеты на который мне прислал Гатри МакКлинтик и на который я попросила сопровождать меня Эдварда [Уотермена]. Джудит [Андерсон] была великолепна — я впервые видела ее на сцене
— она произносила свои ужасные слова, звучащие как оригинальные, греческие. Постановка скверная, но она была замечательна. Я люблю ее. Ставили еще The Skin of Our Teeth [172] Торнтона — мне хотелось бы в этой постановке видеть Фаню в роли гадалки. Мэри Мартин была прелестна — Хелен Хейес великолепна, мужчины неадекватны, Потом был прием — Изабель Уайлдер взяла меня предыдущим вечером на репетицию, где я встретила Мэри Мартин — ее мужа и дочь (которая тоже в числе исполнителей) и Хелен Хейес с мужем. Джуди выглядит прекрасно — она отсутствовала два дня, провела их на фестивале в Греции — Euripides? Я устроила чаепитие для Мэри Мартин — Хелен Хейес — членов их семей и т. д. Мэри Мартин — неизбалованная, спонтанная и изысканно женственна. Ленч для Гатри Мак Клинтика с Натали [Барни] и Фрэнсиса [Роуза]. Благодаря Гатри и Мак Клинтику я познакомилась с Фрэнсис Робинсон из Метрополитен Опера — симпатичная.
Видите, какой общественной жизнью я наделена.
Вернусь к твоему письму. Арнольд Уайссбергер появился неожиданно и пригласил меня на ленч — очень приятная неожиданность в самом деле. Мне очень нравится Арнольд У. Твое письмо пришло после этой встречи, я не знала, что он выполняет незаметную и малоприятную работу, чтобы обеспечить мне гонорар. Я предположила, что он выполняет ее из-за любезности к тебе — Вирджилу — даже мне — за незначительный (для него) процент. Сейчас же ты говоришь, что нет даже и этой малости. Как же мне отблагодарить его — послать ему что-нибудь — редкую старую книгу — если я смогу найти такую на английском языке — на какую тему? Пожалуйста, посоветуй мне поскорее. Его мать передала мне с ним нейлоновые чулки. Все это очень хорошо, очень по-доброму. Получилось так, что я очень полюбила и его самого. У него необычайно мягкие манеры.
У нас позавчера случился жуткий шторм с молнией, и мы в ожидании очередного — побегу закрывать ставни и окна.
Счастливых дней Фане и папе Вуджюмс.
С любовью — преданностью — благодарностью,
169
Молчание с моей стороны (фр.).
170
Сдоба к чаю (фр.).
171
Без утайки, открыто (фр.).
172
«На волосок от гибели» — роман Торнтона Уайлдера.
В своем письме от 31 октября ты писал, что [галерея] Knodler хочет «одолжить ряд работ из картин на улице 5, Кристин». Теперь же ты говоришь, что они хотят всего Пикассо и Гриса — совсем иная просьба. Грис — здесь его только 7 — из них 3 в Берне — не все в хорошем состоянии, приемлемом для путешествия (напр, коллаж). Во всяком случае, я определенно не согласна одолжить им всего Пикассо. Не приму я и предложения быть их гостем и «находиться в галерее часто, как смогу». Ca n’est pas dans mes moeurs [173] . Так я и отвечу мисс Уиттлер. Она весьма приятная личность и поймет, что чествовать Малышку — одно дело, а рекламировать K[nodler] — другое. Я понимаю, ты считаешь, что это поможет продавать выходящий в следующем году том, но если для этого требуются все картины, то это невозможно, о чем, как я отметила, и сообщу мисс У. Они здесь и это честь для Малышки такая же, как и chez К.
Урра! Pained Lace [174] только что вышла к из печати — копии Дональд [Гэллап] выслал Вирджинии (дабы избежать налога и похода на таможню). Просто физически ощущаешь красоту, наиболее обворожительное совершенство Малышки — конечно, содержание — приводящий в восторг сюрприз для меня, предисловие Канвейлера читается очень хорошо. Суперобложка не такая хорошая, как переплет — как ты и сказал — но это не так уж важно.
О, дорогой папа Вуджюмс — Painted Lace приводит меня в восторг — и больше, чем прежде.
Твоя любящая и благодарная,
173
Это не в моих привычках (фр.).
174
«Цветное кружево и другие истории» — сборник произведений Гертруды Стайн (1955).
«Травы и специи» были моим десертом с того момента, как в понедельник пришла эта книга. Я выкраиваю минуты от дел, которыми занята по возвращению из Брюсселя неделю тому назад — она как лекарство уносит меня
в голубой мир счастливой иллюзии. Спасибо тебе — спасибо тебе — спасибо! Особенно меня порадовало и удивило, что паприка, моя любимая специя, которую я осторожно использую, боясь излишней остроты — основной источник витамина С, и что человек, открывший этот факт, получил Нобелевскую премию. Я до жалости безграмотная. Теперь я буду применять ее в полной мере. Паприка заменит все — наши кислые апельсины на теперешнем базаре. «Травы и специи» отныне — мой национальный [американский] флаг! Бесполезно мне самой писать книгу о травах — я сконцентрируюсь на приправах, которые включат вино и ликеры — увидим.Теперь о поездке в Бельгию — она была удовольствием — поездка в посольской машине — останавливалась у Браунов в их комфортабельном, обширном доме — вечерний прием и встреча с некоторыми из их друзей. Миссис Браун — из французской Канады — замечательная кухарка, домохозяйка, умеет принимать гостей. Они показали мне потрясающие частные коллекции и музеи. Меня представили королеве-матери — ей 82 года — веселой и оживленной как птичка — выглядит на 60 — настояла, чтобы я сидела справа от нее — громадные букеты орхидей размером с ярд — гирлянды жемчуга — невиданные канапе и hautes toutes [175] — попросила меня прислать ей экземпляр кулинарной книги, а фрейлину — передать Брауну, что желает видеть больше американцев, похожих на меня. Испытывала ли я сердцебиение? Возможно. Посетила Гент, чтобы посмотреть Ван Эйка — коктейль в загородном поместье — ленч в доме XIV века на набережной. Causerie прошло хорошо, мой frousse [176] улетучился, как только я начала — затем коктейль для избранных. Обед в Поэтическом Клубе (поэты хорошо питаются в Бельгии, в самом деле). Первый тост в мою честь! Стивен Спендер также почетный гость. Встретила Анну Бодар, чью книгу перевела [177] — имела продолжительную беседу с ней о предисловии, которое необходимо в спешке написать по возвращении, и получила фотографию рисунка тушью, выполненного Пикассо для этой книги. Итак, из примадонны назад к рутине — от пальто Фани — каждый день — назад к кухонному одеянию.
Мисс Уиттлер из галереи Knodler лишила меня дара речи письмом, в котором сообщила, что подходит время для устройства осенней выставки картин. Больно ушлые — я ответила, что она, по всей видимости, забыла о моем последнем письме к ней. В ответ она поинтересовалась — На каких условиях я могла бы согласиться? Она, что, думает, что картины — овощи, а я — базарная торговка?
Массу любви моим дорогим от
175
Здесь: все по высшему разряду (фр.).
176
Causerie — выступление; frousse — страх (фр.).
177
См. Список публикаций Э. Токлас в этой книге.
Смерть Мари Лорансен явилась для меня шоком. Когда я видела ее в последний раз — два месяца тому назад — она казалась вполне здоровой и в прекрасном настроении. Сегодня во второй половине дня я видела Жана Деноеля, он то и рассказал мне о последних днях Мари. Он видел ее за 4 дня до смерти, она была в прекрасном состоянии. Он уехал за город, а когда вернулся, узнал о смерти Мари. За два дня до кончины она пожаловалась Сюзан, что чувствует себя неважно, послали за доктором, и тот сказал, что у нее обычные желудочные боли и ей следует оставаться в постели. На следующий день она почувствовала себя еще хуже и еще до появления доктора сказала Сюзан, что умирает, и просила послать за священником. Доктор нашел проблемы с сердцем. И никакой надежды. Она скончалась на следующее утро. Натали полагает, что смерть — следствие трудностей Мари, связанных с сохранением за собой квартиры (три судебных иска), приведением ее в порядок и переездом, что измучило ее после многих лет исключительного покоя. Мари была неотъемлемой частью моей счастливой жизни в Париже в первые годы — 48 лет тому назад — она была обворожительна — даже легендарна. Временами она не любила, когда ей об этом напоминали. Но она принесла мне фотографии — свои и матери. Ее уход — потеря еще одной связи с моим прошлым, придает дополнительное ощущение одиночества. Если бы не существовали дела, связанные с Гертрудой, у меня не осталось бы никаких причин продолжать жизнь.
Натали [Барни] переживает новый и прекрасный период расцвета — выглядит удивительно цветущей — яркое пятно в довольно безрадостном мире.
Я собираюсь послать тебе приятную шкатулку, которую Мари когда-то дала мне. С ней скверно обращались руки грубых femmes de m'enage. Ее надо было убрать с глаз для лучшей сохранности, но Гертруде и мне никогда не нравилась сама мысль прятать вещи, но ты увидишь, насколько вещица напоминает Мари — изящная романтическая и очаровательная. En souvenir от Мари и с глубокой любовью от
178
Мерседес де Акоста (англ. Mercedes de Acosta, 1893–1968) — американская поэтесса, драматург, новеллист.
К моему глубокому сожалению и стыду много недель прошло со времени получения твоих замечательных писем — утешительных и ободряющих — но мадам Азам поведает тебе о тревожных и волнительных днях этих последних месяцев, вполне достаточно объясняющих мое молчание. Отныне моя жизнь станет гораздо спокойнее. Попробуй простить меня — пожалуйста.
Мадам Азам — так человечна по отношению ко мне, совершенно ангельски ко мне относится — излучает сияние — милое понимание — все малые несчастья исчезают в воздухе. И удовольствие знать ее — целиком твоя заслуга — за что, как и за многое другое, я благодарна тебе.
Одна из приятных новостей — постановка небольшой пьесы Гертруды, переделанной в оперу с довольно остроумным музыкальным сопровождением [179] . Небольшую оперную труппу из Нью-Йорка попросили показать ее и две другие одноактные оперы на фестивале в Эдинбурге. Представление было настолько успешным, что они замыслили идею гастрольного тура с этими операми. Погрузились вместе с декорациями и костюмами в микроавтобус и дали представление в Лондоне, Копенгагене, наконец, в Вене и здесь. Гертруде это определенно пришлось бы по душе. Пение было хорошим — достаточно музыкальным, а их признательность и воодушевление просто заразительны. Я встретилась с ними после представления, затем они пришли навестить дом Гертруды. Кстати говоря, они исполняли также очаровательную оперу молодого Чанлера.
Никто более не шлет мне романов — шлют поваренные книги! некоторые из них — написанные зарубежными авторами — довольно любопытны. Честно говоря, те, что написаны американцами и посвященные американской пище — достойны сожаления. Я же посылаю тебе антологию американской поэзии (изданную в Англии), в которой ты обнаружишь некоторых из своих старых друзей. В ней есть не такое уж неинтересное предисловие Одена.
Сильвия Бич навестила меня и попросила моего (!) разрешения включить в автобиографию, которую она пишет (Shakespeare and Company) фотографию Гертруды, сделанную в начале 20-х. Она рассказала, что ее дважды посетила грозная миссис Спригг, которая сказала, что английский издатель попросил ее сделать некие открытия касательно произведений Г. С, и что она их сделала. Она открыла, что книги писала я. Сильвия ответила ей: «Меня не удивляет, что вы так подумали — вы не читали книг Г. С. Говорили и говорят, что я писала книги Джеймсу Джойсу — те, кто их не читал».
Всегда с любовью и преданностью,
179
«В саду» (англ. In a Garden, 1944) — одноактная опера Мейера Купфермана.
Не стоит говорить, что ваша Нью-Йоркская выставка возродилась к жизни благодаря появлению более чем умеренной поддержки критиками и теплой оценки случайных, но влиятельных людей. (House Beautiful — Museum of М. A. — Vogue) — это реклама космического размера, ниспосланная свыше. Знаете ли вы что такое ответное письмо? Не давайте им и их энтузиазму по вашему поводу — ваших картин — ваших статей
— задремать даже в атмосфере летней жары. Простите за бабушкин совет, но так необходимо было себя вести, чтобы продвигаться вперед, когда книги Гертруды печатались здесь и необходимо было найти торговцев книгами, чтобы рекламировать и продавать их в США. Не оставляйте их в покое, но мягко — обвораживайте, но с разбором!
Писала ли я вам, что Бернар Фай помилован и восстановлен в своих гражданских правах. Он вернулся во Францию и пришел с повинной, чтобы снять с себя «de la peine.» [181] Девять недель во Френе на повторном суде. Не будь положительного вердикта, его бы опять отправили в тюрьму на 11 лет, он бы не выжил и умер бы до истечения тюремного срока. Удивительно храбрый человек — необычайно сильного духа — но довольно слабого здоровья.
Натали Барни, говорят, завела новую любовную интригу, разве это не диво? У Пикассо состоялась невероятная выставка его последних картин — еще больше чудес! Огромное впечатление от Андре Массона.
Масса добрых пожеланий и любви от
180
Брайон Гисин (англ. Brion Gysin, 1916–1986) — английский художник, писатель.
181
Наказание (фр.).
Позади много недель, заполненных работой с последующей естественной усталостью — прерываемой шоком от неожиданной смерти одного из друзей и еще Фрэнсисом, попавшим в скандальные передряги, а затем и в больницу.
Джеймс Пардю донимает меня. Он попросил меня написать что-нибудь о его последнем произведении — что я буду среди его друзей — Карла и Эдит Ситуэлл, но я проигнорировала его просьбу и книгу. Он, его сюжет, и то, как он с ним обращается, лишены вкуса.
Две недели минуло с тех пор, как друг Вирджинии и Гарольда привез всех нас сюда. Это была замечательная поездка — солнечно — по дороге на Гренобль — Наполеоновская дорога. Друг отправился на Майорку, а мы здесь в удобном, если не сказать очень комфортабельном доме, в небольшом саду с огромными оливами и ивами, с запахом цветущего жасмина, доносящимся с не столь отдаленных полей. Я целыми днями сижу в саду и не выбралась посетить Грасс — не говоря уже о Каннах, где собираюсь навестить Пикассо — он больше не появляется в Париже. Если мне удастся, я приму лечение в грязевых ваннах (самих по себе непривлекательных) в Акуи, в Пьедмонте — Анита Лос недавно чудодейственно вылечилась от длительного артрита. Было бы весьма приятно, если бы и у меня получился такой результат. Я сегодня упоминаю о сроках. Лечение краткосрочное — три недели — поэтому вернусь в Париж до конца следующего месяца
О Фрэнсисе — месяц тому назад он внезапно появился в Париже с жалобой на Фредерику — она продала две небольшие комнаты на набережной Анжу — не была в состоянии платить налоги. Он в последнее время не рисовал, а зарабатывал и много, занимаясь декором тканей для текстильной промышленности, по-видимому, у него к этому большие способности. Затем однажды ночью, довольно поздно раздался звонок и незнакомый грубый голос сообщил, что Фрэнсис находится в британском военном госпитале Левалуа. Затем последовал звонок врача-ординатора, явно расстроенного неким voyou [182] , которого Фрэнсис привез с собой из Лондона. Тот поколотил Фрэнсиса в пьяной потасовке и привел в госпиталь, сказав, что у Фрэнсиса серьезный инфаркт. Доктора говорят, что ничего страшного у него, за исключением ужасного характера. Крайне неприятно.
Дует экваториальный мистраль, надо уходить в дом. Когда будет время, напиши мне.
Со всей любовью,
182
Бандитом (фр.).
Каталог «Ателье Хуана Гриса», который я намеревалась вам отослать, вы получили от Луиз Лейрис — фантастически прекрасен — захватывающе интересен и волнителен. Две — великоватые для Гриса
— картины женщин — стали большим сюрпризом. Кое-что вы должны знать — Канвейлер поверил мне по секрету — иногда он так поступает со мной, как и должно быть поступает с вами: Пикассо признался честно и без обиняков, что сейчас готов — чего прежде не было — признать Гриса большим художником, о чем он знал и раньше. Вот уж открытие! Забавный секрет.
С сердечным приветом всем вашим,
183
Джон Лукас (англ. Lucas, John S.) — поэт, профессор университета в Миннеаполисе. Познакомился с Токлас в Париже в начале 50-х годов.