Моя. Чужая. Беременная
Шрифт:
– Надо подумать… Но у меня другое предложение.
– Какое?
– Продай ее мне. Я давно посматриваю в сторону строительного бизнеса.
– Ну-у-у…
– Я дам тебе время подумать, – он щелкает меня по носу. – К тому же, у меня для тебя есть подарок. Погоди…
Макс лезет в ящик стола. Чем-то там долго шуршит, потом заговорщицки подмигивает мне:
– Ну-ка, закрой глаза!
Послушно закрываю. Но любопытство оказывается сильнее меня.
– Что там?
– Не подглядывай! Вот, теперь смотри!
Открываю глаза. Сначала натыкаюсь на сияющее лицо
Он держит передо мной раскрытую ладонь, а на ней сверкает и переливается всеми цветами радуги кольцо с россыпью бриллиантов.
– Что… что это? – слова с трудом проходят сквозь пересохшее горло.
– Ась, ты выйдешь за меня?
– Замуж? – испуганно смотрю на него. – Вот так сразу? Но я же замужем…
Брак с Камушкиным все еще висит надо мной.
– Нет, любой суд признает твой брак недействительным. Так ты согласна? Скажи “да”!
Я смотрю на него и не могу понять, почему все вокруг расплывается. А потом до меня доходит, что это просто на глазах выступили слезы.
Да к черту все! Я люблю этого мужчину, люблю его дочь и хочу быть рядом с ними. Даже вредную Татьяну люблю, ведь она заботится о Максе и Мире как о собственных детях и переживает за них.
– Да, я согласна, – слышу собственный голос.
Немного дрожащий от наплыва эмоций.
Кольцо соскальзывает мне на палец, а я сама оказываюсь в горячих объятиях. Макс целует меня одновременно и нежно, и страстно. Шепчет мне в губы:
– Я помню, что тебе нельзя! Но через месяц будет можно, и тогда…
Он не договаривает, просто продолжает меня целовать. А я не могу поверить, что все это происходит со мной.
Пять лет я прожила с мужчиной, который обманывал и использовал меня. И все пять лет он твердил, что любит меня, пока не открыл свое истинное лицо.
Макс ни разу не сказал, что любит меня. И не нужно. Я чувствую его любовь каждой клеточкой своего тела.
А слова... Кому нужны пустые слова, если они расходятся с делом?
ЭПИЛОГ
– Вот, Максим Николаевич – богатырь, – говорит Евгеныч с таким удовольствием, будто сам ребенка родил.
Я улыбаюсь, глядя, как Макс аккуратно берет спящий комочек. Лицо у него при этом слегка растерянное и сосредоточенное: брови сдвинуты, поджаты. Он явно боится сделать что-то не так.
От этой картины у меня замирает сердце: мой малыш, мой первенец на руках у моего любимого мужчины.
– Четыре килограмма, – хвастается врач.
Макс с опаской смотрит на малыша. Я лежу на больничной койке и любуюсь на них. Солнце светит в окно, и мне так тепло на душе. Два моих самых любимых мужчины вместе.
Мы только под конец беременности узнали, что я жду мальчика. Макс был счастлив. Заявил, что усыновит его сразу после рождения. А чтобы биологический отец не имел никаких претензий и вообще забыл о существовании сына, я решила лишить Камушкина родительских прав. Может, жестоко с моей стороны, но моему малышу не нужен отец-обманщик, который даже не желал его рождения.
За эти девять месяцев много чего случилось.
Полиция продолжила
уголовное дело и вскоре нашла двоих отморозков, которые убили и сожгли ту бездомную женщину. Как оказалось, все из-за моего кольца. Они хотели его отобрать, а она проглотила. Они долго избивали ее, а когда поняли, что натворили, то испугались и решили уничтожить следы.Потом был суд и безобразный скандал, который транслировали по главным каналам страны. На последнее заседание приехала настоящая жена Камушкина, точнее Артура Зайнуллина. Когда ему зачитывали приговор, она вдруг кинулась на меня с кулаками. Кричала, что я совратила ее Артурчика, а он святой – и мухи не обидит! Всегда заботился о детях, скромный, порядочный семьянин. Это я, дрянь расфуфыренная, сбила его с пути истинного.
Судья потребовал, чтобы охрана вывела дамочку, но даже когда ее уводили, она продолжала посылать мне проклятья.
У меня тогда было такое состояние, что я после этого еще долго успокоительное пила.
Но теперь это все в прошлом. Тех отморозков посадили, Жору-Артурчика тоже. С моей фирмы сняли арест. Макс устроил там полный ребрендинг с заменой половины персонала, и к моменту моих родов “Стройхаус-vip” получил первый заказ на постройку спортивного комплекса.
Как оказалось, Макс внес мою фирму в активный список своей платформы. Так что проблема с поиском клиентов отпала сама собой.
– На тебя похож, – говорит Макс и переводит взгляд на меня. – Мамины глаза.
Улыбаюсь ему. Пусть ребенок не от него, но это не важно. Я вижу и знаю, что он будет любить его как родного.
Да, малыш решил появиться неожиданно. Я сидела, читала сказку Мире. По прогнозам врачей оставалась неделя до родов, но сыночек решил, что хочет прослушать сказку не в животе, а у мамы на ручках. Так мы потом объяснили Мире.
У нас хоть и готова была аварийная сумка, но все случилось так неожиданно, что я растерялась. Мне было очень страшно и больно. Страшно даже больше, чем больно. Я нервничала, все валилось из рук, голова была как в тумане.
Помню только, что Макс помогал мне спускаться лестницы, усаживал в машину, утешал. Всю дорогу держал за руку, приговаривая, чтобы дышала правильно.
А дальше – клиника с неоновой вывеской “Эдельвейс”, каталка, знакомые проходы, бодрый голос врача.
Макса просили выйти из палаты. Но я вцепилась в него как клещ, и он не ушел. Стойко выдержал все и ни на миг не отпустил мою руку. Только в конце слегка побледнел. Но когда медсестра предложила ему нюхнуть нашатырчику, мужественно отказался.
А потом мне на грудь положили живой, попискивающий комочек, и я поняла, что все. Все. Очередная часть моей жизни закончена. Впереди ждет другая: я теперь мама. Мое счастье, моя радость – мой сыночек со мной.
И вот теперь Макс держит его на руках.
– Спасибо, Евгеныч.
Макс пожимает руку врачу.
– Мы через годик вернемся.
Я хмуро смотрю на него.
– Ты сначала выдержи этот год с младенцем, – намекаю на трудности.
– А что? – он легкомысленно улыбается. – С Мирой же выдержал.