МОЯ. Я тебя присвою

Он трахает меня горячо и нежно, с утра он невероятно твердый, требовательный, словно не было секса всю ночь напролет. На очередном горячем витке его пальцы снимают вязкую смазку и распределяют по колечку ануса, теперь во мне движутся его член и длинные, твердые пальцы. Движутся четко, в ноль размазывая мою выдержку.

Оргазмирую всем телом, туго сжимая его член и пальцы. Над ухом вьется его хриплое и пошлое обещание взять меня в попку… Отшучиваюсь, что так он мне ребенка не сделает.

Оказывается, мы можем шутить на тему, которую шуточной не назовешь. Вернее, пока Назар находится рядом, я словно в дурмане каком-то, ничего не соображаю, мысли и реакции удивляют. Ощущение, будто я перестаю принадлежать себе и становлюсь полностью для него.

Второй раз я просыпаюсь уже одна.

Простыни и одеяло смяты, пропитались сексом насквозь.

Рядом с кроватью стоит огромная корзина алых роз и дорогой подарок — безумно красивое колье от Tiffany&Co.

Назара нет, но на тумбе лежит… мой телефон.

Ого! Тиран ответственно подошел к своим обещаниям и решил дать мне возможность связи с внешним миром? Мне уже не терпится!

Беру свой телефон в руки и просто залипаю… Залипаю в нем на долгие два с лишним часа, пока не чувствую, как меня подташнивает от сильного голода.

***

Прошу приготовить мне завтрак и спускаюсь в столовую. После завтрака меня просят пройти в кабинет.

С удивлением обнаруживаю, что Назар в доме.

— Выспалась? — интересуется он.

К щекам приливает сильный румянец. Мне кажется, между нами что-то изменилось этой ночью. Перевес в лучшую сторону. Дело не в подарках после жаркой ночи, но в том, как мы были близки, по-настоящему близки и не пытались друг друга задеть или обидеть.

— Да, выспалась. Давно ушел?

— Я поспал час или два. Ты сладко пускала на меня слюнки, было тяжело оторваться, но я смог, — улыбается.

Зорин показывает мне на кресло, из глаз пропадает улыбка.

— Присядь, пожалуйста. Уговор есть уговор.

Назар серьезно настроен поговорить со мной о мотивах, но где-то внутри меня маленькая девочка спрашивает: может быть, не надо?

Глава 31

Таша

Две минуты тридцать одна секунда.

Не знаю, почему я отметила время на больших электронных часах.

Но между первым и последним словом Зорина прошло именно столько времени.

Мысленно складываю секунду к секунде, получается стопятьдесят одна секунда.

Больше не знаю, что ещё можно сделать с получившимся временем и, тем более, не понимаю, как переварить услышанное, и что мне делать с жизнью и верой в близких, которая под откос покатилась после услышанного.

Я не понимаю, как.…

Есть только одно разумное объяснение.

— Это неправда.

— Правда, — возражает Назар. — Я отдал тебе телефон, можешь позвонить отцу.

— Позвоню!

Убегаю из кабинета с чувством, будто за мной гонятся самые страшные черти из ада. Останавливаюсь, оглядываюсь, будто в надежде увидеть кошмар наяву.

Коридор пуст, но я продолжаю слышать голоса. Голоса в моей голове.…

Целый хор голосов, убеждающих меня, что Назар лжет!

Назар не может говорить правду. Мой папа не такой. Он бы никогда.… Нет-нет, никогда бы так не поступил!

Мама ушла очень рано. Я ее совсем не помню, только по фото знаю. Но зато помню, как папа со мной играл, как терпеливо собирал кукольный домик и приклеивал крошечные детали, как пил со мной ненастоящий чай из воды и листочков, сорванных в саду.

Он относился ко мне с любовью, трепетом и заботой. Как мог он в то же самое время сотворить то, в чем его обвиняет Зорин?!

В свою комнату влетаю со скоростью урагана. Пульс колотится в каждой клеточке тела.

Сметаю телефон рукой. От неосторожного движения он сначала падает на пол, хватаю его внезапно окостеневшими пальцами.

Попадаю пальцем мимо сенсорных кнопок, дыхание рвется из груди.

Он может не ответить, верно?

Бесконечно долгие гудки. Надежда на волоске от гибели, как вдруг… раздается недоверчивое:

— Алло?

— Папа!

От собственного крика в ушах закладывает!

— Наташа. Ташенька! Девочка моя.…

Папа захлебывается рыданиями, он словно голос давно почившего покойника услышал.

— Таша, как ты? Крепись, я скоро тебя заберу, слышишь? Главное, что ты жива, а с остальным мы справимся. Все будет хорошо, папа тебя заберет скоро, — обещает всхлипывая. — Он рядом. Тот урод…. Он рядом? Угрожает тебе? Не бойся.

— Нет. Нет, он не рядом, папа.

— В другой комнате? Украла телефон? Будь осторожной, не зли его, ладно? Главное, верь, папа со всем разберется. Скоро будешь дома.

— Пап! Постой… Папа… Я не крала телефон. Зорин сам отдал его мне. Сказал, что могу позвонить.

— Вот как?

Голос отца все ещё полон эмоциями, но он быстро берет себя в руки, становясь собранным и уверенным, сильным и бесконечно заботливым со мной.

— Не верь ему, Таша. Просто будь настороже. Ничему не верь. И запомни, что бы он ни сделал, что бы ни сказал… Как бы сильно он тебя ни обидел, я все равно тебя люблю. Обнимаю.

— Крепче крепкого?

Давно не говорила эту фразу, это был наш код в детстве. Когда казалось недостаточно просто сказать крепко-крепко тебя обнимаю.

— Крепче крепкого. И люблю. Сильнее сильного.

Сильнее сильного, повторяю шепотом.

— Скоро тебя заберу, — повторяет он. — Я уже поднял нужных людей. Это не сойдет ему с рук. Никому не сойдет. Марии, в том числе, — дрогнул голос отца.

— Она предала тебя. Предала нас, — жалуюсь.

— И поплатится, — обещает папа.

Меня подхватывает вдохновением и верой в то, что скоро все закончится. Запоздало по голове бьет: все-все закончится? И то, что было между мной и Назаром этой ночью? И утром?

Папа так уверен в себе, но и Зорин совсем не прост. К тому же он рассказал мне кое-что ужасное, что не дает мне покоя.

— Папа, Назар сказал.…

— Назар сказал? — переспрашивает.

— Он сказал, что ты… — мнусь.

У меня язык не повернется сказать все теми же самыми словами, я и выдавить не могу ни звука.