МОЯ. Я тебя присвою

Он, вне всяких сомнений, тоже пьян.

— Верни папу домой. Уверена, адрес квартиры ты знаешь.

— Такого пьяного? К детям? Нет, ты что… Мы в мой отель идем. Недолго осталось.

— Вызови такси.

— Прогулки полезны.

— Только не для избитого человека!

— Я, конечно, попробую, но он жутко упрямый тип. Понимаю, в кого ты пошла упрямством.

— Заканчивай этот цирк, Зорин. Мой папа через час должен спать в теплой постели, и точка.

— Час? — задумывается. — Нет, два… Два часа надо, как минимум.

— Больные! Вы.… где находитесь?

— Мы в пути. Это не я выбрал маршрут, учти. Твой отец, он упрямый.

— Ты повторяешься, Зорин. Уже поздно.

— Да. Я позвоню, когда придем. Или напишу. До завтра.

— Нет.

— Да, точно. Уже сегодня. До сегодня.…

— Нет! Я тебя слышать сегодня больше не хочу! Эй…. — он сбросил звонок.

***

Разумеется, Зорин все сделал по-своему. Через полтора часа прислал мне с телефона папы фото его же, спящего на диване, в верхней одежде. Ну и себя, любимого, тоже прислал! Полураздетого, в кровати.

Я перезвонила ему сразу же. Честно признаться, после нашего разговора урывками спала, ждала звонка или сообщения, переживала, как два пьяных мужика доберутся до отеля. Вдруг Зорину опять что-нибудь в голову стукнет, и он папу бросит где-нибудь! Обошлось…

— Сейчас же удали это позорное фото! — шепчу.

— Позорное? — до него как будто не доходит.

— Ты пишешь мне с телефона папы. И отправляешь в наш чат с папой свои полуголые фото! Совсем совесть потерял? Удаляй сейчас же из переписки.

— Черт. Точно. Удалил…

— Из галереи тоже удалить надо! — требую я.

— Будет сделано. Что-нибудь ещё, моя королева?

Открываю рот и захлопываю его.

— Поменьше сарказма, — добавляю.

— Я серьезно, между прочим, — сопит обиженно.

— Тебе надо хорошо проспаться для таких заявлений, Зорин.

— Хорошо. Уже иду. По имени назови и все, я как младенец… Спать буду.

Смотрю на время: уже почти утро. Не пожелаешь в такое время: доброй ночи.

— Сладких снов, Назар.

— О, черт… Я был не готов услышать так сразу. Даже не расслышал. Повтори?

— Хватит. Это уже хитрость.

— Я хочу прийти к тебе. Можно? Таш…. Не гони. Ну… Я даже с твоим отцом пил на брудершафт. Я никогда столько раз себе на горло не наступал…. И готов наступить ещё не раз, лишь бы ты меня не гнала.

— Сначала я поговорю с папой, потом решу…

— Таш.

— Что, Назар?! Ты вернул меня папе, как вещь! И не пытался задержать, не попрощался даже. А теперь прилетел — люби меня.

— Люблю.

— Я не в том смысле.

— А я в том самом смысле. И я любви пока не смею просить. Просто быть рядом… Знать, что с тобой все в порядке, слышать тебя. Это важно. Я себя так хорошо чувствую, когда тебя хотя бы слышу.

Его слова задевали за живое. Не должны были задевать, но задевали.

Я поспешила сказать ему снова:

— Сладких снов, Назар! — и быстро скинула вызов.

Но ещё долго лежала без сна в кровати, переживая нашу историю от начала до самого конца.

Есть ли у нас шанс начать все заново?

Глава 42

Таша

На следующее утро курьер привозит цветы. Мы с бабушкой и дедушкой как раз завтракали, на столе стояла гора пышных, ароматных булочек с изюмом, они искусно слеплены в виде роз.

Цветы от Назара. Алые розы в большой корзине.

— Гляди, тоже симпатичные розочки, только несъедобные, — замечает дедушка, намазывая булку сливочным маслом. — Как думаешь, когда свататься ещё раз придет?

— Рано ещё, — строго отвечает бабушка. — Ты сыну позвони….

— А что?

— Ничто, рецептом поделись от похмелья. Мужики вчера поговорили, кое-что для себя решили. Теперь дело только за Наташей.

Две пары глаз в тот же миг устремляются на меня. Бабушка и дедушка смотрят предельно серьезно.

— Что думаешь, Наташа? — деловито интересуется дед. — Давай, не стесняйся. Говори, как есть!

— Я даже не знаю. — отвечаю, замявшись. — Папа с Назаром поговорили, но…

— Да что ты про них печешься? Мужики взрослые, между собой уже разобрались, что к чему. Ты о себе подумай! О ляльке вашей, — говорит бабушка.

Несомненно, волнуюсь.

Вопрос предельно серьезный. Сердцу неспокойно, мысли тоже витают взбудораженными.

— Все это как-то слишком быстро… Не хочу торопиться. Впереди много времени, успею.

— Успеешь, значит? — уточняет дед.

— Чего пристал? Говорит, успеет, значит, успеет. Вас, мужиков, помурыжить иногда для профилактики — самое то!

— Не спорю. Тем более, судя по всему, один конкретный экземпляр это все-таки заслужил. Но есть и другая сторона медали.

— Какая же? — уточняю, заинтересовавшись мнением стариков на сей счет.

Они очень забавные и милые, всю жизнь прожили бок о бок друг с другом…

— Вот ты говоришь, все успеется. Срок у тебя небольшой, до родов девять месяцев. Пока ты будешь кавалера мурыжить, эти месяцы пролетят быстро. А потом с дитем малым.… Ночные бдения, распашонки, кормления, зубки… Помогай, что там ещё бывает? — уточняет дед.

— Да много всего, ты до сути так и не добрался.

— Сейчас доберусь. Не торопи.

— Пока ты расскажешь, чай остынет.

— Так все-таки поторопиться?

— То ли ты разумничался, то ли тебе морозом голову застудило, — говорит бабушка.

— Ничего мне не застудило! Ты тут вся извелась, пока я до конца мысли добрался, а внучке советуешь — не спеши, все успеешь. Скажешь, я зря тянул, что к чему? Надо сразу к сути?

— Конечно.

— Вот! — отпивает чай.

— Дед, я уже сама не понимаю, к чему ты клонишь! — уточняю с досадой.

— К тому, милая, что самая главная ошибка в жизни — это думать, что все успеется, что на все времени хватит… Когда-нибудь потом. Потом ты оглядываешься, а за спиной вся жизнь прожита. Вот к чему я веду.