Мозаика пути

Я принялась вырезать картинки. Искромсав около четырех журналов я, наконец, приступила к самой интересной части – к наклеиванию. Причем я подошла к этому делу со всей ответственностью. Я четко продумывала, что и где разместить. Ведь я готовила презентацию своей собственной жизни. Презентацию, инвестором которой должна была стать я сама. Выражаясь языком экономическим, я должна была увидеть инвестиционную привлекательность проекта своей жизни, чтобы потом вкладывать средства в неконвертируемой в доллары или евро валюте – миллионы атомов своей энергии. Я словно должна была начать строительство нового жилого комплекса на развалинах старого по своим собственным чертежам.

Было около трех часов вечера, когда я, наконец, разрисовала пока мнимыми красками ярких журнальных картинок свою псевдожизнь.

– Теперь главное не застрять тут, – подумала я вслух. Я знала, что потенциальный мир может так и остаться потенциальным, а проект жизни всего лишь мечтой архитектора, которым я себя возомнила.

Посмотрев на себя со стороны, я бы и сама про себя не подумала, что меня увлекало так много. Да мне и самой показалось, что чего-то было лишку, но вспомнив все, чем я когда-то загоралась, я поняла, что на этой стене были именно мои желания, а не желания, которыми было бы похвально обладать. Я не упустила ни одной мелочи, и именно с мелочей решила начать, потому что они требовали меньше всего сил. Не то чтобы я была лентяйка, хотя я, конечно же, была ей, но приняться за воспитание того, чем уже изрядно была избалована моя сила воли, я решила издалека. И как бы смешно это не звучало, но в своем черновике я отметила «кучерявый пинчер» – торт, который требовал не так много силы воли, как прыжок с парашютом, но все же требовал усилий. Испечь шесть коржей вручную, подготовить шоколадный крем и соорудить из этого нечто похожее на кулинарный шедевр после девятичасового графика работы, обладая минимумом выдержки и терпения было уже само по себе подвигом. Поэтому первое испытание, которое я решила пройти уже завтра, стало приготовление этого торта.

* * *

Прошло уже три дня. Я так и не приготовила торт, не начала бегать, изучать испанский. А книга по хиромантии так и не поменяла свое местоположение с момента, как я положила ее на книжную полку полгода назад.

Как и раньше, я вставала на тридцать минут поздней, чем было положено. А на работе все также вяло писала ежедневные отчеты. Каждый день я обещала себе, что завтра на стене реальности, наконец, появится первая фотография, но сама продолжала жить в настоящем без будущего.

Я с завистью продолжала читать истории людей, которые добивались успеха лишь благодаря своему упорству и труду, но их примеры меня совсем не вдохновляли. Я просматривала страницы своих сокурсников и оценивала успехи, которых они успели достигнуть с момента, как мы окончили университет. У многих из них в настоящее превратилось будущее, о котором они мечтали пять лет назад.

У меня не оставалось выбора. Я уже не была уверена, что движущая сила существует. Но чтобы убедиться в обратном, мне нужно было снова встретиться с Мистером Стариком. Я с вечера приготовила сумку, в которую положила теплые вещи, чтобы сразу после работы отправиться в дорогу. Оставив ее у выхода, чтобы не забыть утром, я в очередной раз подошла к стене и, сложив руки, взглянула на свое фото, которое поместила по центру.

– Если бы это был проект инвестиционный, он бы не окупился, ни через пять, ни через десять и даже двадцать лет, – подумала я про себя и выключила свет в комнате.

* * *

Я постучала несколько раз в дверь в ожидании, когда мне ее отопрут. Постояв на крыльце минуты три, прислушиваясь к звукам внутри дома, я взялась за ручку и повернула засов, совершенно не рассчитывая на то, что дверь отвориться. Но к моему удивлению, заперто не было. Я сделала шаг вперед и окликнула Мистера Старика. В ответ я услышала лишь скрипящее поскуливание паркета, на который я ступила носочком, боясь напугать хозяина, которого, наверняка, и дома-то не было. Я решила зайти на минутку, поэтому не стала закрывать за собой дверь. Пройдя в гостиную, я почувствовала в ней необычайное тепло и сразу же обратила свой взор на камин. Мне показалось, что в нем горел вечный огонь. У камина, как обычно, спиной ко мне стояло большое кресло. Я решила, что смогу найти хозяина в саду или на веранде, поэтому отправилась прямиком во двор, как вдруг неожиданно услышала приглушенный мужской голос.

– Вернулись…

Я не сразу поняла, откуда он доносился. Мне показалось, что кто-то говорит со мной со второго этажа, поэтому устремила свой взгляд на лестницу.

– Такие, как вы, всегда возвращаются, – голос звучал отчетливей, чем в первый раз, и доносился он со стороны камина. Теперь я узнала в нем голос Мистера Старика, поэтому сделала несколько шагов в сторону кресла, на котором он смиренно сидел, накрывшись пледом, как в прошлый раз. Он читал какую-то книгу и, несмотря на то, что я встала в двух метрах от него, он на меня даже не посмотрел.

– У вас было открыто, – я начала оправдываться. Мне было немного неудобно за то, что я вторглась в чужие покои, как незваный гость. Но Мистер Старик не дал мне договорить.

– Я знаю. Я ждал вас, поэтому не стал запирать, – он кивнул головой, как бы пригласив меня присесть. – Я вижу две объективные причины, по которым вы могли оказаться здесь. Вы либо не поняли, что такое движущая сила, либо не смогли ее найти. Я прав?

Я не сразу смогла собраться с мыслями и даже не знала с чего начать свой рассказ. Я даже не знала, стоило ли что-то рассказывать или мне следовало все-таки помолчать. Несмотря на то, что я вернулась сюда, Мистер Старик по-прежнему не вызывал у меня доверия.

– Я пыталась, – я не успела договорить.

– Я знаю, что пытались. А иначе вас бы не было здесь. Человеку, который никогда не пытается, все равно. А тем, кому все равно, никогда не оказывались в кресле, в котором сидите вы.

Мистер Старик говорил за меня. Мне казалось для него было достаточно односложных «да» или «нет», чтобы он мог дать развернутый ответ за меня. В любом случае я предпочитала слушать нежели говорить, по крайней мере, до тех пор, пока я выбирала тактику общения с ним.

– Так почему же вы снова там, куда не планировали возвращаться? – спросил он, переворачивая страницу книги и перекладывая вшитую закладку.

– Я поставила перед собой цели, – начала я, ожидая, что он меня снова перебьет и продолжит за меня. Но он молчал, поправляя очки, который сползали к кончику носа. Тогда я решила продолжить.

– У меня всегда были какие-то желания, которые обычно превращались в устремления. Но эти устремления были столь не устойчивы, что желания возвращались в ранг желаний. А если они были намного сильней, чем просто желание, они превращались мечту, – рассказывая предысторию, я, определенно, сбилась с мысли. – Понимаете?

Я ожидала, что он кивнет головой. Он лишь приподнял бровь. Я даже не смогла определить, что значил этот жест. Но решив, что гадать не стоит, продолжила дальше.

– Движущая сила – это цель, – заключила я и поставила жирную точку в конце предложения.

Он оторвал глаза от книги, и, засунув пальцы под очки, потер переносицу. По скривленным губам, я поняла, что он задумался над моей фразой, словно пытаясь вытянуть из нее то, что хотел от меня услышать. Но покачав головой, сам себе честно признался, что я была и не столь далека, и не столь близка к истине.

– Пожалуй, это самое распространенное заблуждение, – он замолчал. – Но вы сумели увидеть разницу между желаниями, мечтами и целями. Это компенсирует то, что вы не смогли найти движущую силу.

Я ожидала, что услышу от него осуждение. Но он в очередной раз обманул мои ожидания.

– Любой поиск чем-то заканчивается. Вы тоже нашли. Просто нашли то, что не сумели верно истолковать, – он отложил книгу и, сняв очки, потянулся к крошечному журнальному столику, который больше напоминал табуретку. В прошлый раз я его не заметила. На столике стоял позолоченный поднос с чайником и двумя чашками. Он налил чай и положил чашку на блюдце напротив меня.