Мозговой Студень
Шрифт:
– Это ж нарколыги, сечешь? Они почти ничего не хавают, - красноречиво указал босс.
Когда Праути осмелился посмотреть на себя, ему повезло меньше. Его пенис был испачкан фекалиями; он даже заметил предательский кусок кукурузы. Смутившись, он быстро надел штаны, прежде чем остальные заметили.
Он... приберется позже.
Винчетти взглянул на него.
– О'кей, Док. Теперь, когда вы, парни, повеселились, когда же начнется "Блевотная Вечеринка"?
Это был разумный вопрос. Оба субъекта продолжали мяукать, извиваясь в их путах. Д-р Праути знал, что если он не получит этот “кордебалет” все предыдущие ставки -
Хайми уже ничего из этого не понадобится, - понял доктор.
– Все, что Хайми будет нужно – это только блевать.
И рвота Хайми не заставила себя ждать - с размахом - менее чем через минуту после второй инъекции. Большой турбулентности желудка предшествовало событие - звуки сродни бульканью аквариума - а потом грянул залп приглушенной рвоты. Со скрепленными губами, глаза Хайми и Дарси широко раскрылись, их лица покраснели, а их конечности внезапно охватил тремор.
Вот мой билет, - с облегчением подумал Праути.
Толстые щеки Хайми раздулись, затем рвота усилилась, и после этого обиженная природа взяла свой наипростейший, неизбежный курс.
– А вот и обед!
– вскрикнул от удовольствия Винчетти.
Даже доктор, в самых абстрактных понятиях, нашел эту зверскую экспозицию удивительно увлекательной. Один желудок опорожняется в другой. Еда, употребленная ранее, извергалась непосредственно в примыкающий рот, только чтобы быть снова употребленной. Это была окончательная переработка.
Винчетти и Тони улюлюкали и орали как пара буйных фанатов на футбольном матче. Все это время Хайми продолжал блевать в рот Дарси, а Дарси - этот стойкий оловянный солдатик - каким-то образом продолжала глотать каждый горячий, сочный порыв. В какой-то момент у д-ра Праути возник омерзительный вопрос: интересно, какое на вкус картофельное рагу с яйцами во второй раз?
Так продолжалось в течение добрых десяти минут, и даже когда содержимое желудка Хайми было очевидно полностью перемещено, он просто продолжал блевать.
Винчетти задал уместный вопрос:
– Эй, док? Как он может продолжать так блевать?
– Сухие порывы, как говорится, - ответил Праути.
– Сульфат меди будет оставаться активным в течение нескольких часов; спазмы желудка будут продолжаться, есть ли в нем пища или нет. Теперь его рвет только желчью.
– Мне это нравится!
– гаркнул Винчетти.
– Желчь, - заметил Тони.
– Это что-то вроде десерта.
– И посмотри на эту тощую сучку, - добавил босс.
– Она выглядит, будто "залетела"!
Оба объекта дрожали на столе, оба их лица порозовели от истощения, Хайми все еще сухо тужился, и их открытые рты все еще были крепко скреплены вместе. Праути был прав в своей оценке: Дарси, чтобы остаться в живых, действительно заглатывала всю рвоту Хайми, но в этом абсолютно грандиозном переносе частично переваренной пищи нужно было учитывать несоответствие пропорций. Хайми, 150-килограммовый обжора, и Дарси, 45-килограммовый пирожок
с “крэком”. Теперь ее собственный желудок был растянут до предела; следовательно, этот эффект оставил тощую девушку с животом настолько раздутым, что она выглядела так, будто была на третьем триместре беременности. Это было удивительное зрелище.– О'кей, Док. Время двигаться в другом направлении.
Доктор Праути ввел следующую "инъекцию рвоты", на этот раз Дарси, и желаемый эффект был почти мгновенным из-за ее миниатюрного веса тела. Шоу началось снова, и Хайми теперь был принимающей стороной.
– Они будут так продолжать, пока не умрут, - заверил доктор.
– Аааааак! Aaaaaaк! Aaaaaк!
– это был звук, который издавала Дарси, когда начинала усердно блевать.
– Замечательно, - сказал Тони.
Винчетти нахмурился:
– Да, но это становится немного... Немного... Эй, Док, какое слово мне нужно подобрать?
– Утомительно?
Винчетти почесал подбородок.
– Что это значит?
– Скучно.
Винчетти хлопнул в ладоши.
– Да, это слово! Пойдемте в офис, оставим этих двоих блевать тут до смерти. Ты тоже, Док. Я хочу показать тебе и Тони мое последнее видео.
– Aaaaaaк! Aaaaaaк! Aaaaaaк!
– казалось, ответила Дарси, когда они уходили.
Винчетти вывел их из комнаты и повел вниз через несколько сырых шлакоблоковых коридоров. За несколькими закрытыми дверьми и откуда-то глубже, в блоках корпуса, можно было услышать приглушенные крики: питбули снова "были на работе". Винчетти остановился, открыл одну дверь и просунул голову внутрь. Женщина рыдала едва человеческим голосом:
– Пожалуйста, больше не надо, больше не надо…
– Привет, ребятки, как дела?
– позвал Винчетти.
– Отлично, босс. Мы наконец-то раскочегарили эту старую кошелку.
– Чудно. Позже я загляну, - Винчетти прикрыл эту дверь.
– Поли и Чарли там снимают кожу с сучки, которая управляет нашими массажными салонами в Ютике. Она принимала клиентов на стороне, - на мгновение он покачал головой.
– Ебать. Выглядит так, будто Поли срывает обои.
– Пизда это заслужила, - заметил Тони.
– Это классный фортель. Когда они закончат снимать с нее шкуру, заходит Логман и трахает ее до потери пульса. Чпокает изо всех сил, пока она трясется на полу, красная, как свекла.
– Круто, - сказал Тони. – Так, о чем эта новая видюха, о которой Вы говорите, босс?
– Оу, она замечательна, Тони. Тебе понравится. Заходи.
Кабинет Винчетти выглядел типично для человека его роста: богатая обшивка, барная стойка, мебель из вишневого дерева. За столом маячил темный портрет отца, наблюдавшего за всеми. Несколько телевизоров и ряд видеомагнитофонов занимали противоположную стену. Винчетти нажал кнопку PLAY на пульте.
– Симпатично, - сказал Тони, глядя на экран.
Там позировала девица с попкой изумительной формы, прекрасной и белой, как алебастр. Изящные пальчики скользнули назад, раздвигая ягодицы, чтобы раскрыть нежную прямую кишку.
Винчетти присвистнул.
– Как тебе такая жопа? Разве она не замечательна?
– Конечно, босс. Эта гребаная штука должна висеть в музее, - заметил Тони.
Далее на экране появился смазанный "стояк", и в течение нескольких секунд красивая попка была тщательно оттрахана. Д-р Праути наблюдал со стороны, ему было скучно.