Может, в другой раз / Мaybe, another time
Шрифт:
Дверь в комнату открылась, и вновь стала слышна громкая музыка во всей своей красе и мощи. Кажется, теперь играла «XXXTENTACION — Moonlight».
— Эва? — спросил Вильям и закрыл за собой дверь. — Что ты здесь делаешь?
Я приложила руку к виску и слабо улыбнулась.
— Хотела чуть придти в себя… Сейчас уйду. Прости, — Магнуссон остановил меня жестом руки.
— Всё нормально. Я тоже хотел отдохнуть от этой шумихи. Просто я не ожидал увидеть кого-то в своей комнате.
В его комнате? Что ж, ну хотя бы он не застал меня на своём туалете.
Вильям,
— Я поругался с Нурой, — сказал тот, и я невольно нахмурилась.
— Из-за чего? — из сидячего положения, я легла также, как и Вильям.
— Ну, видимо, ей не так уж и всё равно насчёт распределения ролей, — Магуссон хмыкнул, и я обняла себя руками.
— Это очевидно, — сказала я, и Вильям вопросительно посмотрел на меня.
Я поправила бретельки, потому что ещё чуть-чуть, и Вильям мог бы лицезреть мою голую грудь.
— Я про то, что ей не всё равно. Мне бы тоже было не всё равно, — бросив взгляд на потолок, я стала теребить материал своего платья.
Магнуссон молчал, но я чувствовала всем телом, как он смотрел на меня. Неловкости не было, даже наоборот, было такое ощущение, что всё так и должно было быть. Будто то, что я лежу в одной кровати с парнем своей подруги в пьяном состоянии — это норма. Из этого случая могла бы получиться очень плохая шутка.
— Давай попробуем…
— Ты о чём? — тихо спросила я, стараясь не разрушить всю нависшую идиллию.
— Я о пьесе.
— О поцелуе? — мой голос звучал до ужаса спокойно.
— Да, — также размеренно ответил Вильям.
Я присела, и мои бретельки опять спустились на опасное расстояние.
Вильям тоже сел, и мы встретились взглядами.
— Хорошо, — отозвалась я, и села поудобнее.
Повисла небольшая пауза, а затем всё изменилось — Магнуссон заговорил.
— Твой взгляд, словно тысячу кинжалов. Ты и запретна, но так близка ко мне. Опасность… Твой чудный запах, твои глаза, твой стан — всё это так манит меня, — Вильям пододвинулся ко мне поближе и положил свою руку на мою щёку.
Мгновение, и мы просто смотрели друг на друга. Не как Ромео и Джульетта, а как Вильям и Эва.
Магнуссон дотронулся большим пальцем до моих рыжеватых волос, и в низу моего живота что-то приятно стянулось.
— Так дай же шанс, Джульетта…
Вильям мягко коснулся моих губ. Его поцелуй был нежным, и я старалась отвечать на него также непринуждённо, как это делал Магнуссон. Его тёплые губы на секунду замерли, будто тот о чём то вспомнил…, но это было недолго, так как затем, Вильям положил другую руку на мою талию и придвинул ближе к себе. Я почувствовала своим бедром его бедро, и даже такая малая близость опьяняла меня ещё больше.
Магнуссон взялся рукой за одну из бретелек моего платья и я почувствовала его прикосновение своей грудью. Я чуть дёрнулась от волны приятных мурашек, что лишь ещё больше побудило Вильяма на то, чтобы стянуть моё платье ещё ниже.
Я положила руку на его шею, а затем всё выше, к волосам цвета вороньего крыла.
— Какого хрена?! — послышался надрывистый голос Шистада у самой
двери.========== Глава 8. mother / мама ==========
«Я понял, что нет такого места, которое было бы настолько хорошим, чтобы ради него стоило бросаться жизнью. И таких людей, ради которых это стоило бы делать, тоже почти нет.»
Жизнь взаймы
***
— 8 —
14 декабря. Осло. Тот же самый момент.
Я моментально отстранилась от Вильяма, и бросила настороженный взгляд на дверь. А точнее, на Криса… и Ибен, которая стояла рядом с ним и держала его за руку.
Она с удивлением, и даже с некой насмешливостью, смотрела на происходящее. Кристофер же не сводил взгляда с Магнуссона. Казалось, что Шистад осуждал своего друга.
— Какого хрена?! — повторился Крис и я невольно вздрогнула. От его голоса меня бросало в мандраж. — Чем ты думал?! Как же Нура?!
При упоминании своей белокурой подруги мне захотелось исчезнуть.
Конечно, можно было скинуть ситуацию на то, что я и Вильям просто репетировали… Но куда деть тот факт, что мы зашли слишком далеко? Это конец. Это провал. Я потеряла подругу…
— Мы пробовали поцелуй для пьесы, — опрометчиво отозвался Вильям, и мне захотелось спрятать своё лицо. Зря он решил сказать это, ведь это кажется таким же нелепым, как если бы он сказал, что случайно наткнулся своими губами на мои губы. — Крис…
— Закрой рот! — крикнул тот, и я невольно напряглась ещё больше. — Этому нет оправдания! Нура тебя любит! А ты… А ты так поступаешь с ней.
— Не тебе говорить об этом, — не выдержала я, а затем сразу же пожалела о сказанном.
Шистад бросил на меня горящий эмоциями взгляд. На его челюсти заходили жевалки, и казалось, что вот-вот и он что-то скажет, но было лишь молчание… Молчание окутало комнату, и лишь заводная музыка раздавалась на заднем фоне.
Я сжала губы и всё же выдержала взгляд Криса.
— Ибен, идём… — сказал зеленоглазый своей девушке, а та округлила глаза ещё больше.
— Но… Нужно рассказать Нуре. Она имеет право знать. Неужели ты не понимаешь? — Шистад перехватил локоть Ибен и поволок из комнаты Вильяма.
***
15 декабря. Пятница. Осло.
Ужасное, отвратительное утро. Я лежала на своей кровати и смотрела в потолок, размышляя то о вчерашнем дне, то о недалёком будущем. Пару минут назад я сказала маме, что у меня болит голова и я не пойду в школу. Теперь я лежу совершенно одна погружённая в собственные мысли.
Знает ли Нура? Крис наверняка не упустит возможности поделиться произошедшем… А чувствует ли Вильям тоже острое сожаление, что и я? Я обхватила себя руками.
— Эва, иди завтракать! — крикнула мама с первого этажа.
— Я не хочу! — также громко ответила я, а затем натянула одеяло чуть выше.
— Ладно, но если что, то оладьи лежал на столе под крышкой! — осведомила меня мама, а затем послышались звуки телевизора.
За это ей большое спасибо. Мне нравилось, когда мама не уточняла причины моего плохого настроения. В этом плане мы настоящие симбионты — каждому хорошо друг от друга. Вполне приятное сожительство.