Может, в другой раз / Мaybe, another time

Во что я ввязалась?! Я жила просто отлично, пока не начала тесное общение с пенетратором Крисом и Вильямом. От слова «тесное общение» мне стало ещё хуже и потому, моя рука сжалась в непроизвольный кулак.

Ненавижу секреты. Ненавижу что-то скрывать от своей подруги, и тем более, когда та лучше меня, включая и человеческие качества. Ненавижу давление Шистада и его девушки!

Я услышала, как кто-то смыл воду в туалете.

На какой-то момент я замерла на одном месте не зная как поступить, но потом, когда я за долю секунды осознала, что выгляжу как нервнобольная — бросилась прочь из туалета.

Впереди я увидела шедшего к актовому залу Исака Вальтерсена. Он обернулся на шум моих быстрых шагов, и завидев меня поздоровался, и даже остановился, чтобы начать беседу, но я молча прошла мимо него.

Я потянула руку к голове, чтобы вовсе снять вечно спадающую шапку, но мою кисть пронзила тягучая боль. Похоже, что мой эмоциональный удар по школьной раковине даёт о себе знать.

Подходя к месту, где Крис избивал Юнаса пару дней назад, я решительно сделала для себя вывод порвать все «отношения» с пенетраторами.

Неожиданно, меня кто-то взял за локоть больной руки и заволок в тёмный угол между дверью и шкафчиками.

Это был Вильям. Над его бровью был заметный след от вчерашней аварии, возможно, на этом месте теперь будет шрам. Но я не сказала бы, что приобретение метки над его тёмной бровью как-то испортит внешность Магнуссона.

Карие глаза парня моей подруги смотрели прямо в мои.

— Ничего не было.

Его слова звучали больше как утверждение, нежели чем простое предложение, но я поняла о чём он.

Я облизнула нижнюю губу и откинула прядь волос себе за спину.

— Я понимаю. Ничего не было, — я согласно кивнула, а затем попыталась спрятать больную кисть в кармане собственной куртки.

Смотря в карие глаза Магнуссона, я заметила в них лёгкое смятение. Очевидно, он не ожидал, что я так легко соглашусь с ним.

— Я вообще решила больше не общаться с пенетраторами, — я повернула голову влево и увидела не замечающего нас Исака. Он прошёл мимо, и я снова перевела взгляд на Вильяма. — От вас одни проблемы, а я не из тех, кому можно трепать нервы.

Моя кисть, покоясь в левом кармане тёплой куртки, ответно заныла болью.

Вильям ничего не отвечал, но я ждала. Он рассматривал моё лицо, а я всё ждала и ждала хоть какие-то слова с его стороны.

— Если тебе нечего сказать, то просто уходи…

Магнуссон обхватил мою голову правой рукой, а левой, загипсованной, он приобнял меня за талию, и даже не успев моргнуть, в одно мгновение мы поцеловались. Его тёплые губы накрыли мои и теперь они нежно-нежно продолжали поцелуй.

Стоя здесь, в тёмном углу, я должна была бы оттолкнуть от себя Вильяма. Ведь получается, что всё то, что я говорила до — совершенно не имеет никакого смысла.

Мысли у меня одни, а действия другие. Моя здоровая рука потянулась к тёмной копне волос Магнуссона. Я осторожно провела по ней рукой, но Вильям лишь поддался навстречу моему движению.

Он убрал руки с моей головы и мимолётно расстегнув мою куртку, обхватил меня за талию. Это действие было равносильно тому, как если бы он залез мне в лифчик. Я перестала чувствовать себя защищённой. Кто нас остановит?

Мысли стали путаться, но я всё же попыталась оттолкнуть Вильяма. Тот перестал целовать меня, а его руки уже не блуждали по моей талии.

Я вышла из-за тёмного уголка, но не ушла — Магнуссон продолжал стоять на том месте, где я его оставила.

— Нужно уже что-то решить, — заключила я, и поспешила застегнуть на себе куртку.

— Эва, ты мне нра… — я сразу же перебила его.

— Не нужно! Если ты скажешь «это», то будет ещё хуже! Ты бы только знал, какая у меня сейчас путаница в голове.

— О, Эва! Подожди меня! Давай вместе пойдём на репетицию! — послышался голос Вильде с другого конца школьного коридора.

Я повернулась к ней и заставила себя лучезарно улыбнуться. Завидев моё «хорошее» настроение, она уже бежала ко мне навстречу.

Краем глаза я увидела, как Вильям выходит из нашего «убежища» и теперь идёт в сторону актового зала.

Вильде подошла ко мне и в своей привычной манере мимолётно приобняла.

— А что это там делал Магнуссон? — запыхавшись спросила та.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Поэтому и подошла, чтобы узнать.

— М-м-м-м, ну ладно, — неуверенно согласилась Вильде, и мы направились на репетицию вместе.

***

Эдвард Григ уже ожидающе сидел на сцене и указывал каждому входящему на место в зале.

Завидев задумчивого Исака, который сидел в полнейшем одиночестве, я поспешила извиниться перед ним. Как никак, но он не виноват в моём плохом настроении.

— Исак, — я склонилась над ним. — Прости мне моё отвратительное поведение. Просто я с мамой поругалась утром и всё навалилось так…

Он бросил на меня свой взгляд.

— Ничего, красотка. Всё нормально, — он улыбнулся мне.

— Все по местам! — напомнил нам Эдвард Григ, наш постановщик.

Я потрепала Вальтерсана по плечу, а затем села рядом с Вильде.

Когда все собрались: от Саны Бакуш и до Кристофера Шистада, то началось самое интересное. Сейчас все узнают о судьбе роли Ромео.

— Всем доброе утро! — сказал звучным голосом постановщик в достаточно обтягивающей водолазке. Я бросила взгляд на Нуру, которая положила свою светловолосую голову на плечо Вильяма и теперь осторожно трогала его гипс. — Начну с возможно для кого-то хорошей, а для кого-то плохой новости.

Сердце ёкнуло, и даже почему-то моя левая рука заболела ещё сильнее, чем это было до.

— Вильям Магнуссон снимается с роли Ромео, и теперь, на неё назначается Кристофер Шистад. Похлопаем!

Кто-то действительно начал хлопать в ладоши, а я вся обомлела. Хотя чему удивляться, ведь это было ожидаемым решением. Никто не стал бы ждать, когда там у Вильяма срастётся кость и ему снимут гипс.

— А как-же Тибальт? Кто будет играть Тибальта?! — громко спросила я, и даже встала со своего места.

— Эва Квиг Мун, верно? — ответно спросил постановщик, и я согласно кивнула. — Вас так волнует, кто будет играть брата Джульетты? Ну раз так, то знайте — мне придётся искать нового Тибальта.