Может, в другой раз / Мaybe, another time

Тот невообразимый свет, что наполняет тебя.

Взгляд Вильяма метнулся с гитары прямо на меня — и в эту же секунду меня насковзь прошибло какой-то необычайной обволакивающей энергией. Воздух будто бы затрещал, и мне захотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, если не длиною в целую жизнь.

Я отдам тебе всё, что имею.

Я научу тебя всему, что умею.

Обещаю, я всё сделаю правильно.

Я всегда буду рядом,

Но со временем научусь тебя отпускать.

Обещаю, я всё сделаю правильно.

Перестрою небо,

Кину звёзды к твоим ногам.

Сделаю всё, лишь бы

касаться волос твоих цветом в осень.

Обещаю, я всё сделаю правильно.

Я смягчу каждое твоё падение.

Покажу мир в его лучшем обличье.

Обещаю, я всё сделаю правильно.

С каждым сердцебиением,

С каждым моментом проведённым с тобой.

Комментарий к Глава 11. conversation / разговор

Эта глава далась мне сложнее всех. Не знаю почему - может настроя не было и всему виной ужасная погода, или же всё дело в том, что я потратила вдохновение.

Так много читателей, спасибо всем!

========== Глава 12. dark / темнота ==========

Лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца.

Они там и умерли.

М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»

— 12 —

19 декабря. Вторник. Осло.

Я давно не спала так хорошо, как сегодня.

Заправляя кровать, я обнаружила, что моя комната до сих пор пахнет парфюмом Магнуссона. Как я вообще смогла отпустить его домой? Спрятала бы его где-нибудь в шкафу, да и был бы он только моим.

Закончив с кроватью, я заметила у двери свою гитару. Тёмные волосы, карие глаза, тёплые руки, звучание прекрасной мелодии и потрясающие слова песни — всё это обрушилось на меня ярким воспоминанием. От переполнения эмоций, я невольно взвизгнула и начала улыбаться в пустоту.

Погода всё ещё облачная, но внутри меня всё светилась ярким солнечным светом.

Я направилась в ванную комнату: умылась, почистила зубы, помыла голову, и достав косметичку с нижней полки, принялась наносить лёгкий макияж… Сама не знаю как, но в конце, мои руки потянулись к едва-ли розоватой помаде.

Когда я закончила большую часть сборов, то почему-то ещё долго не могла оторвать взгляда от зеркала. Я приглядывалась к каждой детали: от осыпавшихся теней под глазами и до того, как сидят на мне джинсы.

Распустив свои рыжеватые волосы, я надела белую, полупрозрачную блузку, под которую предварительно поддела тоненькую маечку на брительках. Я не хотела выглядить пошло — я хотела выглядеть изящно.

Быстро спустившись вниз, я застала уже одетую маму.

— Доброе утро… — долго оглядывая меня и мою одежду, произнесла мама.

— Очень доброе! — произнесла я, и направилась к утреннему столу, где меня уже ждал горячий кофе и аппетитный сэндвич с вечиной.

Я плюхнулась на стул и принялась поедать свой завтрак.

Мама подошла к столешнице, и сщурив глаза, принялась говорить на ожидаемую для меня тему:

— Выглядишь просто безупречно, Эва. Это всё ради Вильяма или есть другой какой повод?

На какой-то момент я перестала жевать, а затем, медленно кивнув, я продолжила приём пищи.

— Он очень хороший парень, — отозвалась мама, и я бросила на неё благодарный взгляд. — Серьёзно говорю: Вильям внимательный, с чувством юмора, да и к тому же… я слышала как он хорошо поёт.

Я покраснела.

— Поёт он чудесно, — наконец подала голос я, и мама вскинула свои руки.

— Поёт Вильям просто волшебно! — исправила меня та, а затем вернула руки в прежнее положение. — На самом то деле, Эва, тебя сплошь и рядом окружают симпатичные мальчишки. Это и минус, и плюс одновременно. Из минусов, например, так это то, что нужно всегда выглядеть на все сто.

Я невольно засмеялась такому утверждению, ведь мама была права, как никогда раньше.

— Ну что ты смеёшься, милая? Тут задуматься надо. Вообще, сначала я была уверена, что этот твой кудрявый Юнас — бог Хартвиг Ниссен. Затем к нам взошёл настоящий Аполлон — Кристофер Шистад… А теперь и Вильям Магнуссон. Эва, откуда вообще в Хартвиг Ниссен берутся такие модели, м?

— Совсем обнаглели, — покачав головой, отшутилась я, а затем отставила от себя пустую тарелку.

Я встала из-за стола, и вместе с мамой направилась в коридор. Одеваясь в уличную одежду, мама продолжила свои рассуждения:

— Но на самом то деле, лучший из всех троих — Кристофер.

— Ой, мама! Ей Богу! Ты его просто не знаешь, — я аккуратно надела на себя шапку. — Тогда, в «Млечном пути», он специально старался выглядеть милым перед тобой.

— Ради чего? — сразу же задала вопрос мама, и я впервые задумалась над этим.

— Ну… Чтобы не испортить репутацию… — предположила я.

— Перед кем? Перед незнакомым человеком? Перед мамой девочки, которая учится с ним в одной школе? — закидывала меня вопросами мама.

Я смотрела ей в лицо, всё пытаясь хоть как-то понять, к чему же она вообще клонит.

— Что ты хочешь мне этим сказать? — не выдержала я, а та многозначительно улыбнулась. — Гм, как знаешь. Если захочешь сказать, то я тебя слушаю.

Мы вышли на заснеженную улицу, закрыли входную дверь под ключ, и направились к машине.

Хм, всё-таки заставила она меня конечно задуматься…

Хотя, стоп. Что это вообще за теории ставит моя мама? Что-что, но она сто процентов не знает как обзывает меня Шистад и как он вообще ведёт себя при людях, и особенно при своих ровесниках. Кристофер Шистад — это воплощение бабника из сериала для подростков или же фильма восемнадцать плюс.

Когда мы подъехале к школе, то моя мама выдала мне очередную многозначительную фразу:

— Я знаю таких людей, как тот парень из кафе. И поверь мне, Кристофер лучше всех тех двоих вместе взятых.

— Значит ты плохо знаешь и Вильяма, и Юнаса, — сухо процедила я, а затем вышла из машины на школьную территорию.

Сегодня первым уроком должна быть информатика. Конечно, это не один из моих любимых предметов, но я всё же решила урок не прогуливать. Конец первого полугодия, так что нужно исправлять оценки, а затем уже просто ждать Рождества.

Когда я шла по школьному коридору, то почему-то ловила множество осуждающих взглядов. Это что, из-за яблочного сока на Шистаде? Можно подумать, что раньше в Хартвиг Ниссен никто не обливал людей соком.