Мрачная девушка

– А почему ее шантажировали, как он считал?
– поинтересовался Мейсон.

– Он думал, что это происходит из-за чего-то, что она сделала.

– Естественно. Он упомянул, что именно она сделала?

– Нет, не думаю.

– Он упомянул, что это могло быть?

– Он упомянул, что у нее неуправляемый характер, - внезапно выпалил Кринстон и закусил губу.
– Секундочку. Я не хотел этого говорить. Я снимаю свое заявление. Не думаю, что он сказал подобное. Это моя ошибка.

– Ваша ошибка или вы пытаетесь защищать обвиняемую Фрэнсис Челейн? спросил Мейсон.

Лицо Кринстона побагровело.

– Я стараюсь ее защитить гораздо лучше, чем вы!

– воскликнул он.

Судья Маркхам постучал молотком по столу.

– Мистер Кринстон, Суд уже один раз предупреждал вас. Теперь мы заявляем, что вы выразили неуважение к Суду и налагаем на вас штраф в размере ста долларов за выказанное неуважение.

Раскрасневшийся Артур Кринстон склонил голову.

– Продолжайте, - сказал судья.

– Обсуждали ли вы с мистером Нортоном что-либо еще, кроме вопросов задолженности банку, дел фирмы и возможности шантажирования его племянницы?

– Нет, сэр, - с явным облегчением сказал Артур Кринстон, потому что вопрос не касался шантажа.

Мейсон вежливо улыбнулся.

– Возможно, Ваша Честь, мне вы дальнейшем потребуется снова вызвать мистера Кринстона для продолжения перекрестного допроса, но в настоящий момент у меня больше вопросов нет, - объявил Мейсон.

Судья Маркхам кивнул.

– У вас есть вопросы к свидетелю?
– обратился он к Клоду Драмму.

– Сейчас нет, - ответил заместитель окружного прокурора, - но если адвокат защиты оставляет за собой право вызвать этого свидетеля для продолжения перекрестного допроса, я оставляю за собой право задать ему несколько вопросов после перекрестного допроса.

– Вам будет предоставлено это право, - постановил судья Маркхам. Продолжайте.

Клод Драмм драматично повысил голос:

– Я хотел бы пригласить мистера Дона Грейвса, - объявил он.

Дон Грейвс поднялся со своего места в зале суда и прошел вперед. Зрители оглядывались на него и перешептывались. Слушание дела об убийстве продвигалось очень быстро, что являлось необычным, а адвокат защиты, казалось, упускал много возможностей при перекрестных допросах. Однако, те, кто знал Мейсона, не сомневались в нем, потому что его техника защиты в Суде стала образцом среди адвокатов.

Было очевидно, что судья Маркхам заинтригован также, как и зрители. Время от времени он переводил задумчивый взгляд на спокойное и безмятежное лицо Перри Мейсона.

Дон Грейвс откашлялся и в ожидании посмотрел на Клода Драмма.

– Вас зовут Дон Грейвс и вы работали двадцать третьего октября сего года и некоторое время до этого доверенным секретарем мистера Эдварда Нортона, не так ли?

– Да, сэр.

– Вы находились вместе с мистером Нортоном вечером двадцать третьего октября?

– Да, сэр.

– Когда вы в последний раз видели его в тот вечер?

– Примерно в половине двенадцатого.

– Вы видели его до этого?

– О, да! Мистер Кринстон вышел из кабинета где-то в одиннадцать двадцать семь или двадцать восемь, и практически сразу же после ухода мистера Кринстона мистер Нортон вышел в приемную и заявил, что мне нужно съездить домой к мистеру Кринстону за какими-то документами.

– Что произошло потом?

– Мистер Кринстон спустился вниз, а мистер Нортон велел мне разбудить Питера Девоэ, шофера, чтобы тот отвез меня в дом Кринстона. Затем, как только я двинулся по направлению к лестнице, мистер Нортон крикнул: "Подожди! У меня появилась другая идея" или что-то в этом роде. Он подошел к окну и позвал мистера Кринстона, чтобы спросить, не могу ли я поехать вместе с ним. Мистер Кринстон ответил, что он приехал на машине судьи Пурлея и ему требуется спросить разрешения, а я, предполагая, что судья Пурлей не будет возражать и что дорога каждая минута, бросился вниз по лестнице и как раз открыл входную дверь, когда Кринстон кричал моему шефу, что судья Пурлей готов взять меня. Я подбежал к автомобилю судьи и сел на заднее сиденье, затем судья завел мотор и мы поехали по петляющей дороге, пока не доехали до того места, что судья Пурлей показывал на карте.

– А дальше?

– Там я повернулся и посмотрел назад, - с драматизмом в голосе сообщил Дон Грейвс, - и увидел в заднее стекло машины то, что происходило в кабинете Эдварда Нортона.

– И что вы увидели?

– Я увидел, как человек поднял трость и ударил мистера Нортона по голове.

– Вы его могли узнать?

– Думаю, да.

– Кто это был, как вы решили?

– Я возражаю, - заявил Мейсон.
– Вопрос требует вывода свидетеля, и является наводящим. Этот свидетель заявил, что он _д_у_м_а_л_, что может произвести идентификацию.

Судья Маркхам, видимо, ожидал от Мейсона долгих споров по критическому вопросу. Никаких аргументов не последовало. Маркхам посмотрел на Клода Драма. Заместитель окружного прокурора пожал плечами:

– Свидетель заявил, что, по его мнению, он мог произвести идентификацию. Слово "думал" - просто разговорное выражение.

– Пожалуйста, разберитесь с этим вопросом, - постановил судья Маркхам.

– Хорошо, - кивнул Клод Драмм и повернулся к свидетелю: - Мистер Грейвс, вы сказали, что подумали, что сможете идентифицировать этого человека. Что вы имели в виду?

– Я считаю, что понял, кто был этот мужчина. Я думаю, что узнал его. Я не мог четко разглядеть его лица, но я мог узнать его по манере держать голову, плечи и по общим очертаниям его фигуры.

– Этого достаточно, - заявил Клод Драмм.
– Человеку не требуется видеть черты лица, чтобы идентифицировать кого-то. Возражение защиты касалось весомости, а не допустимости доказательств.

Судья Маркхам вы ожидании посмотрел на Мейсона. Адвокат молчал.

– Я отклоняю возражение, - объявил судья.
– Отвечайте на вопрос, свидетель.

– Это был Роберт Глиасон, - сказал Дон Грейвс.

– В комнате находился кто-либо еще?
– спросил Клод Драмм.

– Да, сэр.

– Кто?

– Женщина, сэр, одетая во что-то розовое.

– Вы хорошо разглядели эту женщину?

– Я видел часть ее плеча, какую-то часть волос и руку.

– Вы могли узнать ту женщину, по тому, что видели?

Судья Маркхам не дал свидетелю ответить.

– Я думаю, мистер Драмм, что если я и разрешил первую идентификацию, поскольку возражение касалось весомости, а не допустимости доказательств, здесь свидетель видел лишь малую часть тела женщины на довольно большом расстоянии, как показывают план и карта. В данном случае, возражение должно касаться и весомости, и допустимости доказательств, поэтому я принимаю возражение, относящееся к идентификации женщины.