Мракадемия
Шрифт:
Глава 56
День накануне
Баронесса Берклея Виннер изволила гневаться. Она сидела в кресле гостиной, сжимала в кулаке полученное из Академии Мрака послание, и выговаривала Грете, матери Конрада, исполнявшей обязанности и кухарки, и прачки, и горничной, за неимением других служанок в доме.
— Грета, дорогая, ты прекрасно понимаешь, что твоему сыну не место в академии Мрака. Сама подумай, это школа для аристократов, а вы — чернь! Что вы оба о себе возомнили? — Берклея смерила понурившуюся кухарку взглядом, полным брезгливого негодования. — Кроме того, мне не хватает мужских рук в доме, мажордом Бонифер слишком стар, я его не увольняю только из милосердия. Я предупреждаю: если твой сын в ближайшие два дня не вернется домой, пеняйте оба
Берклея наклонилась, подняла с пола вазу и с улыбкой грохнула ею об стену. Стряхнула с платья попавшие на него мелкие осколки.
— Вот так. Поняла? И прибери тут!
В этот момент и ударил в грудь ведьмы долгожданный беззвучный гром. Она скорее почувствовала, чем услышала чудовищный звук разрыва, отозвавшийся в ее черной душе сладостным эхом.
Забыв о плачущей Грете и подобрав юбки, леди совершенно неаристократично бросилась к лестнице, взбежала по ступенькам прыжками, ворвалась в свою спальню и, захлопнув за собой дверь и тщательно заперев, медленно, стараясь успокоить рваное дыхание и колотившееся сердце, подошла к зеркалу.
Пара прикосновений в нужных местах, и крепившееся к стене круглое зеркало отъехало и перевернулось изнанкой. Чудовищной изнанкой, напоминавшей кишащую червями яму, по краям которой, на дегтярного цвета раме сидело кругом, сцепившись длинными зазубренными лапами, одиннадцать омерзительных пауков.
В самом верху паучья цепь прерывалась двумя сияющими алмазами, один из которых на глазах покрывался трещинами и темнел, превращаясь в двенадцатую мерзкую тварь.
— О-о-о! — сладострастно простонала ведьма и, коснувшись новорожденного паука, напоила его своей кровью, а взамен забрала остатки меркнущего света. — Как сладко! Милый мой! Наконец-то! Наконец! Столько лет ожиданий! Тридцать восемь проклятых лет! Но я умею ждать. Даже не думала, что девчонка справится так быстро и разрушит проклятый Камень Истины в первый же день! Это была гениальная идея — отправить ее туда. Гениальнейшая! Жаль, некому оценить мой ум! Но скоро, скоро… ты появишься, мой возлюбленный. Ты оценишь.
Берклея перецеловала всех чудовищ и с ненавистью уставилась на тринадцатое гнездо с ярко светившимся камнем. Крупный, с куриное яйцо, неограненный алмаз стоимостью с небольшой город.
— Теперь твоя очередь, — ведьма не решилась ткнуть когтем в камень, хотя очень хотелось, до скрежета зубовного. — Как только моя так называемая дочь, эта уродина Эрджина выйдет замуж за глупого драконьего принца, я через нее доберусь и до их Камня Истины! И тогда… — Берклея погрузила руку в клубок червей, потом вторую и прикрыла глаза. На ее прекрасном лице расползлась черная чешуйчатая сеточка, а на голове туманными завихрениями появились витые рога. — Да-а... да-а-а… Тогда Зеркало Истины окончательно превратится в Зеркало Лжи, — мои паучки соткут его полотно. И ты, мой возлюбленный, войдешь в этот мир. И я стану сама собой. Владычицей. Ты обещал. Скоро, совсем скоро. На зимнем балу все решится.
Одну за другой она вынула руки, покрытые черными язвами, к которым тянулись тонкие тентакли тьмы, подождала, пока втянутся липкие нити, а кожа снова примет сияющий белоснежный вид без единого пятнышка. Бесследно исчезли и демонические рога.
Еще раз перецеловав замерших в неподвижности уродливых пауков — двенадцатый монстр стал теперь неотличим от собратьев — ведьма перевернула зеркало, и, спустя пару мгновений, никто не мог бы сказать, что здесь происходило что-то запредельное, запретное даже в Темном королевстве.
Совершенно обычное зеркало отразило личико прекрасной голубоглазой блондинки лет двадцати трех, не больше.
— Перестаралась, — усмехнулась Берклея, окинув себя оценивающим взглядом. — Впрочем, пусть. А покажи-ка мне этого глупого
старика, архимага Лиорского. Рыдает, небось, над своим разрушенным сокровищем. Он еще не знает, что это дело рук его кровной внучки. Или уже знает? Насколько хватило сопротивляемости камня?С этими словами она выдвинула ящик трюмо, выхватила багрово засветившуюся в ее руках коробочку и, откинув крышку, украшенную маленьким рогатым черепом летучей мыши, легонько дунула. Из шкатулки вырвался густой черный дымок и полупрозрачной обволакивающей пленкой осел на зеркале. Но, как ни всматривалась ведьма, ничего не увидела.
— Защитился, гад. Сумел! — откинувшись в кресле процедила ведьма. — Ну ничего, граф, Злолушка на тебя о-очень обижена, а те, на кого эта дрянная девчонка обижена… быстро расстаются с иллюзиями могущества. Основу твоего могущества она уже разрушила.
Зажмурившись, ведьма расхохоталась. Безграничное счастье переполняло ее. Столько лет ждать, караулить и дождаться!
События почти сорокалетней давности промелькнули перед глазами. Увы, тогда Берклея добилась лишь того, что сломала жизнь двум влюбленным, бесившим ее юным магам. А нечего было молодому красавчику графу Лиорскому выбирать не ее, прекрасную Берклею (хотя имя у нее тогда было, конечно, другое), а какую-то наивную девственницу, знатную, но нищую.
О! Берклея отомстила с размахом. До сих пор мстит, если вспомнить муки отвергнутого и забытого графом сына, этого парализованного волосатого урода, ее нынешнего мужа.
Но ее истинная цель — Камень Истины, сокровище древнего рода темных магов Лиорских, истинную ценность которого не знал даже сам граф, — эта цель так и не была достигнута!
Ведьма… хотя какая она ведьма? Так, притворство. Высшая демоница сначала сама планировала выйти замуж за обладателя бесценного сокровища. Не удалось. Приворот на Лиорском не сработал, словно в нем была часть крови флари. Потом Берклея подружилась с юной графиней Шарлоттой, надеясь, что одураченная девчонка сама принесет ей Камень Истины или хотя бы сможет его уничтожить. И опять не получилось!
И даже распущенные ведьмой сплетни об измене юной супруги графу не заставили его прибегнуть к Камню Истины, словно… словно он о нем просто забыл! Ну нельзя же быть таким глупым!
Тогда демоница прибегла к последнему средству — “Поцелую смерти”. Граф, сошедший с ума от ревности и разочарования, должен был броситься на поиски исчезнувшей жены. И Берклея под шумок добралась бы до сокровища. Ей хватило бы одного прикосновения.
Ненавистный упрямец Лиорский сделал все по ее плану — и возревновал, и поверил в бегство жены, и бросился на ее поиски. Кроме одного. Он проклял замок! Да так, что хода к нему не стало во всех мирах. Не пробраться.
Это было ужасно. Такое мощное заклятие не развеется и после смерти мага. С одной стороны. А с другой — можно было не заботиться о том, что граф найдет заклятую комнату с ключом к проклятию. Хотя, конечно, Берклея предусмотрительно оставила свои ловушки.
Потому с легким сердцем она и отправила Злолушку — в одну из них девчонка обязательно попадет. Замок сам приведет к ним новую хозяйку. Безмозглые камни не понимают, что черные розы и прочие занозы, пьющие их силы — это верная и жестокая смерть для того, кто попробует их вытащить.
Глава 57
Берклея вытащила из того же ящичка футляр, вытряхнула подписанной кровью Сандры договор, развернула и усмехнулась.
— Я тебя обыграла, маленькая дрянь! Недолго тебе радоваться. Тронешь ловушку — и я выпью твою красоту и молодость, как выпила Шарлотту и сотни других доверчивых дурочек. Я всегда выигрываю, потому что умею ждать. И даже мои поражения рано или поздно становятся победой!
Бережно спрятав бумагу, ведьма закапала в глаза особое зелье, откинулась на спинку кресла и прикрыла веки, ожидая, когда снадобье подействует. Оно не только придаст магнетизм ее взгляду, оно поможет разглядеть тончайшие плетения темных заклинаний и снять защиту с любого мага или вещи. Один взгляд, и любой перед ней беззащитен.