Мракобесы

Мысль показалась Арчи до того забавной, что он полностью погрузился в свое привычное состояние зомбирования. И как он, приводивший в безумие целые стадионы, не подумал об этом раньше?

– Как быстро ты адаптировался к разнице во времени? – Спенсер сложил пальцы на уровне груди.

Подражая ему, Арчи сделал то же самое:

– Первое время ощущал некий дискомфорт, потом прошло…

– Вы хорошо поработали, – между тем говорил Спенсер, положив руки на подлокотники кресла. – Я доволен вами. Но нужно увеличивать число адептов…

«Я даже сейчас этим занимаюсь, – мысленно ответил ему Арчи, подражая ему. – Ты просто не замечаешь, что твое подсознание стало мягким, как пластилин. Я могу слепить из него что угодно»…

– А как похорошело здесь, – Спенсер окончательно потерял нить разговора.

Еще пару минут назад могущественный и сильный человек превращался в радиоуправляемую игрушку.

«Может уже сегодня довести тебя до точки кипения? – размышлял Арчи. – Вызвать у тебя желание целовать мне руки»…

* * *

Лентяй плохо спал ночью. Вообще сон как таковой у него попросту пропал. Его сменили мучения, сотканные из обрывков кошмаров, перемешанных с радостью полета и пробуждениями в холодном поту, после которых он, уже не смыкая глаз, ждал наступления утра. И так изо дня в день, четверо суток, Лентяй безвылазно жил на квартире, куда его определил Камыш. Утром он тащился к забитому полуфабрикатами холодильнику, готовил себе завтрак и, тупо глядя в окно, не ощущая вкуса, впихивал его в себя. Потом было бесцельное валяние перед телевизором, такой же безвкусный обед. Лишь под вечер Лентяй около часа изматывал себя «боем с тенью» и упражнениями с гантелями. Матери он позвонил и сказал, будто уехал к армейскому другу в деревню. Это добровольное заключение было вызвано огромным желанием отомстить за Зайку. Гарпун сказал, что ждать осталось совсем немного, и Лентяй ждал…

Наконец этот час настал. За окном лишь забрезжил рассвет, когда Лентяй отчетливо различил звук отпираемого замка. Камыш еще не успел шагнуть через порог, а он уже стоял рядом с дверями с обрезком арматуры в руке. На площадке было светлее, поэтому Камыш не сразу различил притаившегося у вешалки Лентяя и едва не лишился от страха рассудка, когда тот опустил занесенную для удара руку.

– Уй! – Камыш шарахнулся от него и врезался в стену. – Ты чего?

– Это ты чего, – пробурчал Лентяй, развернулся и направился в комнату. – Позвонить не мог? Принял бы я тебя за мента, лежал бы ты сейчас с проломанным черепом…

– Верю, – дрожащим голосом проговорил Камыш.

– Чего в такую рань приперся?

Лентяй уже примерно знал, зачем пожаловал дружок, и внутренне был рад визиту, но решил держать его в напряжении. Привычка с дисбата. Всегда легче жить с человеком, который ощущает внутренний страх от исходящего от тебя превосходства. Лентяй был сильнее Камыша, мастером спорта по боксу, и это изначально ставило их в неравное положение. А сейчас, после испытанного в коридоре ужаса, он и вовсе условно задвинет себя на второй план.

– Собирайся, – войдя следом в комнату, выдохнул Камыш.

– Наконец-то. – Лентяй стал натягивать джинсы.

Внизу, в машине, их уже поджидали Гарпун и Глобус.

Камыш сел рядом с водителем.

– Подкрепись, – едва Лентяй уселся на заднее сиденье, Гарпун сунул ему в руки бумажный пакет.

– Да я как-то не особо, – сонно пробормотал Лентяй, неожиданно ощутив непривычную для продуктов тяжесть.

Глобус тронул машину.

Чувствуя какой-то подтекст, Лентяй осторожно заглянул в пакет. Там действительно лежал завернутый в пленку бутерброд, и стояла маленькая бутылка минеральной воды. Но кроме этого в нем находился пистолет. Он поднял на Гарпуна взгляд:

– Мы что, сейчас…

Но тот прижал палец к губам и взглядом показал на пакет:

– Бутерброд…

Теряясь в догадках, Лентяй достал разрезанную напополам булочку с куском ветчины и стал снимать с нее пленку.

Постепенно светлеющее небо стало приобретать на востоке угрожающе кровавый оттенок. Трасса была еще почти свободна, и Глобус гнал на всю катушку.

– Ты что, на тот свет торопишься? – не выдержал Камыш.

– С чего бы это? – насмешливо спросил Глобус.

– Это же железо, – с назиданием сказал Камыш. – Колесо лопнет, и, считай, четыре трупа…

– Зато на такой скорости мучиться не будем, – хохотнул Глобус.

– Слышь ты, остряк, обороты сбавь, – подал голос все это время молчавший Гарпун. – У тебя стрелка почти на двух сотнях лежит. Ты не обалдел ли? А на тот свет успеешь…

Глобус поехал тише.

Едва Лентяй покончил с булкой, как в закрепленном на ремне чехле зазвонил сотовый телефон. Теряясь в догадках, Лентяй приложил трубку к уху.

– Подкрепился, а теперь слушай и запоминай, – громом среди ясного неба раздался голос Гарпуна.

Лентяй посмотрел на сидевшего рядом бандита. Но тот как ни в чем не бывало отрешенно смотрел перед собой. Более того, его рот был закрыт.

«Запись, что ли?» – подумал Лентяй.

– За рулем машины, в которой мы едем, – продолжала трубка голосом Гарпуна, – сидит человек, косвенно причастный к тому, что произошло с тобой…

Ленька непроизвольно подался вперед, к подголовнику кресла Глобуса, но Гарпун остановил его рукой и знаками дал понять, чтобы он снова приложил трубку к уху.

– …Ты что дергаешься раньше времени? – раздался голос. – Слышишь меня?

Лентяй вздрогнул и посмотрел на Гарпуна. Тот по-прежнему молчал.

«Что за чертовщина? – подумал Лентяй. – Может, ответить?»

– Слышу, – едва слышно сказал он.

– Ну вот и умничка, – ошарашил голос из трубки. – Сейчас мы приедем в одно место, где ты должен решить проблему с Глобусом. Нет, верни мне пакет. Я остановлю машину, и ты выйдешь. Но запомни, обратной дороги у тебя не будет…

– Куда?

– К нам.

– А зачем мне к вам? – спросонья и под впечатлением самостоятельно говорившей трубки голосом молчавшего рядом человека Лентяй окончательно растерялся и спросил это громко, на весь салон.

Но никто не обратил на это внимания.

– Ты вчера собирался мстить. Передумал?

– Нет, – покачал головой Лентяй, краем глаза следя за Гарпуном.

Его еще больше поразило, что в тот момент, когда из трубки донесся вопрос: «Передумал?» – Гарпун зевнул.

«Гипноз, наверное», – решил Лентяй, а вслух сказал: