Мстислав Великий. Последний князь Единой Руси
Шрифт:
До свадьбы осталось два дня. В это утро Пригожа проснулась особенно не в духе: снился Новгород, родительский дом, но все как-то размыто, тягуче, и оттого на душе было беспокойно и муторно. Она еле поднялась, сидела на кровати с распущенными волосами. Не хотелось ни причесываться, ни умываться. Должны были появиться девушки, она их заранее ненавидела.
Вот вошла одна из них, звать, кажется, Люборадой или Любогневой, заговорщически улыбнулась и крадучись направилась к ней. Пригожа отвернулась. Ох уж эти умильные рожи ее бдительных охранниц и доносительниц! Хоть бы еще часок побыть в одиночестве!
–
Почему-то подумалось, что она говорит о князе Владимирском, поэтому ответила недовольно:
– Ждет и ждет, мне-то что! Надумает, в светлицу поднимется.
– Да не может он! У дворца дожидается! Скорее собирайся к нему!
– О ком ты говоришь? Кому я понадобилась?
– Да как о ком! О князе черниговском Всеволоде! Да глянь в окошко-то!
Пригожа сорвалась с постели, прильнула к стеклу. Возле дворца стояли два коня, под уздцы их держал парень в простой одежде. У Пригожи захолонуло сердце: в нем она узнала Всеволода!
– Скорее платье! – приказала она девушке. – Да дверь запри!
– Заперла уж. Как вошла, так и заперла. Крючок надежный, никто не сорвет! – тараторила служанка.
Пока Пригожа одевалась, девушка открыла окно, помахала рукой, видно, давая знать Всеволоду. Пригожа рванулась к проему, высунулась наружу. Задрав голову, на нее смотрел черниговский князь. Пригожа, чуть примерившись, прыгнула вниз. Она угодила прямо в седло, на миг увидела сияющее лицо любимого и толкнула коня пятками. Конь рванулся вперед, они понеслись по улице.
– Скоро ворота, проедем тихо. Будто на прогулку, – проговорил Всеволод, в его глазах метались сполохи.
С трудом сдерживаясь, крепостную башню миновали шагом, а потом, удалившись, припустили галопом.
– По какой дороге едем? – спросила она.
– По Киевской!
– А надо бы по новгородской!
– Это почему?
– Чтобы запутать следы!
– Не беспокойся. Об этом я подумал заранее!
– Как удалось выследить меня? – через некоторое время спросила Пригожа.
– Прибыл в Новгород, тебя увезли. Я следом. Во Владимире одну из твоих служанок удалось подкупить. Отвалил такие деньги, что не смогла отказаться!
– Бедняжка! Откроют – пропадет!
– Небось! О побеге знали только мы с ней вдвоем. Если не проболтается, никто не проведает. Сейчас там поднялась суматоха, скроется среди других служанок.
Через час гонки Всеволод попридержал коня, направил его в небольшую речку.
– Следуй за мной, – приказал он Пригоже.
Они стали углубляться в лес. Речка петляла среди зарослей кустарника, дно было песчаным, ехать было легко. Наконец по пологому берегу поднялись наверх, оказались возле лесной избушки.
– Вот здесь переждем несколько дней, – сказал он ей и впервые улыбнулся, широко и открыто, и у нее отлегло от сердца.
– Чье это жилье? – спросила она.
– Дня на три наше. А потом вернется тот, кому я щедро заплатил и еще приплачу.
Он привлек ее к себе, поцеловал. Она шумно вздохнула, прижалась к его груди. Коней привязали возле двери, вошли вовнутрь. В полутемноте видны были широкая лежанка, столик возле подслеповатого окна, скамеечка, в углу – очаг. Всеволод сумку кинул на лежанку, плащ на стол, оружие
к очагу, а седла свалил у входа. Она тотчас набросилась на него:– Ты всегда такой неаккуратный? Нельзя все это повесить?
– Ты и повесь, – ответил он небрежно, разваливаясь на лежанке.
– Я что, обязана за тобой ходить и прибирать твои вещи?
– И приберешь!
– Я тебе никто!
– Будешь скоро женой.
– Это еще когда? А пока вставай и сам убирай!
– И не подумаю.
Пригожа ногой толкала скамейку к окну, села насупившись. Оба молчали, не желая начать разговор первым.
Наконец Всеволод, сладко потянувшись, проговорил примирительно:
– Ну ладно дуться из-за ерунды.
– Это не ерунда. Если так будет повторяться всегда...
– Чего – повторяться?
– Будешь разбрасываться.
– Ну и буду. Ну и что?
– Ничего.
Снова длительное молчание.
Наконец он сказал спокойно:
– Ладно, иди ко мне. Давай дружить.
Она капризно передернула плечами.
– Хватит дуться.
– Я тебе не лягушка, чтобы дуться...
– Эй, эй, давай кончать перепалку! Так мы можем черт-те до чего договориться.
Он встал, подошел к ней, обнял за плечи. Она порывисто прижалась к нему. Мир был восстановлен. Но каждому было ясно, что еще много у них впереди таких стычек, потому что оба родились с горячими и вспыльчивыми характерами и не очень склонными к уступкам.
В избушке пробыли три дня. Потом они будут вспоминать об этом времени как о лучших днях в своей жизни и часто, тая про себя теплые чувства, спрашивать друг друга:
– А помнишь, как было в маленькой избушке?..
Там же, в избушке, признался он ей в одной нечаянной лжи:
– Я не князь черниговский. Там правит мой дядя Ярослав. А мне выделен небольшой удел недалеко, в городе Сновске.
– А почему скрыл?
– Ты бы даже не поняла, о каком месте говорится – сновский князь...
– Ну и что? Главное, будешь постоянно рядом со мной.
– Ты не расстроилась?
– Нисколечко.
– А мне обидно. Братьев наделили такими волостями, с такими доходами, что от зависти глаза на лоб лезут.
– На нас с тобой хватит?
– Ну разве что на нас с тобой!..
– Больше мне ничего не надо! А места там хорошие?
– Еще какие! Река Десна привольная и леса безбрежные!
– Райский уголок. А ты еще жалуешься!
Свадьбу сыграли быстро. Мстислав и Добраслава на нее не приехали, но Пригожа была уверена, что в конце концов они смирятся, и оказалась права. Уже с рождением первого ребенка оба явились в Сновск с большими подарками и пробыли в гостях целую неделю.
Не смирился только владимирский князь Ярослав. Мстя за оскорбление, нанесенное ему бегством Пригожи, он вошел в союз с поляками и в 1117 году напал на волости Ростиславичей и занял земли по реке Горыни, которые были издавна закреплены за Киевским княжеством. Великий князь объявил сбор войска в Киеве, чтобы наказать смутьяна. Пришли с дружинами Давыд Святославич черниговский, Ольговичи во главе со старшим Всеволодом, все Мономаховичи, а также Василько и Володарь. Шестьдесят дней Владимир был в осаде, наконец сдался. Князь Ярослав покорно вышел из крепости и встал на колени перед великим князем всея Руси...