Мстители: Столкновение времён

– Заключённый. Мальчуган какой-то мелкий. Темно было - я не видел лица. Ума не приложу, откуда он взял пистолет…

– А что с ним стало? С ребёнком?

– Возможно, он сбежал. Я не знаю. Когда в меня выстрелили, мне было не до погони. Думаю, я зря не прибил этого малыша сразу же. Проявил, называется, милосердие… Знаешь, как было дело? Мы ночевали в офицерском доме, но я вышел по нужде. Темно, и тут я вижу этого худого бритого шкета с пушкой наперевес. Смотрит мне в глаза (хотя в темноте не видно, в глаза он мне смотрит или на ширинку расстёгнутую пялится) и целится. Я потянулся за табельным, но сперва решил по-хорошему уговорить мальчишку опустить пистолет. Но он выстрелил…

– Значит, ты не убил ребёнка из сострадания?

Старк досадливо пожал плечами.

– Страшно вспомнить, что Танос делал с этими детьми. С их родителями, - горько сказал Железный человек, - поэтому я понимаю, почему мальчик решился открыть огонь по первому попавшемуся эсэсовцу. И даже не злюсь.

Стив, повинуясь внезапному порыву, сел рядом с Тони и взял его ледяные руки в свои. Заглянул в его тёмные глаза и сказал:

– Всё будет хорошо, Тони. Это уже позади. Союзники неминуемо победят, и тогда Танос отправится под суд. Помоги мне выехать из страны, ладно? И я добьюсь для тебя помилования…

– Мне не нужно помилование!
– Старк вырвал свои руки из ласковых ладоней Стива.
– Ты не понимаешь, американец? Не будет Советского Союза, не будет Британских островов, Штатов тоже не будет! Если позволить Таносу использовать атомную бомбу… Она ведь почти готова, Стив. И вот-вот отправится в полёт.

Старк схватил Роджерса за плечи, с мольбой посмотрел на него.

– Стив, ты должен мне помочь. Мы обязаны убить Таноса, слышишь? Обязаны.

– Я отвечу тебе… позже…

Американец отвернулся в смятении. Старк тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Боюсь, никто не может помочь мне, кроме тебя. Никто. Других достойных нет.

========== Камень Бесконечности ==========

Танос открыл дверь сразу же. Он был в домашнем халате и спальном колпаке, и выглядел совсем по-домашнему. Только охранник, маячивший на заднем плане, выглядел совсем не мирно.

– Хайль Гитлер, - сказал Локи, ощупывая в кармане пистолет.

– Да брось, - махнул рукой Танос, - заходи…

Маленький домик оберштурмбаннфюрера можно было смело назвать уютным: тёплый свет настольной лампы, льющийся из угла, обшитые деревянными панелями стены, пушистый ковёр на полу… И - фотография девочки на стене.

– Кто это?
– спросил Локи.

– Моя дочь. Гамора, - отвернувшись, тихо сказал Танос.

– Никогда не слышал, что у вас есть дочь…

– Она умерла.

Танос сел прямо на ступеньки деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, и, бросив короткий взгляд на портрет дочери, спросил:

– А зачем такая срочность, Локи? Что-то случилось?

– Да, случилось, - тяжело сказал Лафейсон.

– Ты мне это обязательно расскажешь, но прежде я покажу тебе кое-что, - поспешно сказал Танос.
– Ты не против?

Выстрелить в спину можно чуть позже. Локи тряхнул головой в знак согласия.

Танос подошёл к одной из панелей на стене и провёл по ней рукой сверху вниз. Панель отъехала назад со щелчком, и взгляду Лафейсона открылся тёмный провал в стене. Локи нахмурился - он не мог понять, зачем весь этот цирк.

– Ты будешь первым человеком, увидевшим эти документы, - сказал Танос.

– Посмотри. Эти чертежи тебе что-нибудь говорят?

На листке, который Танос вытащил из сейфа, действительно был чертёж чего-то, по форме напоминающего бутылку-пузырь или рыбину… Локи не мог понять, что это, пока не прочитал надпись внизу: “Камень Бесконечности”.

– Фюрер любит громкие названия, - небрежно сказал Танос.

Локи наконец догадался, что на чертеже, и его мозг лихорадочно заработал, осмысливая увиденное. Там была изображена первая немецкая атомная бомба.

Не веря своим глазам, Лафейсон поражённо посмотрел на оберштурмбаннфюрера. Тот улыбнулся ему. Убрав эту невероятно секретную бумагу в сейф, Танос похлопал Локи по плечу и заставил его опуститься на диван. Сам он сел рядом и мягко сказал:

– Ты действительно первый, кто узнал об этом. За исключением, конечно же, разработчиков - но они уже ничего никому не расскажут. А сейчас ты узнаешь ещё кое о чём.

Танос встал на ноги. В неярком свете лампы он казался огромным, настоящим титаном, воплощением страшной мощи и силы человеческого духа.

– Я не согласен с политикой фюрера насчёт населения. Он предлагает уничтожить всех евреев и две трети славян, но это ошибка. Земля перенаселена, и её не спасёшь истреблением нескольких народов. Арийской расе тоже нужно сократиться… иначе нельзя. Я спасу немецкий народ.

– Как?
– затаив дыхание, спросил Локи.

– Уничтожу ровно половину населения.

Лафейсон погладил пистолет. На то, чтобы выстрелить, ему потребуется пара секунд. Сейчас, вот уже сейчас этот убийца будет лежать на своём мохнатом ковре с простреленным черепом… А что потом? Да, неважно. Можно захватить эту милашку Ванду и вместе с ней бежать за линию фронта, сдаться русским или американцам…

Главное - он отомстит за брата. А потом будь что будет.

– Бомбы уже лежат под городом, - вкрадчиво сказал Танос, и его голос вывел Локи из забытья, - если утром я не отменю взрыв, то огромное количество людей отправится в объятия смерти.

В ответ на непонимающий взгляд Лафейсона Танос сказал:

– “Камни Бесконечности” - это не только способ изменить мир. Это моя страховка.

Локи с трудом подавил в себе желание схватиться за голову. Атомные бомбы! Под Берлином! Что же этот психопат ещё натворил, Господи?

– Послушай меня, мальчик, - Танос взял Лафейсона за плечо, - я знаю, расстрел презренных предателей Одинсона и Фостер на тебя сильно повлиял. Но позже ты поймёшь, что я оказал тебе услугу. Я избавил тебя от балласта. Или ты не знаешь, мой мальчик, что любовь - это смерть?

– Мой брат… - прошептал Локи, резким рывком освобождая плечо из цепких объятий.

– Что - твой брат? Посмотри ещё раз на мою дочь, - Танос схватил Локи за подбородок и заставил смотреть на фотографию, с которой беззаботно улыбалась маленькая девочка.
– Я любил Гамору, очень любил. Но когда она попыталась выкрасть чертежи, чтобы передать их советской разведке, я… убил её. Сбросил с крыши. Потом сказал полиции, что она покончила с собой… Любовь есть смерть.